Есть такое странное выражение «поговорим предметно». Видимо, в отличие от беспредметно. То есть поговорим по существу. Итак, предметно — о приглашении представителей нашей научной диаспоры — как правило, относительно молодых ученых из числа уехавших — на временную или постоянную работу в России.
Вот предмета я, правду сказать, не вижу.
Те, кому действительно нужно поехать в Россию в научную командировку, как правило, имеют такую возможность. Ведь зарубежной научной институции — будь то Национальный центр научных исследований (Париж) или Институт Макса Планка и т.д. — все равно, поедет ли сотрудник (аспирант, пост-док и т.п.) в Россию или в Гану, если:
а) руководству понятно, какова цель командировки;
б) нужные средства могут быть предоставлены. Вот внучка моего московского друга — студентка Кембриджа — ездила на британские деньги куда-то в высокогорные районы Африки, где изучала поведение горилл в естественных условиях (недавно защитила Ph.D.)
Не новость, что по соотношению стоимость жизни/качество жизни наши крупные научные центры несопоставимо хуже любого университетского города в Европе или США. Невозможно представить себе женевского студента (а Швейцария — «дорогая» страна), который бы размышлял, может ли он позволить себе зайти в обычное кафе, дабы выпить кофе с «нормальным» рогаликом.
В квартале, где я живу, есть маленький кондитерский магазин не без претензии на «шик», где за 35 руб. продается нечто под названием круассан. Это нечто я покупать не буду — не только из-за цены, а потому что глупо платить за название. «Настоящие» круассаны в Москве тоже можно найти — они будут стоить как минимум в полтора раза дороже.
Моя должность главного н.с. в одном из институтов РАН с учетом профессорского звания соответствует зарплате нетто примерно 23 тыс. руб. в месяц (это академический максимум, если вы не член-корр. и ничем не заведуете). Понятно, что мне не до круассанов.
Но как вы решите такую задачу: какие командировочные надо платить бывшему выпускнику 57-й московской школы, ныне гражданину г. Берна, чтобы он мог снять себе хотя бы однокомнатную квартиру и не задумывался о цене рогалика или пиццы? Потому что (вдруг вы этого не знаете?) вегетарианская пицца в нормальном месте (т.е. где чисто и нет толчеи) в Москве стоит 450 руб. А на месячную аренду скромной однокомнатной квартиры (не на первом этаже и не на окраине города) моей зарплаты едва ли хватит.
Мои бывшие ученики, ушедшие в медиа или в небольшие торговые фирмы, зарабатывают примерно 3000 долл. (нетто) в месяц. Это позволяет снимать квартиру, покупать книги и диски, лечиться у нормальных врачей, не экономить на средствах связи, посещать пристойные кафе не только по большим праздникам — и даже посылать кое-что родителям.
По-видимому, гражданину г. Берна надо положить как минимум сопоставимую сумму, не так ли? А если он успел обзавестись семьей, то и квартира нужна хотя бы двухкомнатная. С холодильником, телевизором и микроволновкой — не везти же это все из Швейцарии!
3000 $ по текущему курсу — это примерно 93 тыс. руб.
Подумаешь — так всего ничего. И все же не только щи жидки, но и жемчуг мелок…
P.S. Одна внимательная читательница упрекнула меня в том, что из сказанного выше не вытекает ответа на извечный русский вопрос «что делать?»
Как любит говорить Сергей Пархоменко, «отвечаю»:
1. Я считаю безнравственным и дальше платить тем, кто работает здесь, нищенскую зарплату.
2. Я считаю безнравственным назначать тем, кто готов вернуться, «западные» зарплаты за государственный счет, поскольку не вижу резона делить научных работников на категории, исходя из места их рождения и гражданства. ♦