Путь «малых дел», или Краткие заметки о прошедшей конференции

Участники конференции «Научная диаспора и будущее российской науки», состоявшейся 24-25 июня 2010 г. в Санкт-Петербурге. В первом ряду слева направо: Владимир Шильцев, Игорь Ефимов, Лев Боркин, Андрей Номероцкий, Федор Богомолов. Во втором ряду: Аркадий Цейтлин, Константин Северинов, Алексей Аравин. В третьем ряду: Александр Виноградов, Владимир Шевченко, Кирилл Шмаков, Александр Буфетов, Григорий Ярославцев, Наталия Демина, Анатолий Вершик. В четвертом ряду: Александр Костинский, Вадим Волков, Алексей Юрчак, Олег Хархордин. В пятом ряду: Андрей Симонов, Виктор Касаткин, Мария Сорокина, Ефим Зельманов, Сергей Фомин. В шестом ряду: Виктор Ижуткин, Ян Федоров, Александр Мирлин, Александр Горский, Елена Рудо, Валерий Якубович, Арсений Шмарцев, Борис Фирсов. В седьмом ряду: Андрей Тимковский, Юрий Слезкин, Борис Колоницкий, Михаил Клименко, Сергей Ландо, Александр Омельченко. В восьмом ряду: Константин Сонин, Виктор Черножуков, Игорь Федюкин, Александр Браверман, Ирина Дежина, Николай Решетихин, Михаил Гельфанд, Андрей Старинец, Максим Франк-Каменецкий, Сергей Гуриев, Станислав Смирнов, Владислав Зубок, Анна Пиотровская, Дмитрий Челкак, Ольга Орлова, Дмитрий Зимин, Михаил Соколов, Георгий Дерлугьян, Ирина Якутенко, Леонид Гозман, Николай Вахтин, Екатерина Правилова. Фото Софьи Коробковой (ЕУСПб)

Прошедшей конференции трудно дать однозначную оценку, сложно даже говорить о ней в терминах сбывшихся или не сбывшихся ожиданий. Для меня несомненно то, что конференция была необычной, потому что редко бывает так, что интересно слушать каждого выступающего и боишься пропустить что-то важное. Обычный формат конференций — доклады, иногда перемежающиеся круглыми столами, которые в свою очередь нередко представляют собой те же самые официальные доклады и в лучшем случае бывают интересными где-то на 30%. Но я, безусловно, сужу по своей области исследований. Здесь же было интересно всё, даже то, как разные участники говорили об одном и том же. Удивительным образом каждый нашел свой подход и оттенок и дал возможность увидеть какое-то действие или меру (экспертизу, визиты, стажировки, двойное руководство студентами и аспирантами и т.п.) не только «с одной и другой» достаточно очевидных сторон, но и «с третьей стороны».

Большим плюсом была адекватность аудитории, что применительно к обсуждаемому предмету не такое уж странное утверждение. На «диаспорные» конференции часто приходит немалое число людей «из местных», которые начинают активно «брать слово» и смазывают фокус дискуссии, иногда создавая атмосферу «противостояния». На конференции в ЕУСПб этого удалось избежать -может быть, потому, что приехавшие ученые-соотечественники превалировали в аудитории, задавая уровень культуры ведения дискуссий, а может быть, потому, что не было большого числа начальников, на которых бы «пришли» сторонние наблюдатели… , но в любом случае это большая заслуга Европейского университета, организаторов конференции, которые смогли ее так провести.

На мой взгляд, было чуть больше требуемой «критической массы» математиков и недобор биологов, химиков, представителей технических наук, поэтому «палитра проблем и ожиданий» все-таки больше отражала специфику математических наук. Был и явный дефицит оценок, которые могут дать только те, кто имеет двойной опыт — не в смысле прошлого опыта работы в России или СССР, а современного опыта сотрудничества или временной работы в России. Именно такие «соотечественники» могут показать имеющиеся проблемы наиболее четко или, наоборот, увидеть какие-то преимущества в том, что мы считаем проблемами.

Это, например, было наглядно видно по выступлению Константина Северинова, сказавшего, что освоить приемы получения финансирования по правилам ФЗ-94 — не такая уж большая проблема (я цитирую по своим заметкам, поэтому могу не совсем точно воспроизвести сказанное), поскольку научная составляющая заявок на министерские лоты не играет большой роли. И это совершенная правда, но об этом не думаешь, заполняя формы конкурсной документации. Не сравниваешь с тем, как приходится писать заявки в зарубежные фонды — в ту же Программу Фулбрайт например. А ведь там — в интеллектуальном смысле — написать и оформить все бумаги сложнее. Поэтому получается, что критика ФЗ-94 может быть и верна, но сосредоточена на узком сегменте проблем конкурсного (или квазиконкурсного) финансирования.

Если суммировать все проблемы организации науки, а также политические проблемы, которые обсуждались, то откровений не было. Так или иначе в разных выступлениях были упомянуты все «болевые точки», связанные с взаимодействием с учеными-соотечественниками (отсутствие конкуренции, негибкость штатной структуры НИИ и вузов и потому — сложность, если не невозможность, приглашения провести sabbatical или принять на работу постдока, визовые, таможенные проблемы, налоги, специфика выделения и расходования бюджетных средств, состояние библиотек и др.).

Анатолий Вершик и Ирина Дежина

Очень интересным аспектом дискуссий был критический анализ западного опыта организации науки (плюсы и минусы tenure, действующей грантовой системы), а также противоречивого китайского опыта. Последнему было уделено очень много внимания, однако оценки говоривших на эту тему (численные и качественные) настолько расходились, что для меня китайский опыт стал еще более туманным, чем был на момент начала конференции.

К сожалению, от конференции есть и разочарования, вот для меня два главных: первое — не стала яснее цель взаимодействия с диаспорой. Если судить по выступлению представителя Министерства образования и науки Сергея Иванца, то для Министерства цель состоит в «общении», привлечении к экспертизе и, более широко, — в обеспечении благодаря представителям диаспоры «честной конкурентной среды», в том числе создании международной конкуренции в науке. Что такое «общение» — не очень понятно, но если принять во внимание, что многие зарубежные участники говорили о «кризисе доверия», то, может быть, «просто общение» — это не так уж и плохо. А вот создания международной конкуренции в российской науке может не получиться, и в этом — второе разочарование от конференции, а именно, новый проект Минобрнауки по мегагрантам на создание лабораторий в вузах, которые будут возглавлять ведущие ученые.

Именно этот механизм, как я понимаю, был задуман для повышения качества исследований, создания конкурентной среды, подъема уровня вузовской науки, может быть, как стимул для перетекания лучших академических ученых в вузы (хотя с последним пунктом большой ясности нет).

Обсуждение объявленного в дни конференции нового конкурса показало, что многие из присутствовавших зарубежных ученых отнеслись к нему крайне скептически. И это не случайно: само начало реализации этого мероприятия выявляет системные проблемы, которые пока невозможно преодолеть в силу самых разных факторов. Это: позднее объявление конкурса (победители будут известны, скорее всего, к 1 ноября 2010 г., а 2010 г. является полноценным годом реализации проекта с точки зрения необходимости быстро потратить бюджетные средства); непрозрачная и неясная организация экспертизы; отсутствие в созданном Совете по грантам иностранных ученых (без объяснения причин такого решения правительства); неясность налоговой ситуации, которая возникнет в результате появления таких лабораторий; правовая неопределенность отношений между принимающим вузом и ведущим ученым, наконец — необходимость проводить 4 месяца в году в России.

Физик Андрей Номероцкий (Оксфордский университет)

На этот срок активно работающему ученому трудно приехать в Россию, даже если разбивать его на короткие интервалы в течение года. Такой подход не слишком эффективен для привлечения «лучших из лучших», и он в какой-то мере проигрывает двум другим возможным подходам — либо подписанию долгосрочного контракта на работу в данной лаборатории с полным переездом в Россию на время работы, либо гибкому графику визитов в страну, устанавливаемому по согласованию с руководством российского вуза, когда никаких временных рамок обязательного пребывания не задается. Именно поэтому одним из участников было высказано предложение: может быть, лучше создавать не лаборатории под руководством приглашенного ученого, а лаборатории с «западным участием»…

В связи со всем сказанным получается, что риск новой инициативы — это привлечение «вторых скрипок» в руководство лабораторий, а это не вполне та цель, которая ставится на государственном уровне. Такой риск выглядит особенно обидным, если сравнить объемы выделяемых на создание лабораторий средств с финансовой ситуацией в других проектах и мероприятиях. Например, планировалось выделить для институтов РАН тысячи ставок для молодых ученых, что было бы очень хорошим делом с любой точки зрения. На это требуется 600 млн руб. Однако таких средств пока не нашлось. На этом фоне программа создания лабораторий с ее 12 млрд руб. ассигнований, не говоря уже о Сколково, выглядит печальным диссонансом.

Тысячу ставок для молодежи можно рассматривать как одно из «малых дел», а именно о необходимости идти по пути «малых дел» много говорилось на конференции, и эта позиция стала своего рода консенсусной среди участников. Вероятно, именно по такому сценарию и будут развиваться события в ближайшем будущем, и от участников конференции поступило немало предложений о том, что можно было бы делать вместе, в русле небольших шагов, о которых стоит теперь подумать.

Ирина Дежина,
докт. эконом. наук, заведующая сектором ИМЭМО РАН

Фото Ольги Зубовой, Софьи Коробковой и Наталии Деминой

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.

Оценить: