Разговор с доктором физ.-мат. наук, ведущим научным сотрудником Физического института им. П.Н. Лебедева РАН (ФИАН) Алексеем Семихатовым начался с вопросов о научных музеях и лучших экспонатах, а завершился проблематикой борьбы с псевдонаукой.
– Ваше отношение к конкурсу научных музеев России?
– Я думаю, что конкурс научных музеев – это здорово, потому что людям нужно не только показывать знаменитостей типа Пирса Броснана, но и напоминать им, что мир вокруг чрезвычайно интересен. Научные музеи демонстрируют, как можно в наглядной форме выразить те принципы, на которых основывается наш мир, – так, чтобы люди приходили в восторг, увидев, насколько это здорово и интересно.
Мне кажется, что именно такую задачу должны перед собой ставить научные музеи. Разным музеям это удается в разной мере, но этот конкурс очень важен потому, что, во-первых, на реальных экспонатах показано, что идея «о науке увлекательно» реализуема, а во-вторых, что есть энтузиасты, желающие и умеющие создавать научные экспозиции.
Кроме того, произошел эффект, который не сводится к списку номинантов и лауреатов. Благодаря конкурсному движению возникло сообщество людей, которые общаются друг с другом. В ходе ScienceArtFest’а состоялся круглый стол, посвященный музейной тематике, в нем участвовали представители различных музеев. Когда круглый стол закончился, участники собрались в несколько групп и продолжили обсуждение своих проблем, того, что им интересно, – и это очень здорово.
Раньше эти люди, живущие по всей России – в Казани, Нижнем Новгороде, Димитровограде, Дубне, Москве и других городах, может быть, и не подозревали о существовании друг друга. А теперь замечательные экспонаты, сделанные в рамках конкурса «Династии» и находящиеся вне постоянной экспозиции, отправятся на длительное пребывание в музей-номинант или лауреат этого конкурса. Возникают горизонтальные связи, создается необходимая сетевая среда научных музеев, чему мы очень радуемся.
– Какой проект вызвал у вас наибольшую симпатию?
– Больше всего мне хотелось покрутить маятники (передвижная тематическая интерактивная экспозиция «Маятники» стала лауреатом второго, 2007 г., конкурса «Династии». – ТрВ). Эту вещь в прямом смысле слова можно потрогать, привести в движение.
На мой взгляд, и об этом говорили многие лауреаты конкурса, в настоящем научном музее должно быть так, чтобы к экспонатам можно было прикоснуться, покрутить. А маятники именно такие, они это любят, и более того – они для этого созданы. То, как по-разному они все себя ведут, есть реализация определенных физических принципов.
Проект, который я не понимаю и поэтому отмечаю, – это «Наука и искусство в постбиологии» (ТрВ: один из лауреатов второго конкурса в номинации «Фестивали увлекательной науки»). Я как не понимал раньше, что такое постбиология, так и не понимаю до сих пор. Я его отмечаю только по этой причине. Все говорят, что этот проект замечательный, но он находится за пределами моей разрешающей способности.
Прекрасен проект «Радиопары», выросший в проект «Радио-турне» в Нижегородской области (передвижная интерактивная экспозиция, представленная Нижегородским центром содействия и развития музеев, стала лауреатом второго конкурса «Династии». – ТрВ). Он прекрасен тем, что художественными средствами из такого скучного объекта как, условно говоря, радиолампа, на обозрение зрителя наружу вытащены её физическое содержание и её функциональность (сейчас она выглядит технически заурядной, а когда-то была настоящей сенсацией). Этот проект представляет собой потрясающий синтез научно-технического содержания и искусства. Его автор – Евгений Стрелков – человек, от которого, без сомнения, следует ожидать новых интересных проектов, ведь он смог несколькими касаниями руки добиться такого замечательного результата.
– Следующий вопрос уже не связан с музейными проектами. Что, на ваш взгляд, стоит делать с псевдонаукой, в том числе и на телевидении?
– Я не знаю, как бороться с псевдонаукой на телевидении. По-видимому, ее засилье связано с какими-то деньгами (это я говорю в качестве гипотезы – должно же быть какое-то рациональное объяснение). А если это так, то бороться с этим невозможно. Никто не может бороться с тем объемом денег, которые циркулируют на телевидении.
Вы задали очень сложный вопрос. На мой взгляд, бороться с псевдонаукой нужно, в том числе и с ее неприятием, отсутствием ее рекламы, отчасти даже ее антирекламы. Противостоять псевдонауке можно путем демонстрации того, что реальные научные вещи, на самом деле, интересны, увлекательны и даже более завлекательны, потому что они не содержат в себе произвольных умственных построений псевдоученых (а спектр их простирается от искренне заблуждающихся до откровенных жуликов). Реальные, а не псевдо-, достижения – это продукт реально работающего человеческого ума, они показывают, как познание устройства нашего мира позволяет сделать массу полезных и нужных вещей.
– А что делать с плохими научными журналами?
– Плохие научные журналы умирают сами. Мне кажется, что это не проблема. Это та вещь, где должны действовать рыночные регуляторы.
– Но в плохих журналах, входящих в перечень ВАК, можно опубликовать плохие статьи, а потом получить ученую степень. Правда, ВАК пытается что-то сделать в этом отношении…
– ВАК и должен бороться с плохими журналами, и он будет это делать. Я совершенно уверен, что в ВАКе есть здоровые силы, которые в состоянии бороться с псевдонаукой, но также я понимаю, что это процесс неодномоментный.
Кроме того, в любом профессиональном сообществе, будь то научное или журналистское и любое другое, всем известно, кто чего стоит. Все ученые знают, что такой-то научный журнал плохой и нормальные исследователи в нем публиковаться не будут.
– «Хорошие ученые выбирают хороший журнал» – как принцип нормальной науки?
– Хорошие ученые по определению избегают плохих журналов, иначе они перестают быть учеными, а становятся лишь профанаторами.
Беседовала Наталия Демина