К 605-летию первых башенных часов в Москве
Долгое время средневековые города обходились без башенных часов. Жизнь текла размеренно и неторопливо, время практически не замечалось, и было достаточно лишь крика петуха, провозглашавшего новый день, да восхода и захода солнца, разделявших сутки на день и ночь. Солнечные часы были удобны только в ясные дни и на Руси встречались редко.
Механические башенные часы появились в Европе в конце XIII века. Хотя некоторые историки считают, что первые механические часы были созданы в Магдебурге монахом Гербертом, позднее ставшим папой римским Сильвестром II, доподлинно не известно, были ли часы Герберта действительно механическими или всё еще солнечными. Достоверно известно об установке первых механических часов на башне Вестминстерского аббатства в Англии в 1288 году. В следующее столетие башенные часы появились во многих крупных городах Европы.
В Москве первые городские часы появились в 1404 году, когда великий князь Василий Дмитриевич построил свой новый двор в Кремле, за церковью Благовещения, и поставил на нем «часник» — башню с часами. Часы для московского князя изготовил монах Лазарь. Про этого человека известно, что родился он в Сербии, был пострижен в монахи в одном из мужских монастырей на горе Афон в Греции, откуда и пришел в Москву.
Установка часов в Москве была потрясающим событием, упоминание о котором сохранилось сразу в трех летописях. Больше всего современников удивлял самостоятельный бой часов: «Не человек ударял [в колокол], но человековидно, самозвонно и самодвижно», —
было сказано в летописи. Механизм часов можно было увидеть снаружи, но понять его работу горожане не могли, потому что всё там было «преизмечтано и преухищрено», а потому вызывало жгучий интерес и любопытство, заставлявшее приходить к часам снова и снова.
Действительно, механизм Лазаря должен был быть не так уж прост: в те времена 12 ночных часов и 12 дневных отличались друг от друга, а значит, Лазарь должен был предусмотреть либо переключение между двумя механизмами с разным ходом, либо изменение скорости хода одного единственного механизма часов. В Европе применялись и тот, и другой варианты конструкции, но какой из них был выбран в Москве -ныне не известно. Московские часы имели одну неподвижную стрелку и вращающийся циферблат, на котором располагались 12 старославянских букв, отсчитывавших время. Одна из летописей утверждает, что часы также показывали фазы Луны.
Часы в средневековом городе были редким и дорогим удовольствием, которым горожане справедливо гордились. В летописях сказано, что Василий Дмитриевич потратил на свой часник более 150 рублей — в те времена очень большая сумма даже для великого князя (для сравнения: годовая дань Золотой Орде составляла 1000 рублей, и собирали ее всем княжеством). Шестерни часового механизма изготавливались кузнецами. Они были настолько большими, что их приходилось собирать и скреплять по частям. Уже собранный механизм приводился в движение весом гири, которая раскручивала вал с зубчатым колесом. Диаметры колес в передаточном механизме были рассчитаны так, чтобы период вращения циферблата составлял 12 часов.
Часы требовали постоянного обслуживания: поднимания тяжелых грузов, смазки и исправления неточности хода, которая была заметна уже через несколько суток. Ход часов регулировал билянец — пилообразная перекладина с грузами на концах, колеблющаяся, если ее вывести из состояния равновесия. Билянец был насажен на шпиндель с двумя палетами (пластинами). Когда шпиндель под действием колебаний билянца поворачивался то в одну, то в другую сторону, палеты по очереди заходили между зубчиками
большого спускового колеса, делая равномерным его вращение под действием веса гири. Но сам биля-нец не имеет собственного периода колебаний и потому двигается неравномерно, что и давало серьезную неточность хода. Эта проблема была решена только в XVI веке, когда в часах появился изобретенный Галилеем маятник.
Однако уже первые часы были автоматическим, то есть самостоятельно действующим, механизмом, что и удивляло современников. Их разработка и усовершенствование изменили всю технику того времени, а сами часы поменяли жизнь горожан. Часы были очень велики и хорошо видны со всех концов города, а потому служили главным ориентиром не только во времени, но и в пространстве. По ним назначали встречи, начинали и заканчивали работу. Жизнь постепенно начинала ускоряться, а время — играть всё большую роль. После установки механических часов в Москве в летописях появляются указания не только дня, но и часа для многих событий.
Никита Ханбеков, физик, дипломник МИФИ