Некоторые умные мысли участников конференции научной диаспоры
В конце прошлой недели — 24 и 25 июня — в Санкт-Петербурге прошла конференция «Научная диаспора и будущее российской науки». На конференции присутствовало действительно много наших специалистов, которые уехали из России и сейчас вполне плодотворно работают за границей. Были среди участников и «возвращенцы», которые бросили благополучный Запад, чтобы вернуться на свою непутевую Родину. И первые, и вторые на все лады говорили одно: в России дела с наукой обстоят плохо.
Причин этого самого «плохо» было названо множество. Помимо неизменного отсутствия денег чаще всего называлось плохое администрирование науки. Структуры, которые занимаются распределением финансирования, плохо справляются со своей задачей и либо размазывают деньги тонким слоем, не разбирая, где сильные группы, а где слабые, либо спонсируют те проекты, в которых у руководителей этих структур имеется личная заинтересованность. В России никто не удивляется, когда слышит, что кто-то из приближенных к государственным деньгам удовлетворяет за их счет собственные потребности. Существует даже мнение, что «пусть ворует чуть-чуть, ведь что-то же он делает». Такое спокойное отношение к коррупции назвал одной из причин неконкурентоспособности российской науки математик Николай Решетихин. «Общество пропитано коррупцией настолько, что ее уже никто не замечает», — отметил он.
В российских условиях ученому приходится как-то подстраиваться под многочисленные коррупционные схемы, и если не самому играть в эти игры, то уж по крайней мере внимательно изучить их правила. Кто-то воспринимает эту необходимость как должное, хотя и без энтузиазма, а кто-то категорически не хочет ввязываться в сомнительные мероприятия и пятнать свою репутацию даже намеком на участие в «распиле». Особенно щепетильны в этом отношении ученые, стремящиеся сделать научную карьеру на Западе. В странах победившего капитализма доброе имя ценится намного выше, чем деньги, поэтому многие специалисты, желающие сохранить позиции за границей, предпочтут отказаться даже от очень больших грантов в России в том случае, если не все ступени получения этих грантов им до конца ясны. Такое мнение высказал, например, математик Сергей Фомин, работающий в знаменитом MIT и Мичиганском университете. Он обратил внимание слушателей, что на конференцию приехали далеко не все представители диаспоры. Очень многие отечественные ученые проигнорировали это мероприятие из-за глобального кризиса доверия к стране. «Я придумал для себя надежный тест на национальную идентичность, — рассказал Фомин, — стыдно тебе или нет за то, что делает твоя страна». Судя по реакции зала, немалая часть присутствующих регулярно ощущают себя русскими в полной мере.
О кризисе доверия говорил и Алексей Аравин, молекулярный биолог, сменивший Институт молекулярной генетики РАН на Калифорнийский институт технологий. По мнению Аравина, прогрессированию недоверия к Родине способствует желание государственных мужей исправить все одним махом. Вместо того чтобы запускать колоссальную по масштабам грантовую программу (150 миллионов рублей на три года — огромные деньги даже по западным меркам) с сомнительной организацией стоило бы потихоньку внедрять привычку к хорошему тону в научной деятельности: включать западных ученых в экспертные советы по грантам, регулярно приглашать иностранных профессоров читать лекции, создавать стипендии для студентов, чтобы они могли учиться за границей.
Точку зрения о том, что эффект от больших программ не оправдывает вложенных средств, не поддержал химик Артем Оганов, работающий в Швейцарии и Нью-Йорке и числящийся при этом адъюнкт-профессором МГУ (по словам Оганова, ему самому от этого титула пользы никакой, зато МГУ упоминается во всех его статьях в качестве одного из мест работы). Химик рассказал собравшимся о китайской программе «Тысяча талантов», в рамках которой в страну едут как свои, так и зарубежные — в том числе весьма успешные — специалисты. Для того чтобы всем им было где работать, в Поднебесной за последние 20 лет было построено 900 новых университетов. При этом зарплаты у «возвращенцев» более чем достойные, и правительство не чинит им никаких препятствий с визами или налоговыми документами (о том, как ученые, не имеющие российского паспорта, пытались устроиться на работу или хотя бы получить визу в РФ, можно смело писать роман в нескольких томах).
Китайская райская жизнь объясняется просто — власти КНР очень хотят создать у себя в стране сильную науку и решительно идут к своей цели, не размениваясь на компромиссы. Вероятно, в чем-то китайцам проще — у них нет мощных ригидных структур, сохранившихся со времен былого величия, которые надо либо разрушать, либо коренным образом реформировать (и большой вопрос, что будет проще). Но очевидно одно — в Китае есть очень сильная политическая воля, и принятые на высоком уровне решения не распыляются по пути от уводящих в идеальное будущее вершин к приземленным реалиям.
На отсутствие этой самой политической воли у нас указывали многие участники конференции. «Произошло полное отчуждение государства от научной общественности», — констатировал вернувшийся в Россию физик Дмитрий Дьяконов (расшифровку его выступления см. на стр. 3. — Ред.). Из-за того, что чиновники и ученые существуют в двух параллельных мирах, решения первых порой сказываются на жизни вторых совершенно не так, как планируется в министерствах. И более того, о многих решениях, которые очень нужно принять, чиновники даже не догадываются или догадываются, но не понимают их действительного значения.
В такой ситуации ученые вынуждены выбирать — или пытаться как-то работать на родине в условиях, близких к экстремальным, или махнуть на все рукой и уехать туда, где можно делать науку, не отвлекаясь на решение рутинного вопроса, как выжить. На конференции присутствовали исследователи, принявшие как то, так и другое решение. Как ни странно, но у оставшихся в России иногда получается что-то сделать — наладить работающую лабораторию, создать и поддерживать на плаву целый математический институт или университет (собственно, конференция была организована как раз одним из таких заведений — Европейским университетом в Санкт-Петербурге).
Людей, которые пытаются здесь что-то изменить, заставить систему хоть немного прогнуться в сторону здравого смысла, можно с полным правом назвать героями. И когда этим людям приходится идти на компромиссы, ловить рыбу в мутной воде и даже заигрывать с властью — не стоит осуждать их. Как не стоит осуждать и тех, кто сменил родину и принял решение отстраниться от вечного боя. В конце концов все они делают одно очень важное дело — занимаются наукой, а способы в данном случае не так уж и важны.