Никита Максимов, обозреватель отдела науки, «Русский Newsweek» www.runewsweek.ru
– Какой путь журналиста и ученого в научную популяризацию, согласно вашим наблюдения, является наиболее типичным?
– Примерно половина с журфака, половина из науки. Хорош и тот и другой путь – главное, чтобы человеку было интересно, он хотел обучаться и самообучаться.
– Как вы сами пришли в научную популяризацию?
– Я пришел с Геофака МГУ и Горного института. А также вопреки желанию отца, который был главным редактором «Знание – сила» и всячески не хотел, чтобы я шел в журналистику. И вопреки желанию матушки, которая писала про науку в АПН.
– Считаете ли научных популяризаторов элитой среди журналистов или, напротив, неудачниками или маргиналами, которые не смогли «пристроиться» в отделы политики, экономики, культуры или хотя бы заняться автомобильной и компьютерной тематикой?
– Научных журналистов, безусловно, элитой не считаю, просто для этой области журналистики необходимы специфичные дополнительные знания, которые необходимы и для экономических журналистов или спортивных. Другое дело, что играет свою роль характер – кому-то нравится слушать политиков, а кого-то тошнит от ДНК. Тут все индивидуально.
– Какой внутренний статус (и приоритеты) имеет рубрика, посвященная науке, в Newsweek? Насколько велик ее «вес» (в смысле численности занятых там людей, оценок «читаемости» или еще что—то) по сравнению с другими отделами?
– Количество людей, работавших в отделе, за пять лет существования журнала менялось. Вначале нас было очень много – пять человек. Сейчас – один. Менялось, соответственно, и количество материалов, посвященных науке, – раньше это было два-три материала, сейчас – один. Связано это скорее с недостатком людей, чем с чьим-то злым умыслом. Что касается оценки рубрики сторонними людьми, то и американские, и немецкие наши издатели отмечали науку среди самых интересных и важных рубрик. При этом иронизируя, что науки в стране хорошей нет, а статьи хорошие есть. То же самое показывали опросы фокус-групп: про науку читать интересно всем, пусть она иногда даже не всем понятна.
– Какие задачи ставит перед научными журналистами главный редактор, какие пожелания исходят от руководства (требуется ли, например, писать как можно более популярные, занимательные, «желтые» статьи)?
– Есть определенный формат статей в журнале, который обязателен для всех материалов. Применить его к науке сложно, поскольку он требует и репортажа, и новостного повода, и выявления тенденции. Пожелание главного редактора обычно простое – чтобы было интересно. Это уже моя задача – отобрать так тему, чтобы ее можно было подать и интересно, и понятно. Про инфляционную вселенную, таким образом, написать у нас в журнале вообще нельзя. Что касается желтых статей, то ни разу ничего подобного не было.
– Кто и как, по вашему мнению, должен обучать журналистов общению со специалистами и написанию корректных статей?
– Общению с учеными? Корректных статей про науку? Что Земля не имеет форму квадрата? Они сами и обучаются. После лет трех работы вполне обучаются. Еще учебники и умные книги помогают. При этом хорошо было бы визировать статьи у ученых – это не может повредить.
– Как вы для себя решаете проблему общения с «фриками»—альтернативщиками? Существует ли для вас подобная проблема?
– О да, существует. Вежливо разговариваю и складываю вечные двигатели в ящик стола. Иногда приходится про них писать – тогда помогает диктофонная запись и адвокаты хорошие – после публикации.
– Какие можно предложить методы борьбы с недобросовестными публикациями в прессе?
– Никакие. Поскольку все цвета радуги хороши, то они всегда будут.
– Как вы оцениваете текущую ситуацию с освещением научных новостей и научно—популярной литературой в нашей стране и за рубежом?
– Оцениваю как хорошую у них и как посредственную у нас. Журналы уровня Scienific American, которые издаются тиражом в миллионы экземпляров, для нас пока недостижимая цель. Но у нас ситуация потихоньку выправится, я в этом убежден. Просто надо немного подождать, мы слишком торопимся.
– Чувствуете ли удовлетворение от этой работы?
– О да, вполне – самообразование за чужой счет, это прекрасная вещь.
– Считаете ли, что ситуация улучшается, прогнозируете ли какой—то успех в этой области?
– Улучшается? Нет. Улучшится? Да. Я тут оптимист. У «Знание – сила» было время, когда тираж был 300 000, а сейчас 3000. Но новое поколение скоро потребует увеличения тиража, хотя придется сильно менять само понятие научной журналистики. Необходимо менять формат изданий, иллюстрации, стиль подачи материалов, многое… Это все требует больших денег, которых пока нет на журналы такого профиля. Но уверен, что в ближайшие лет пять эти деньги найдутся.
Вопросы задавал Максим Борисов