Вячеслав Вдовин: «Пока с Президиумом получается разговаривать без митингов»

C председателем Совета профсоюза работников РАН Вячеславом Фёдоровичем Вдовиным беседует Михаил Гельфанд.

— Митинг профсоюза работников РАН в Москве был сначала назначен, потом отменен по просьбе Президиума РАН, но потом все же состоялся, причем председатель Комиссии по информационной политике Совета профсоюза Надежда Волчкова в заметке о митинге упомянула о «разногласиях в профсоюзном руководстве». Можно ли пояснить, что произошло?

— Митинг 17 мая в Москве был назначен Советом профсоюза работников РАН 23 марта как завершающее мероприятие Всероссийской акции протеста профсоюза в поддержку требований к руководству страны [1]. Требований довольно много, в частности те два, которые сегодня активно поддерживает команда ТрВ, — вопрос о финансировании и статусе РФФИ и поправки к закону о госзакупках 94-ФЗ (см. п. 3 и п. 6 Требований).

Акция профсоюза проводилась в апреле — мае назначенным для этого оргкомитетом. Мы изначально оговаривали, что задачей акции является не самолюбование профактива на площади, а «доведение до общественности и властей…». При этом Оргкомитету было дано право в случае достижения весомого количества целей прекратить или как-то скорректировать акцию.

13 мая в соответствии с планом Всероссийской акции прошел митинг в Санкт-Петербурге. В нем приняло участие около 400 человек, и он уже не мог остаться незаметным ни для общественности, ни для властей. Мониторинг числа ссылок в Интернете по определенному набору слов показал его рост за сутки на два порядка. Кстати, рост продолжается, правда уже в разы, а не на порядок. На следующий день информация о митинге попала на телевидение и на первую полосу «Коммерсанта» [2].

После этого в Оргкомитет Всероссийской акции поступил звонок из Президиума РАН, в котором сообщалось, что начались переговоры между РАН и правительственными структурами по комплексу проблем РАН и уже намечено решение ряда ключевых вопросов, входящих в перечень требований профсоюза. Поэтому нас попросили отложить митинг до прояснения позиции правительства. Похоже, что действительно «процесс пошел» буквально накануне московского митинга, видимо, в свете подготовки визита В.В. Путина на Общее собрание РАН. Дело в том, что в предшествующий вторник (11 мая) мы спросили у начальника ФЭУ РАН Э.Е. Антипенко: «Нет ли каких подвижек, поскольку мы уже выходим к «точке невозврата» с нашим митингом?». Ответ был отрицательный. А через три дня ситуация в корне изменилась.

Руководству РАН было сказано, что остановить в пятницу, во второй половине дня, митинг, назначенный на полдень понедельника, практически невозможно. Однако, учитывая их настойчивость, а также тот факт, что основная задача акции, как казалось, была выполнена, Оргкомитет не без споров и колебаний принял решение отложить митинг. О чем и известил сообщением на сайте и звонками по телефону по возможности.

Утром в понедельник 17 мая в соответствии с планом акции собрался Президиум Совета профсоюза, который отменил решение Оргкомитета и вывел людей на митинг. Вот, собственно, и все разногласия. В результате этой неувязки вместо 400 запрошенных в разрешении у властей участников митинга пришли 250 человек, которые и приняли резолюцию митинга [3].

— Непосредственным работодателем для работников РАН является руководство Академии. Тем не менее, лозунги митинга были обращены не к Президиуму РАН или директорам институтов, а к правительству. Означает ли это, что профсоюз полностью одобряет деятельность Президиума РАН?

— Митинг в Москве, являясь частью акции, адресованной исполнительной власти, которая отказывается отвечать по существу на обращения профсоюза, не преследовал цели «разобраться» с Президиумом. Дело в том, что пока с Президиумом получается разговаривать без митингов. С Минобрнауки, правительством и фракцией «Единая Россия» в Госдуме — уже нет. В ответ на наши обращения мы либо получаем отписки, либо ответы, никоим образом нас не устраивающие. Например, на наше требование увеличить стипендии аспирантам с 1500 до сколько-нибудь разумного уровня нам пишут: «Хорошо, увеличиваем… до 2100». Это уже глумление! Но порой и вообще ответов не получаем. Когда в начале марта истек срок исполнения поручения Д.А. Медведева министру А.А. Фур-сенко по части ставок для приема молодежи в РАН, мы официально запросили информацию о тех предложениях, которые министерство в соответствии с поручением главы государства сформулировало. Ни ответа, ни ставок, обещанных Президентом 15 декабря прошлого года, до сих пор нет. Тут уже ничего, кроме митинга, не остается. Возможно, именно он сдвинул дело с мертвой точки, и намек на решение появился 18 мая в виде совместного пресс-релиза Минобрнауки и РАН [4].

А претензий и вопросов к Президиуму РАН у профсоюза не меньше, чем к правительственным структурам, как видно из резюме того самого заседания Совета профсоюза 15 марта [5]. Там акции против властей уделено три последних абзаца из более двух десятков общего текста, остальное — дела внутри-академические и профсоюзные, по которым мы ведем с Президиумом диалог. Мы не вполне довольны его ходом, но Президиум по крайней мере не уклоняется от разговора. Если ТрВ интересуют детали наших предложений Президиуму — с удовольствием расскажем, но это тема отдельного разговора.

— Почему профсоюз не требует введения прозрачных конкурсов и публикации научных отчетов в программах Президиума РАН, а также открытия данных по закупкам оборудования? Означает ли это, что профсоюз согласен с существующим положением дел в этой области?

— Прозрачность административных и финансовых решений и публичность научной отчетности в РАН — одна из основных тем нашего диалога с Президиумом за последние годы. Дело понемногу движется. Хотя, согласен, не так скоро, как хотелось бы. У нас есть обширная переписка по этому поводу. Кстати, и сейчас в очередной раз «мяч на стороне Президиума» — об этом говорится в упомянутой ниже статье в ТрВ А.А. Самохина. Сейчас мы пытаемся добиться прозрачности финансов в институтах, подобно тому, что, скажем, есть в ИЯФ СО РАН: на сайте ежегодно выставляется детальная информация, включая деперсонифированную о зарплатах сотрудников [6]. И таких институтов уже немало. Вместе с Президиумом мы ищем разумные формы по унификации этой практики и введению ее в ранг обязательной.

Среди наших уже достигнутых успехов — тот факт, что все решения Президиума РАН (а именно он — по закону социальный партнер Совета профсоюза) в последнее время стали публичными. Сотрудник каждого из институтов центральной части РАН может зайти на сайт и увидеть всю информацию по бюджету своего института. Были некоторые «заморочки» с региональными отделениями -они сами получатели бюджета и его распределители. Профсоюз уже неформально просил (а не требовал) решить вопрос прозрачности на уровне региональных отделений. Здесь прогресс тоже достигнут, но лишь год-два назад.

Это наиболее крупные блоки. Сейчас ведется работа по более мелким деталям, к которым, разумеется, относятся и программы Президиума и отделений, и программы закупок, но это уже единицы процентов бюджета РАН. И более важно сегодня — увеличить бюджет тех же программ по астрофизике или молекулярной биологии, чем биться за совершенствование конкурсного распределения этой ничтожной суммы.

— Согласны ли вы с высказываниями президента РАН Ю.С. Осипова о несправедливых нападках средств массовой информации на руководство Академии и о попытках вбить клин между руководством РАН и научными сотрудниками? Можете ли вы привести примеры таких нападок и попыток?

— В целом — согласен. Хотя возможно, что не все критические заметки в адрес Академии и Ю.С. Оси-пова мы с ним оцениваем одинаково. Не знаю. Ну а высказывание Б.В. Грызлова о мракобесии, которое вы приводите ниже, и есть бесспорный пример «нападок». К категории «попыток» отношу раскрутку в СМИ известных заявлений Ливанова, Северинова и Франк-Каменецкого.

— Продолжая разговор о несправедливых нападках: почему среди лозунгов митинга не было требования к спикеру Госдумы Б.В. Грызлову взять назад слова о «инквизиции и мракобесии» в РАН и извиниться перед Академией?

— Выдвинутый Советом профсоюза набор лозунгов преследовал вполне понятную цель и отчасти подразумевал и это предложение. Далее была живая фантазия трудящихся. Кто что донес. Ну а то, что конкретно эта формулировка не была отражена, жаль! Приходите на следующий митинг со своими лозунгами!

— Есть ли примеры справедливой, с вашей точки зрения, критики руководства РАН?

— Разумеется! Причем и у Северинова и Франк-Каменецкого есть немало оснований для критики. Но наиболее «справедливой» критикой руководства РАН занималось прошедшее 18 мая Общее собрание РАН, поддержав критическое предложение Отделения физических наук. В октябре будет конкретное обсуждение поставленных вопросов.

Кстати, профсоюз уже поддержал это предложение и готовит со своей стороны пакет предложений. Давайте работать над нашими проблемами. Но все же будем понимать, что в основном проблемы РАН внешние, и именно им был посвящен и московский митинг, и российская акция профсоюза и ее требования, поддержанные по всей России, от Петропавловска-Камчатского до Мурманска.

— Можно ли, не дожидаясь октября, привести конкретные примеры критических высказываний в адрес руководства РАН, с которыми вы как председатель Совета профсоюза готовы согласиться?

— Их довольно много, и масштаб у них разный. Сейчас по решению Президиума Совета мы занимаемся их формулировкой. В частности, мы считаем в принципе недостаточно настойчивой позицию Президиума по отстаиванию интересов РАН в правительстве. Неудовлетворительные отношения РАН с Министерством образования и науки не могут лежать исключительно в зоне ответственности МОН.

Ну а перечень конкретных проблем, лежащих в сфере интересов профсоюза, можно начать с неудовлетворенностью отраслевой системой оплаты труда, по которой мы направляли наши замечания. Год назад было выпущено постановление Президиума РАН разработать ее, но пока решений нет.

Крайне огорчает ситуация с охраной труда — не реализуются собственные решения Президиума по отраслевой программе, а меж тем комплексные проверки показывают множественные нарушения законодательства по охране труда практически в половине проверяемых институтов. Как результат — огромное число пострадавших от несчастных случаев и полтора десятка случаев со смертельным исходом за последние пять лет. При этом никто из руководителей не понес ответственности! Профсоюз настаивает на административных мерах вплоть до увольнения по крайней мере к тем руководителям, которые допустили отмеченные проверками нарушения и в организациях которых случились смертельные исходы.

Уже более года назад было сформулировано поручение подготовить комплекс кадровых мер в РАН. Он был подготовлен, и вице-президент В.В. Козлов даже отчасти представил его на Общем собрании. Но, к сожалению, это случилось в суете и шуме сразу после ухода В.В. Путина (жаль, что он не выслушал это выступление). На эту программу нужны средства, которые должно выделить Правительство, хотя в ней есть ряд мер, в том числе возрастных ограничений, которые РАН может реализовать самостоятельно и без дополнительных средств.

У В.В. Козлова в очередной раз прозвучал призыв к 3%-ному сокращению. Мы категорически против этого. Давайте сначала оправимся после 20%-ного сокращения и получим обещанные Президентом Медведевым ставки, а потом посмотрим. Причем мы — против очередной раздачи сокращений по принципу «всем сестрам по серьгам». Надо посмотреть на эффективность работы институтов. Надо оценить вакансии: есть и весомое число незанятых бюджетных вакансий, есть и люди, занимающие более одной ставки.

Есть и обширный перечень более мелких вопросов к Президиуму: отсутствие реакции на очередное предложение по повышению транспарентности, проблемы с организацией питания в столовых в учреждениях РАН, ступор в решении ряда вопросов, связанных с гарантиями профсоюзу, предусмотренными статьей 377 Трудового кодекса. Да, есть противоречие между Трудовым и Бюджетным кодексами, есть ограничения казначейства, но тот, кто хочет решить вопрос, — ищет способ, а кто не хочет — находит причины.

Есть проблемы с академической медициной: исключение медиков из академической отраслевой сетки оплаты труда привело к тому, что высоквалифицированный врач получает из бюджета меньше лаборанта в институте. Это вынуждает его активно зарабатывать на стороне, при этом страдает базовый контингент обслуживаемых и не остается времени на ту уникальную исследовательскую компоненту академической медицины, наличие которой и оправдывает ее сохранение в РАН в глазах налогоплательщика. Правда кое-где это удалось сохранить (Владивосток, Казань и т.д.).

Далеко не всё хорошо и в других разделах «социалки». Нас не устраивает ход жилищной программы, даже если вывести за скобки недостаточное ее финансирование.

— Какие внешние проблемы есть у РАН, кроме недостаточного финансирования?

— Перечислить всё в одном интервью невозможно. Однако наиболее существенно то, что РАН имеет неудовлетворительный правовой статус. Правовое поле российской науки вообще не приспособлено для научной сферы.

Не буду подробно обсуждать проблемы ФЗ-94, только немного проиллюстрирую. Когда был спущен мандат на исполнение ФЗ-94, институтам не дали ни копейки денег и ни одной ставки на его исполнение. В казначействах и в ФОИВ всё это было. Де-факто и РАН сейчас имеет в штате несколько сот специалистов (по нашей оценке, от 500 до 1000), которые заняты исключительно занятиями, появившимися в связи с введением ФЗ-94. И всё это из внутренних наших резервов, т.е. за счет нас с вами.

Вообще, нарастание уровня бюрократизации — одна из колоссальных внешних проблем. Число проверок и проверяющих органов огромно. Я как исследователь, имеющий обширные внешние контакты, буквально тону в таможенных, налоговых и лицензионных проблемах!

Очень существенен вопрос финансового кризиса рубежа года. Даже свои явно недостаточные средства учреждения РАН вынуждены крайне неэффективно расходовать в конце года — иначе пропадут. А потом пять месяцев ждать новых денег. Армия эту проблему решила и в первом квартале начинающегося года имеет право расходовать как прошлогодние, так и нынешние деньги. Почему не РАН?

Почему РАН должна заниматься перераспределением средств федерального и местного бюджета в виде занятия по уплате налога на землю и на имущество? Причем эти деньги в отчетах государства идут как средства, потраченные на науку! Почему не сделать так, как это организовано для церкви и тюрем — просто освободить их от этого налога? Кстати, почему тогда эти незаплаченные деньги не фигурируют нигде в статистической отчетности как бюджетное финансирование церквей?

Можно привести еще много проблем, но ключевая — в том, что РАН кому-то немила с ее несговорчивостью и умением противостоять шарлатанам и жуликам (см. уже семь выпусков вышедшего бюллетеня «В защиту науки» [7] и последнее интервью Э. Круглякова «Газете.ру») [8]. А может, кому-то интересны имущество и уже приличные (если сократить наполовину сотрудников) финансовые потоки РАН? Вот и проблемы всё нарастают — вместо поиска простых и незатейливых решений.

— Готов ли профсоюз выдвинуть требование об отставке вице-президента РАН С.М. Алдошина и директоров ряда институтов Отделения химических наук, публично поддерживавших Петрика?

— Профсоюз — не готов, поскольку не обсуждал подобной постановки, хотя, возможно, в профсоюзе есть люди, готовые ставить вопрос таким образом. Лично я — нет. Хотя мне официальное решение комиссии РАН по Петрику кажется мягковатым, но это во мне уже говорит человек, близкий к физике. К вопросам профсоюза эта тема не относится.

— Как профсоюз относится к тому, что С.М. Алдошин назначен председателем комиссии РАН по оценке результативности научных организаций?

— Опять же, профсоюз не обсуждал эту тему. Хотя лично мне кажется, что на С.М. Алдошина «повешено» слишком много актуальных и трудных тем: здесь и инновации, и руководство Советом директоров РАН, и жилищно-земельный вопрос… И у профсоюза тут сейчас немало претензий. А вот теперь добавили и скандальную тему оценки эффективности… Однако посмотрим.

— То есть вы считаете нормальным, что человек, скомпрометировавший РАН публичной неправдой от ее имени, продолжает быть одним из ключевых функционеров и «социальным партнером» профсоюза?

— Все же эта жесткая оценка представленной ситуации не является общепризнанной. Этические проблемы, как известно, не имеют однозначного решения, и каждый их решает для себя сам. Социальным партнером профсоюза является Президиум РАН, и мы будем взаимодействовать с теми, кого он наделит такими полномочиями. Это совершенно нормально.

— Прокомментируйте, пожалуйста, заметку председателя профкома ИОФ РАН А.А. Самохина об отсутствии возможностей для открытых дискуссий с руководством профсоюза и о цензуре в профсоюзной газете «Научное сообщество», опубликованную в «Троицком варианте» от 11 мая.

— Заметка как заметка. Профсоюз РАН — не профсоюз учителей или вузовских преподавателей. У нас нет и не может быть единой точки зрения. «Одобрямс» не проходит. Можно полностью согласиться, что профсоюз — малая копия самой РАН и ее вполне репрезентативная выборка. По части этой заметки к Александру Александровичу лишь одна претензия: подписавшись как главный научный сотрудник и председатель профкома ИОФ РАН, он упустил, что он же и член Совета профсоюза, т.е. основного руководящего органа профсоюза, несущего ответственность за всю его деятельность и публичную позицию.

Ну а цензура и рецензирование — немного разные вещи. И решение не публиковать принял не рецензент, а редсовет газеты нашей московской территориальной организации, как мне сообщили, при вполне демократичной процедуре. Это их газета и их решение, что публиковать, а что отклонить. Видимо, в портфеле редакции были, по мнению редсовета, более интересные материалы.

1. www.ras.ru/news/shownews.aspx?id=3cc6c60a-51a1-47af-8b77-a50efd7d5e24