ТрВ: В Интернете регулярно вспыхивают дискуссии о роли отечественных научных журналов. Конечно же, спектр мнений широк, но находится между двумя полюсами. Одна крайняя точка зрения заключается в том, что отечественные научные журналы не нужны вообще, а научному работнику следует публиковаться только в международных журналах. Российские журналы должны планомерно перейти к публикациям оригинальных статей исключительно на английском языке со всеми вытекающими последствиями в виде международного редакционного совета и привлечения рецензентов со всего мира. Для публикаций на русском языке отводятся только специальные научно-популярные и обзорные журналы. Вторая точка зрения выглядит примерно так: мы живем в России и, следовательно, публиковать оригинальные научные статьи обязаны на русском языке в отечественных журналах. Интересно Ваше мнение как автора множества статей в международных англоязычных журналах и главного редактора журнала «Геология и геофизика», издаваемого Сибирским отделением РАН. Как удается поддерживать у «Геологии и геофизики» статус международного журнала, имея при этом основной пул авторов и рецензентов внутри Сибирского отделения? Каким Вы видите будущее этого журнала и вообще будущее отечественных научных журналов?
— В 1992 г., академик В.А.Коптюг (Прим.: председатель СО РАН в 1980-1997 гг.), отпустил меня в США, куда меня пригласили в качестве visiting professor. Там я пробыл почти год и за это время съездил в том числе в Филадельфию, где лично познакомился с Юджином Гарфилдом, основателем Института научной информации (ИНИ; Institute for Scientific Information). Я предложил включить наш журнал «Геология и геофизика» в их базу данных. Тогда я мало понимал, как это все работает. Я думал, есть журнал, давно издается, почему бы им не начать его индексировать. Гарфилд мне многое объяснил. Они смотрят ссылки на все журналы, и если вдруг на какой-то журнал начинают ссылаться хотя бы до уровня импакт-фактора, примерно более 0,2, то они рассматривают возможность его включения в базу данных. В 1995 г. у нас в Новосибирске проходила очередная 6-я Международная Кимберлитовая конференция, которая организуется примерно один раз в четыре года в разных странах и привлекает очень серьезное международное внимание. Материалы этой конференции было решено издать у нас же в виде спецвыпуска. Мне как конвинеру были предложения от эльзевировского журнала Lithos, но я сказал, что у нас есть свой журнал. В результате в 1997 г. вышло два номера трудов Кимберлитовой конференции, содержащих 47 статей, 75% которых было представлено зарубежными участниками, среди них — около 20% статей, совместных с российскими учеными, а в остальных 25% авторами были только российские ученые. После чего «Геология и геофизика» начала индексироваться ИНИ. Сегодня наш журнал имеет самый высокий импакт-фактор среди журналов Сибирского отделения, он занимает 14-е место по этому показателю среди всех российских научных журналов, индексируемых в Филадельфии. Думаю, мы достигнем уровня импакт-фактора, равного 1, что тоже есть некоторая планка (Прим: медиана по всем геологическим журналам в базе данных ИНИ). Это достигается жестким рецензированием. Рецензенты у нас не только сибирские, но и со всей России. Примерно 50% всех поступающих в редакцию статей отклоняется. Если, например, один рецензент ставит тройку, то я говорю — это не наш уровень. Конечно, количество иностранцев не очень большое -сейчас где-то 10-15% от всего числа авторов, но оно будет расти. Уже сейчас в редакции лежит примерно 15 статей от иностранных авторов для специального выпуска «Петрология литосферы и происхождение алмазов», запланированного на юбилейный 2009 год. В наступающем году журнал издаст 50-й том. Я уже договорился с Elsevier, который сейчас издает журнал, что на обложке будет красоваться цифра 50. Мы ведь сперва имели соглашение с Allerton Press, там была большая задержка переводов. Потом попали в AGU (American Geophysical Union). Но AGU был заинтересован в продвижении главным образом своих журналов и, как мне казалось, пустил наш журнал на самотек. По истечении контракта нас хотели переманить в МАИК, однако в итоге мы заключили контракт с Elsevier. Это произошло после того, как журнал «Геология и геофизика» издал спецвыпуск, содержащий труды одного из симпозиумов Международного геологического конгресса (International Geological Congress), проходившего в 2005 г. во Флоренции. Этот симпозиум возглавлял академик Н.Л.Добрецов, и он же был ответственным редактором спецвыпуска, большая часть статей которого была представлена зарубежными авторами. Высокое начальство Эльзевира намекало мне, что зачем вам двуязычный журнал. Печатайте все на английском языке. Но я сказал, что тогда мы не сможем покупать свой же журнал, а так по условиям контракта мы имеем примерно 600 русскоязычных номеров, которые распространяются в России, странах СНГ и даже их закупают некоторые библиотеки в дальнем зарубежье.
ТрВ: В Советском Союзе была традиция публиковать основные результаты в виде монографий. Эта традиция сохраняется и в наши дни. В то же время если журнальные статьи можно хоть как-то ранжировать, например по импакт-фактору, то монографии невозможно оценить по формальным критериям. Причем выпуск монографии в солидном издании при поддержке ученого совета серьезного научного учреждения совершенно не гарантирует качества. Есть много примеров появления откровенно псевдонаучных трудов, например «Новая хронология» А.Т. Фоменко под грифом МГУ, «Галактика. Солнечная система. Земля» А.А. Баренбаума под грифом РАН. Просто слабым научным монографиям, наверное, вообще не счесть числа. Есть ли, по Вашему мнению, выход из создавшегося положения?
— В основном надо писать статьи в хороших журналах, так как они жестко рецензируются. Монографии должны быть посвящены какому-то новому направлению, быть весомым вкладом в науку. Раньше было как? Каждая кандидатская, а уж тем более докторская диссертация издавалась как монография. Будучи в течение 15 лет директором Института минералогии и петрографии, который после объединения с Институтом геологии носит имя моего отца, я как-то посмотрел, что мы с начала организации Института геологии и геофизики (с 1957 г.), от которого и отпочковались указанные институты, уже издали сотни монографий. Причем некоторые из них совершенно не цитировались. И когда один из авторов попытался издать свою пятую по счету монографию, тогда как на четыре предыдущие были лишь единичные ссылки, то я постарался остановить ее. Вот возьмем, например, коллективную монографию, изданную в Cambridge University Press в 1995 г., озаглавленную «Метаморфизм сверхвысоких давлений», на которую сотни ссылок. Такая монография, у нас она называлась бы сборником статей, нужна. У нас же многие работники — это работники эпистолярного жанра. Как председатель рейтинговой комиссии СО РАН в области наук о Земле я многих знаю, в том числе и в других институтах. В общем монографии нужны, но они должны быть изданы в серьезных изданиях, лучше всего в зарекомендовавших себя западных издательствах, и, самое главное, после жесткого рецензирования.
ТрВ: Вы являетесь иностранным членом Национальной академии наук США. Расскажите, как там проходят выборы.
— Выборы в Национальную академию организованы очень здраво. Во-первых, кандидат в члены Академии ничего не знает вплоть до момента избрания. Если его изберут, то сразу начинаются звонки от знакомых членов Национальной академии. Если не изберут, то кандидат и не узнает, что его кандидатура выдвигалась. Во-вторых, там не надо готовить толстый пакет документов. Все представление состоит из 250 слов и списка не более чем 12 публикаций. Эти материалы готовит один или несколько членов Национальной академии, которые выдвигают кандидатуру. Если у человека есть что за душой, то и по этой информации уже очевидно, что он сделал в науке.
Journal of Mineralogy, посвященному 100-летию академика
Владимира Степановича Соболева.
ТрВ: Формальным поводом для этого интервью послужила рубрика о высокоцитируемых статьях российских ученых, рассказывающая в этом номере о Вашей статье с В.С.Шацким о Кокчетавских алмазах,опубликованной в журнале Nature в 1990 г. Однако не всегда самая цитированная статья является «главной» работой с точки зрения автора. Есть ли у Вас какая-нибудь статья, которая Вам самому кажется более важной в научном плане?
— Микроалмазы в Казахстане на Кокчетавской глыбе были известны и до нашей статьи, но было совершенно непонятно, где они находятся в породах. Брали большой объем породы, разлагали его, убирали всю силикатную часть, и оставались только микроалмазы и графит. Затем алмазы отделяли от графита. Мы показали, с какими минералами они связаны, и доказали, что их можно наблюдать прямо в пришлифованных пластинках. Стало понятно, что это высокие давления. В процессе этой работы я приложил большие усилия, чтобы как можно более достоверно определить возраст пород в то время, когда там образовались алмазы, т.е. установить возраст пика метаморфизма. Ранее это все считалось глубоким докембрием. Я договорился с австралийцами, у которых в 80-х годах появилась возможность датировать цирконы методом SHRIMP (Sensitive High Resolution Ion Microprobe). На SHRIMP была очередь на годы вперед, но я убедил их в важности наших датировок. В результате оказалось, что возраст существенно более молодой — кембрийский, что вызвало сначала отрицательную реакцию ряда наших маститых геологов. Сейчас он уточнен, но совершенно незначительно, практически в пределах погрешности метода. Статья была опубликована в журнале Geology в 1991 г., c цветной фотографией на обложке, изображающей зерно циркона размером всего 150 микрон, переполненного алмазами. Соавтором этой статьи является также мой брат Александр. Австралиец в ней первый автор, а на нее тоже под сотню ссылок. Кроме того, была наша статья в «Докладах АН» в 1994 г., под названием «Циркон высокобарических метаморфических пород складчатых областей как уникальный контейнер включений алмаза, коэсита и сосуществующих минералов». В ней показано, что в цирконе включен не только алмаз, но и коэсит, и другие минералы высокого давления. На эту работу уже более 70 ссылок, что для «Докладов» — очень хороший результат. Правда, фотографии там напечатаны плохого качества. Кроме указанных работ в списке статей с моим участием есть еще 10 работ, включая статью в «Докладах», количество ссылок на которые находится в пределах 60-140. Это работы, посвященные выяснению особенностей минералообразования в условиях высоких давлений в континентальной литосфере, происхождения алмазов и их коренных месторождений различных генетических типов. Это направление петрологии является актуальным уже длительное время, и интерес к нему в научном мире только возрастает. Именно это направление и является основным в работе ведущей научной школы РФ, официально получившей этот статус в 1996 г., основателем которой является мой отец, академик В.С.Соболев, и я имею честь быть ее лидером.