В десятом номере «Науки и Жизни» за 2009 г. была напечатана статья Владимира Черного, посвященная альтернативной космологической модели, в которой Вселенная не остывает, а разогревается, электроны увеличивают свою массу, а протоны теряют, пока их массы не сравниваются. Эта публикация привлекла мое внимание и послужила поводом для некоторых размышлений о задачах и методах научно-популярных изданий, о которых речь и пойдет ниже.
Саму статью очень легко критиковать. Во-первых, она полна банальных фактических ошибок. Британец Фред Хойл почему-то вдруг стал американцем, да еще и Нобелевским лауреатом, а Михаил Сажин — сотрудником ИКИ (а не ГАИШ МГУ). Примеры подобных неточностей можно множить; так, в самом первом предложении утверждается, что «в 1928 г. Александр Фридман построил модель «расширяющейся Вселенной» (для справки: Фридман умер в 1925 г.), но это детали. Кроме таких элементарных ошибок есть пассажи, вызывающие сомнение в компетентности автора. Например, почему-то заявляется, что протоны рождаются вместе с электронами и число одних равно числу других. Таких заблуждений, демонстрирующих незнание достаточно базовых вещей, в статье немало, но речь все равно пойдет не о том. Собственно, я совсем не собираюсь полемизировать с автором, ибо это просто смешно. И даже, если бы дискуссия была возможной по каким-то научным вопросам, то популярное издание — не место для таких обсуждений, их лучше вести в узкоспециализированных журналах. Меня волнует вопрос: как и почему статьи такого уровня и, что важнее, типа появляются в хороших научно-популярных журналах (стоит заметить, что «Наука и жизнь» — далеко не единственный пример и конкретная статья — лишь повод порассуждать на тему).
В статье речь идет о некоторой «гипотезе». Да и сам материал помещен в рубрике «Гипотезы, предположения, догадки». Что же это за тип разделов такой, существующий во многих научно-популярных изданиях?
Беря в руки научно-популярный журнал, я обычно надеюсь, что в нем популярно (т.е. доступно и интересно) рассказывается о том, чем живет сейчас наука, какие там есть достижения, проблемы, вопросы. То есть я полагаю, что речь пойдет о фактах современной науки, рассказанных доступно для неспециалиста. Что же является фактом науки?
Я бы отнес к таковым результаты и гипотезы, воспринятые мировым научным сообществом. Выражается это в публикациях в сильных научных изданиях и дискуссии в тех же изданиях, на ведущих профессиональных конференциях и семинарах. Не буду вдаваться в формализацию того, что считается сильным. В любой области есть набор журналов с серьезным рецензированием и вменяемыми редколлегиями. Каждый специалист знает их в своей области. Также каждый специалист представляет, чего стоит по гамбургскому счету его коллега, т.е. круг хороших профессионалов может быть очерчен. Не слишком четко, не однозначно, но очерчен. И есть круг вопросов, идей, задач, которыми эти люди в данный момент занимаются. Если какая-то идея не попала в этот круг, то на данный момент она не является фактом большой науки. При этом автор идеи может считаться ученым (так написано в трудовой книжке), гипотеза может быть опубликована в издании, формально относящемся к научным, и т.п. Но есть вполне отчетливое представление о месте этой гипотезы в современной науке — она за бортом.
Напомню, что наука сейчас — очень конкурентная область с большим числом классных независимых специалистов. Если мы говорим о физике и близких областях (космологии, например), то это — бурно развивающаяся область с огромным количеством новых данных. Темп обсуждения-усвоения-отбрасывания гипотез очень высок. Проде-лывается огромная работа. И обсуждать «косность» ученых или рассуждать о наличии «заговора» просто глупо. Поэтому если гипотеза оказалась за бортом, то для этого есть объективные основания. Так что,будем доверять специалистам и вернемся к «гипотезам» и научно-популярным изданиям.
Гипотеза, описываемая в статье Черного, не является фактом современной науки. Она противоречит ряду надежных современных данных (например, температура реликтового фона на разных красных смещениях — это измеряемая вещь). Вообще обсуждение некосмологической природы красного смещения выглядит сейчас смешно. Огромный комплекс данных (включая прямые измерения расстояний до галактик по наблюдениям мазеров и множество других новых результатов) дает основание для однозначного вывода. Вот лет 40 назад обсуждение такой гипотезы имело право на существование. Тогда это было фактом науки. Но с тех пор получены новые результаты, наука пошла дальше, отбросив какие-то идеи. Так случилось, например, с гипотезой о том, что нейтрино может отвечать за всю темную материю. Это можно было обсуждать в 80-е годы, даже в начале 90-х, но сейчас ясно, что природа устроена иначе. Сейчас есть другие интересные гипотезы, противоречащие стандартной картине, но являющиеся фактами большой науки, серьезно обсуждаемыми специалистами. Например, модель TeVeS в космологии, раз уж речь пошла о ней, или г(Н)-гравитация. Другим хорошим астрофизическим примером являются кварковые звезды. Почему же, тем не менее, не эти, а именно «странные» гипотезы, не рассматриваемые серьезными учеными, появляются на научно-популярных страницах?
Для «странных» гипотез журналы даже иногда заводят специальные рубрики. И выглядит это само по себе странно. Кроме различных предположений, не вписывающихся в стандартную картину, практически каждая статья теоретика (я говорю о хороших статьях, как правило, публикуемых в сильных журналах), практически каждый раздел «дискуссия» в статье наблюдателей полны предположений в рамках стандартных парадигм, но это все равно гипотезы. Но и не они зачастую попадают в эти специально заведенные разделы. Раз опубликовано в хорошем журнале и активно обсуждается специалистами — то спорная идея чаще всего попадает в раздел стандартного науч-попа. Скажем, теория инфляции в космологии является гипотезой, но никому в голову не придет публиковать статью по данной теме в разделе «догадок». К «гипотезам», получается, часто относят то, что сильные научные журналы сочли, скажем прямо, бредом. Вот для таких материалов часто (не всегда, но и не редко) и используют соответствующие рубрики.
Мотивы публикации «странных гипотез» могут быть разными. Иногда редакция полагает, что публикация подобных статей «будит фантазию» читателей, стимулирует дискуссии. Нередко уважаемым людям просто дается возможность опубликовать свои фантазии. Наконец, не исключено, что журнал может надеяться, что вот на этот раз именно у них «выстрелит» непризнанный гений. Перечисленные варианты можно по очереди обсудить.
Будить фантазию — важно, спору нет. Вопрос в том, каким способом и какой ценой. Публикация «сумасшедших гипотез» в научно-популярном журнале сравнима с публикациями «жареных фактов из жизни звезд» или непроверенных слухов газетами. Издание сразу перемещается из разряда респектабельных газет в отряд таблоидов. Если издание так относится к своей репутации, то хозяин — барин. Но будить фантазию можно и интересными разумными идеями.
Второй вариант — публикации статей «уважаемых людей». Здесь бывает две ситуации. Первая. Сильный ученый, безо всяких кавычек уважаемый человек, вдруг загорелся какой-то идеей вне своей области. В хороший научный журнал с такой идеей не пустили, поскольку дилетант в чужой области упустил какие-то существеннейшие моменты, но автор почему-то хочет что-то донести до людей. О том, что такие советы специалиста из иных сфер могут быть смешны, предупреждал еще Козьма Прутков. Соответственно, редакция должна понимать, что прекрасный эксперт по физике атмосферы может быть недостаточно компетентен в физике элементарных частиц или теории внутреннего строения звезд, и наоборот.
Вторая ситуация связана с тем, что глаза редакторов застилает звание, статус. Профессор, доктор наук — значит, ерунду не напишет. Напишет. По разным причинам и без злого умысла. Звание еще ничего не гарантирует. Что-то гарантируют успехи в данной области и в последнее время, высокая цитируемость и другие «формальные критерии». Но в любом случае, редакции популярного издания не надо подменять редакции и рецензентов специализированных изданий. Если «гипотеза» не опубликована в хорошем научном журнале, то что-то тут не так. Надо коллегам-специалистам доверять. Иначе непонятно слово «научно» в описании журнала. Не стоит превышать свои полномочия.
Наконец, вариант, что статья «гения» вдруг в будущем окажется «провидческой» и издание прославится, по большому счету не заслуживает серьезного анализа. Это как если бы председатель правления вложил все средства банка в лотерейные билеты.
Резюмируя, хочу сказать, что в научно-популярном журнале с хорошей репутацией хочется видеть именно популярное изложение научных результатов. Не всякий кажущийся научным результат в самом деле имеет отношение к современной науке. Рецепты по отделению зерен от плевел просты и всем хорошо известны. Надо только им следовать. Тогда можно разобраться, что является современной научной гипотезой, а что является в лучшем случае наукоподобной выдумкой. Научно-популярным журналам вряд ли стоит бежать впереди паровоза и подменять работу сильных специализированных изданий, которые, в общем и целом, со своей задачей прекрасно справляются. А разделы «Гипотезы и догадки» в научно-популярных журналах лучше использовать для идей, которые хотя и противоречат стандартной (но не окончательно устоявшейся) на сегодняшний день картине, но тем не менее активно дискутируются ведущими учеными на соответствующих площадках. И, видимо, всегда такая публикация должна сопровождаться комментарием, почему идея, с одной стороны, не является стандартной, но с другой — все же обсуждается на страницах авторитетных научных изданий в данной области.
Сергей Попов,
к.ф.-м.н., с.н.с. (ГАИШ МГУ),
visiting professor (University of Cagliari, Italy)
P.S. Журнал «Наука и жизнь» отказался печатать этот материал в качестве реакции на статью В. Черного.