Друзья принесли мне в подарок новую популярную книгу Александра Никонова «Опиум для народа», изданную совместно издательствами «НЦ ЭЕАС» и «Питер» в 2009 г. Я люблю книги этого журналиста, читаю их всегда с удовольствием и считаю очень талантливыми и полезными. Знаю, что у ряда специалистов книги его вызывают много нареканий (особенно «Судьба цивилизатора»). Это понятно: книги Никонова всегда на злобу дня, полемичны, не политкорректны, с эпатирующими выпадами, иногда с перехлестами.
Бывают и прямые ошибки — как без них? Ведь Никонов берется за темы, не являющиеся его прямой специальностью, он должен разбираться на ходу, прорабатывая научную литературу, беседуя со специалистами. Популяризации каждой из этих тем можно посвятить всю жизнь. А у него их десятки (книг, а не жизней). Если они вызывают интерес и споры — это уже хорошо. По крайней мере психология современной атеистической массы населения в этой книге и в книге «Апгрейд обезьяны» выражена ясно и смело.
Книга отчетливо атеистическая. Я вполне разделяю общую атеистическую позицию Никонова. Я не агностик — агностики допускают, что, возможно, есть там некая высшая сознательная сила, управляющая миром, только мы ее не знаем. Я придерживаюсь правил науки: возможное — беспредельно, с таким же успехом можно предположить, что миром руководит Великий Крокодил, или Властительная Стрекоза, или Священная Реникса («Чепуха», прочитанная Чеховым как бы с латыни). Ну, а пока эти гипотезы не только не доказаны, но и на их выдвижение нет оснований, нужно исходить из того, что этого явления не было и нет.
Я атеист — ни в каких богов не верю. Атеистом был мой отец, врач. Атеистом был мой дед, в молодости рабочий, к концу жизни фабрикант. К искренне верующим я отношусь с сочувствием, как относятся к не вполне здоровым или не вполне трезвым людям (да простят они мне мою искренность — иначе не могу). К священникам отношусь так, как относятся к людям, устроившимся на не очень достойную работу, например рекламировать сигареты или водку. Ну, так сложилась жизнь. В остальном это могут быть интересные, культурные люди, заслуживающие уважения (не только о. Мень, есть и другие). Могут, конечно, быть и мошенники, карьеристы и развратники (которых из поповской среды избирательно вытаскивает на свет божий Никонов, но таких немало и среди атеистов).
Я с возмущением наблюдал демонстрации мусульманских фанатиков по поводу невинных датских шаржей на пророков. С какой стати они имеют наглость предписывать, как люди в далекой Дании должны относиться к древнему арабскому торговцу, которого магометане чтят как пророка? А те из этих ревнителей пророка Магомета, которых пустили жить в Западной Европе, должны считаться с европейскими свободными нравами. Не нравится — скатертью дорога, уезжайте. С такой же презрительной иронией отношусь я к демонстрациям иудейских ортодоксов в Израиле против работы автостоянок в субботу (не принимаю и вежливо-сакрального законодательного запрета во Франции сомневаться в Холокосте).
К бесчинствам православных святош с иконами у музея Сахарова по поводу антирелигиозной выставки отношусь точно так же. К тому же, как следует из процесса, идущего сейчас над организаторами этой выставки, многие из тех, кто пришел свидетельствовать о том, какой ущерб выставка нанесла их религиозным чувствам, на выставке даже не были, говорят о ней с чужих слов, т.е. позволяют себе лжесвидетельствовать (что запрещено в той же Библии). Не нравится — не посещайте (наказывайте деньгами). Но не мешайте посещать тем, кому нравится.
Книга Никонова нужна и своевременна, потому что в нашем светском по Конституции государстве обнаружились отступления от Конституции, явный поворот в сторону ширящегося воздействия церкви на все и вся. На главных каналах телевидения в праздничные дни передаются церковные службы, на которых первые лица государства стоят со свечками. Пусть они стоят со свечками, но передавать-то это на всю страну зачем? (правда, если не передавать, то и стоять, возможно, не будут — в народе, не веря в искренность веры, их уже окрестили «подсвечниками).
С благоговением ежегодно перед Пасхой на экране показывается (как реальность!) чудо снисхождения с неба благодатного огня в Иерусалиме, в которое могут поверить только младенцы и очень уж простодушные люди (тут же видны и вполне реальные драки священников разных наций за право первыми вынести огонь из святилища). РПЦ изо всех сил лезет в школу, под тем или иным соусом протаскивая преподавание «закона божия». Нравственность и духовность отданы на откуп церкви — без всяких оснований (это Никонов показывает).
Частично это отшатывание в религию является реакцией на массовые зверства большевистской революции по отношению к священникам и верующим, на запреты веры, на разрушения храмов. Никонов объясняет эти бесчинства долгим накоплением народного гнева против мздоимства и лицемерия церкви, но зверствам нет оправдания. Частично же религиозный фанатизм (как ортодоксальный, так и сектантский), как это обычно бывает, массы используют как подручное средство выразить свой протест против режима, против утвердившихся антинародных порядков. Парадоксальным подтверждением этих протестных настроений является соединение прямых наследников большевистских безбожников (ныне не у власти) с православными фанатиками под церковными хоругвями. Прямо по предсказаниям Войновича об отце Звездонии и его приспешных.
При верховной власти есть нечто типа Совета Конфессий (в советское время — Совет по делам религий при СНК, ныне — Межрелигиозный совет России и Совет по взаимодействию с религиозными объединениями при Президенте), в котором якобы представлено все население страны главными («традиционными») религиями. Я там не представлен. По рождению я еврей, и считается, что меня должен представлять главный раввин Бер Лазар. А с какой стати? Я неверующий. За свои 82 года я ни разу в жизни не был в синагоге и не собираюсь в нее заходить. Вообще я полагаю, что в Совете Конфессий не представлено большинство населения страны — неверующие, невоцерквленные. Это особая, так сказать, конфессия, самая многочисленная. Их (наш, то есть) голос должен быть самым весомым. А если причислить к неверующим агностиков и тех, кто церквями пользуется только по традиции для семейных торжеств…
Никонов, на мой взгляд, блестяще разделывается с чудесами, в частности и с фокусом самовозгорания благодатного огня (всеми христианскими религиями, кроме православной, уже разоблаченным как фокус), с Туринской плащаницей, с мироточивыми (плачущими) иконами и с прочими чудесами. Очень неплохо смотрится в контексте евангельской истории и «Евангелие от Кирилла», заимствованное от покойного экономиста Кирилла Коликова — гипотетическое и вполне реалистичное (хотя и маловероятное) построение мотивации евангельских событий. Ну, оно и подано лишь как версия.
Как я уже сказал, книги Никонова обычно ярко талантливы, но не свободны от недостатков. Эта противоречивость свойственна и новой книге. Ее подзаголовок — «Религия как глобальный бизнес-проект» — неточен. В ней речь не о религии вообще (это больше в ранней книге «Апгрейд обезьяны»), не об экономической деятельности церкви, а об одной религиозной традиции — «аврамической». Эта традиция объединяет три мировые религии: иудаизм, христианство и ислам. Но содержание труда Никонова даже еще уже: в основном в нем рассказывается об основополагающей книге этой традиции — Библии, Священном Писании.
Никонов рассматривает историю создания этой книги, опровергая с блеском и юмором ее трактовку как откровения Божия, показывая в ней массу вопиющих противоречий. Автор не поддается нынешнему политическому поветрию при каждом удобном и неудобном случае отвешивать поклоны церкви, писать с оглядкой на обидчивость святош. Он прямо называет глупость глупостью, обман обманом, байки байками, вздор вздором. Книга написана в лучших традициях атеистических произведений просветительской литературы. Но и с их же недостатками.
Неточный прицел начинается с названия. «Опиум для народа» — эта Марк-сова формулировка еще в дискуссиях 20-х годов вызвала полемическое примечание одного из отцов церкви: «Опиум — лекарство». Конечно, опиум — лишь обезболивающее и не лучшее лекарство, и уж никак не панацея (опиум все-таки прежде всего наркотик), и в книге есть места, посвященные утешающей и болеутоляющей роли религии, но этих мест мало, и они даны только с издевкой («христианство — религия лузеров»). Это ослабляет разоблачительный пафос книги.
Точно так ослабляет его и замалчивание позитивных вкладов церкви в просвещение и окультуривание народных масс. Как-никак церкви и монастыри были не только очагами религиозного мракобесия и фанатизма, но и рассадниками грамотности и книжности, часто и центрами искусства и даже первыми университетами. В одном флаконе, так сказать. Другое дело, что наука рано отделилась от церкви, и надо бы показать, что она противоположна религии. Религия основана на вере, а наука — на недоверии и проверке. Противопоставления науки религиозным догмам в книге нет — и, на мой взгляд, это ее самый слабый пункт.
В связи с этим в книге совершенно не приводится вся история библейской критики — от Спинозы и Астрюка до Вельхаузена и Тиллиха. Между тем, уж коль скоро речь идет о Яхве и Элохим, то именно Астрюк открыл, что эти имена употребляются в разных частях Библии и вместе с разным именованием бога части эти по-разному рассказывают одни и те же легенды. Астрюк заключил, что эти части были написаны разными авторами, получившими название Яхвиста и Элохиста. Эта история усилила бы аргументацию Никонова.
Разумеется, в популярной книге большой научный аппарат неуместен, но, учитывая специфику сюжета, какое-то количество основных сносок стоило бы дать — на главные критические труды. И, конечно, надо бы дать рекомендательный список для чтения по теме — хотя бы книги Крывелева и Зе-нона Коссидовского, не говоря уже о классиках жанра — французских просветителях.
Библия представлена в книге Никонова только как сборник еврейского фольклора (с отраженной в нем и добавленной мифологией окрестных народов), как собрание никчемных баек. Между тем Библия — это еще и важнейший (и колоссальный) исторический источник по Древнему Востоку. Масса событий, имен, названий стран и народов дошли до нас через Библию, и многие библейские сведения подтверждаются археологическими раскопками. На этом, кстати, основана книга немецкого апологета Библии Келлера «И все-таки Библия права». В середине ХХ в. он подставил на место подтверждения чудес и божественных историй подтверждение географических имен и реальных исторических событий. Они-то были, и в этом смысле Библия права. А изложенные в Библии мифы так и остаются мифами.
Они тоже интересны для науки: по ним изучается древняя религия — дело в сущности антирелигиозное. Видные фольклористы (особенно четко — мой учитель профессор Владимир Пропп) проследили, как религиозные мифы, выбывая из идеологии, превращаются в волшебные сказки для детей. Мифы и до этой потери религиозной функции явно отражают детство человечества, а то, что у них и сейчас полно адептов, — так ведь инфантилизм и сейчас присущ многим взрослым.
Жаль, что в книге не упомянуты апокрифические Евангелия, т.е. не вошедшие в четверку отобранных и канонических, как не упомянуты вообще апокрифические части Библии.
Но книге суждена долгая жизнь. Ее будут читать и перечитывать, для забавы и всерьез, глазами сочувствующими и враждебными, и автор еще успеет внести в нее дополнения, улучшить, усовершенствовать — проделать апгрейд.