Мы продолжаем рассказывать читателям ТрВ-Наука о ведущих научно-популярных изданиях России. На вопросы ТрВ отвечает Любовь Стрельникова — главный редактор журнала «Химия и жизнь. XXI век».
— Какой путь журналиста и ученого в научную популяризацию, согласно Вашим наблюдениям, является наиболее типичным? Как Вы сами пришли в научную популяризацию?
— Кто может популяризировать науку? Только тот, кто умеет рассказывать о науке интересно и просто, иронично и весело, не искажая при этом смысла. Таких людей очень мало и в научном, и в журналистском сообществе. Это дар, которым осчастливлены немногие. В прежние времена, когда ученым не было нужды заботиться о финансировании, непрерывно писать заявки на гранты, а потом — отчеты по грантам, одаренные исследователи находили свободное время, чтобы писать научно-популярные статьи. Это была не только самореализация, потребность души, это было еще и престижно. Ведь вашу статью могли прочитать миллионы читателей, если она публиковалась в «Химии и жизни», «Знание — сила» и «Науке и жизни». Сегодня у ученых, даже наделенных способностями к литературному творчеству, нет времени на писательство. Поэтому талантливые статьи ученых в научно-популярных изданиях встречаются все реже, одни и те же имена кочуют из журнала в журнал, и чаще всего изданию приходится довольствоваться записью беседы с носителем знания, которую потом журналисты превращают в статью, интервью или комментарий.
Так что основной груз популяризации науки сегодня лежит на научных журналистах. Однако популяризировать науку год от года становится все труднее, потому что сама наука невероятно усложняется, специализируется, а ее терминологический аппарат раздувается на глазах. Поэтому в научной журналистике сегодня преимущество у тех, кто получил добротное естественнонаучное или техническое образование. Им проще разобраться в сути того или иного исследования, перевести с научного на русский. Андрей Ваганов («Независимая газета»), Петр Образцов («Известия»), Борис Жуков, Александр Мельников («Аргументы и факты»), Сергей Комаров, Елена Клещенко («Химия и жизнь»), Марина Аствацатурян («Эхо Москвы») — вот неполный перечень блестящих научных журналистов, сменивших профессию энергетика, химика, биолога, материаловеда, медика, инженера на журналистику. Впрочем, есть и другие примеры. Прекрасные научные журналисты Виола Егикова («Московская правда»), Татьяна Батенева («Известия»), Елена Кокурина («В мире науки», «Профиль») закончили в свое время журфак МГУ. Но это не помешало им стать мастерами, уважаемыми не только в журналистском, но и в научном сообществе. Правда, им пришлось по сути самостоятельно осваивать науки, т.е. «получать» второе образование. На это ушло не три и не пять лет. Им было легче, они получали высшее образование еще в советские времена, и это было, действительно, образование. Да и с наукой 20-30 лет назад было попроще. Журналисту, закончившему журфак сегодня, будет трудно, если он решит заняться научной журналистикой.
Впрочем, в любом деле всё определяет сила желания. Если вы хотите стать научным журналистом и при этом вам интересно, как устроен мир, вам интересно докапываться до сути, вас мучает жажда познания, вам нравится общаться с людьми, вы любите писать и у вас есть чувство языка, а также чувство ответственности, то научная журналистика — это ваша стезя. Вперед!
— В чем Вам видятся типичные проблемы общения журналиста и ученого? Что, по-Вашему, следует изменить для того, чтобы общение ученых и журналистов стало более продуктивным?
— Они те же, что и в любом общении. Если вы доброжелательны, вежливы, пунктуальны, ответственны и благодарны, если вы готовитесь к интервью с ученым, если вы сами — интересный собеседник, то проблем быть не должно. Ну, а как сделать это общение продуктивным, чтобы в результате получилась хорошая статья или интервью, этим секретам ремесла мы учим в школе-студии научных журналистов.
— Как Вы оцениваете текущую ситуацию с освещением научных новостей и научно-популярной литературой в нашей стране и за рубежом? Чувствуете ли удовлетворение от этой работы? Считаете ли, что ситуация улучшается, прогнозируете ли какой-то успех в этой области?
— Научные новости и научно-популярная литература — это разные вещи. К научным новостям в своем большинстве я отношусь как к информационному шуму. Но они отражают характер современной науки — раздробленной, специализированной, разобщенной. Как ни странно, научные новости, вырванные из контекста, частенько насильно привязанные к жизни и обещающие решение всех проблем человечества «уже в ближайшие годы», работают против науки, потому что создают иллюзию легкости научного поиска, иллюзию всемогущества. Отсюда завышенные ожидания общества от геномных технологий, от стволовых клеток, от нанотехнологий. А когда ожидания не оправдываются, то людей постигает разочарование в науке вообще. Хотя обещали-то журналисты, а вовсе не ученые. И тем не менее новости нужны — именно ими питаются газеты. Проблема в том, что в меню, которое предлагают журналистам информационные службы, преобладают иностранные новости. Поэтому агентство наше «ИнформНаука» объединилось с компанией «Парк-медиа» и приступило к созданию Всероссийского пресс-центра науки. И уже в следующем году российских научных новостей станет больше.
А вот настоящая научно-популярная литература — журналы и книги — сегодня нужна науке и обществу как никогда. Именно на страницах этих изданий происходит синтез разрозненных знаний, уже добытых наукой в избытке. Почему-то сами ученые не склонны заниматься обобщением. А это чрезвычайно важно. Каждый новый добытый факт, гипотеза должны дополнять наше представление о мире, должны укладываться в свои лунки в мозаике картины бытия. Именно эту работу и делают сегодня редакторы и обозреватели научно-популярных журналов, лучшие научные журналисты и научно-популярные книги. Но если классические научпоп журналы в лице «Химии и жизни», «Знание -сила» и «Науки и жизни» чудесным образом сохранились и продолжают жить и развиваться, то с отечественными научно-популярными книгами дело плохо.
Могу назвать издательство «Век-2», пытающееся своими скромными силами заполнить эту гигантскую нишу. Но проблемы здесь очевидны, и главная — нехватка авторов, способных написать захватывающую, современную научно-популярную книгу. Их днем с огнем не найдешь. Правда, с переводными научно-популярными книгами в последние два года ситуация резко улучшилась благодаря Фонду Д.Б.Зимина «Династия». Фонд «Династия», сотрудничающий с разными издательствами, способствовал изданию на русском языке таких прекрасных книг, как «Мир в ореховой скорлупе» С.Хокинга, «Всемирная история всего на свете» Б.Брайсона, «Критическая масса» Ф.Болла, «Геном» Д.Ридли, «Бог как иллюзия» Р.Докинза и др. Эти книги прекрасно продаются, что подтверждает интерес читателей к научно-популярной литературе. И это замечательно.
— Несколько слов о Вашем издании. В чем Вы видите изюминку, призвание журнала «Химия и жизнь»? Что его отличает от других научно-популярных изданий? Каков текущий тираж журнала? Какие наиболее яркие публикации 2008 г. в «Химии и жизни» Вы бы отметили?
— «Химию и жизнь» всегда отличал ироничный стиль подачи материала, а также ассоциативные иллюстрации художников. Мы стараемся сохранить эти традиции, заложенные создателями журнала более 40 лет назад. Но в отличие, скажем, от журнала «Наука и жизнь», мы — элитарное издание в том смысле, что предназначены для более узкого круга читателей, людей с высшим образованием. «Химия и жизнь» — это журнал химиков для не химиков, биологов для не биологов, физиков для не физиков. И наша цель — строить мосты между разными отраслями науки и знания. Поэтому и тираж наш невелик — 5 000 подписчиков на бумажную версию и столько же подписчиков на электронную.
Разумеется, в журнале много ярких публикаций, иначе и не должно быть. Назову лишь несколько из тех, которые отметили наши читатели. Это статья Н.П.Бехтеревой «Сила мысли продлевает жизнь», Е.Клещенко — «ГМ-продукты: битва мифа и реальности» в блоке со статьей С.Комарова «Молоко с трансгенного козла», это статья С.Язева «Астрология и логика», опубликованная в двух номерах, «Дизельная рапсодия» С.Комарова, «Нанотехнологии по-американски» Л.Стрельниковой и «Нанотехнологии как национальная идея» Г.Эрлиха, статья К.Еськова «Палеонтология и макроэволюция» и др.
— В чем Вы видите специфику научно-популярных изданий по химии? Труднее ли популяризировать химию по сравнению, скажем, с математикой или астрономией?
— «Химия и жизнь» не занимается популяризацией химии как таковой. Слово «химия» в названии — это дань истории. Журнал создавался на волне взлета химии в 60-х годах. Но за прошедшее время химия слилась с биологией и физикой, породив биохимию, молекулярную биологию, нанотехнологии, материаловедение и многое другое. В каком-то смысле она стала интегрирующей наукой. Если вы посмотрите на нобелевские премии последних лет, то премии в области чистой химии встретите редко. Так и должно быть, это закономерный путь развития науки. Поэтому воспринимайте слово «химия» в названии нашего журнала как метафору, как символ интеграции наук. Ведь природа не знает деления на химию, физику и биологию. Это люди так придумали для удобства. Вот мы и пишем об этом чудесном мире, едином и неделимом, тайны которого пытаются разгадать ученые самых разных специальностей. А поскольку сегодня в авангарде науки о живом, то, естественно, статьи на эту тему занимают большую часть объема нашего журнала.
У научно-популярных изданий есть единственная специфика -интересно писать обо всем с точки зрения науки. Но вот как популяризировать математику — не знаю, даже не представляю. Математике можно увлекательно учить, но вряд ли можно популяризировать. Математика — это инструмент для всех прочих наук, с помощью которого она возводит храм знания. А как популяризировать молоток и пилу? Их надо рекламировать и продавать.