Смысл и назначение науки состоят в построении картины мира как модели среды человеческого существования. Человечество нуждается в точном знании о среде своего обитания для адекватной реакции как на происходящие в ней изменения, так и на ресурсы среды как источника удовлетворения своих потребностей. Это знание должно быть по возможности очищено от домыслов и необоснованных предположений. Наука выполняет задачу формирования представлений о среде обитания на основе точного знания и возможности его проверки экспериментом. Наука имеет предмет познания, методы исследования и способы представления модели в феноменологической и математической формах. В процессе детализации картины мира проявляется ее «фрактальная» сущность, так как каждая научная дисциплина обладает теми же атрибутивными свойствами, что и наука в целом.
На самом общем уровне картина мира может быть воспринята отдельным человеком. По сути дела каждый из нас достаточно ясно понимает свойства своего окружения, чтобы своим поведением не вредить себе и окружающему обществу. Отдельные гении в состоянии очень глубоко разобраться в картине мира этого первого, общего уровня. Выдающимся примером такого гения можно назвать Аристотеля, который в своем фундаментальном сочинении представил целостную картину мира, хотя и не свободную от ошибок.
Детализация картины мира приводит к вычленению из нее отдельных элементов (наук), каждый из которых, в полном соответствии с представлением о свойствах «фракталов», обладает своим предметом исследований, своими методами исследований и своими способами представления результатов исследований в виде моделей. В построении картины мира как описания среды существования человечества проявляется важная особенность людей: объем знаний, который один человек в состоянии освоить и использовать в своей деятельности, довольно ограничен. Поэтому углубление человеческого знания требует вовлечения в научные исследования большого числа людей. По мере углубления представлений об окружающем мире даже простое поддержание уровня человеческих знаний требует привлечения в сферу образования и науки очень большого числа людей, а развитие научных исследований неизбежно должно приводить к росту численности исследователей.
Второй особенностью научных исследований является рост стоимости экспериментов по мере углубления научного знания в любой научной дисциплине. Например, для астрономических наблюдений Галилея был использован самодельный телескоп из очковых стекол, и эти наблюдения привели к научной революции в астрономии. Сейчас строятся телескопы с диаметром оптики по десять метров и ценой в десятки миллионов евро, но их значение проявляется лишь в узких «фрактальных» направлениях. То же самое можно сказать и о ядерной физике, где первые эксперименты проводились с использованием люминофоров и катодных трубок, но породили новый «фрактал» в физике — ядерные исследования. В конце XX века были построены очень дорогие нейтринные «телескопы» только для того, чтобы подтвердить существование предсказанных теоретиками нейтрино, т.е. для получения ответа на один очень узкий вопрос. Сейчас вводится в строй адронный коллайдер в ЦЕРНе, но ведь он создан тоже для разрешения одного вопроса — о существовании сверхмассивных элементарных частиц. И такое положение найдет примеры во всех науках…
Из этого простого рассмотрения можно сделать вывод, что развитие науки должно замедлиться задолго до того, как для её существования потребуется весь человеческий потенциал и все ресурсы человечества. Но когда?
Дорогостоящие научные исследования стали таковыми не так давно. В начале технической революции буквально каждый новый шаг ученых приводил к созданию новых технологий, новых скачков производительности труда Прибыль от внедрения новых научных результатов настолько перекрывала все издержки на науку, что появилось и закрепилось убеждение, что в науке нужно финансировать все направления, которые способны взвалить на свои плечи ученые люди. К сожалению, эта тенденция уже не выглядит такой стабильной. Человечество может финансировать любую свою деятельность только из излишков производства. Добавочный продукт расходуется на культуру, медицину, на военные и полицейские нужды, на ликвидацию последствий стихийных бедствий и т.д., а на науку приходится только часть этого ресурса По мере удорожания научных исследований ресурсов человечества может оказаться недостаточно для всех научных направлений. Россия как великая научная держава с очень ограниченными ресурсами уже столкнулась с этой проблемой. Наша страна уже не только не может самостоятельно развивать многие направления фундаментальной науки, но даже выступать соучастником во многих международных научных проектах. Россия просто вынуждена огранивать проведение одних исследований во имя обеспечения других.
Механизм отбора перспективных направлений, увы, совершенно не разработан. Некоторая часть исследований обосновывается планами ученых советов институтов, на некоторые направления выделяются гранты РФФИ, Миннауки и иных спонсирующих ведомств. Но насколько эффективны механизмы отбора?
Попытки оценки эффективности научных исследований проводятся не одно десятилетие. В последнее время стали модными (или популярными) различные индексы типа рейтинга научных журналов, в которых публикуются результаты, или индексов цитирования авторов, якобы отражающих мировое значение их трудов для судеб человечества. На практике происходит подмена научной результативности исследований сопоставлением индексов и рейтингов. В условиях ограниченности бумажных изданий идет простая эксплуатация уровня популярности передовых научных журналов и изданий, в которых введено так называемое «рецензирование», а на практике — аналог научной цензуры. Анонимные цензоры-рецензенты дают заключение о научной значимости той или иной представленной в редакцию публикации. На самом деле рецензии отражают личное пристрастие рецензентов к публикации, одобряющее работы в «общепринятом русле» и зарубающее под любым предлогом работы, противоречащие ему. Увы, прошло время, когда каждый ученый имел право высказывать свои доводы, а в научных журналах могла развертываться научная дискуссия по злободневным вопросам. Теперь право на публикации без рецензирования закреплено только для академиков в академических изданиях. Я лично являюсь сторонником принципа: если работа написана в соответствии с правилами научных публикаций и содержит конкретный научный результат, то я полагаю такую работу имеющей право на существование. Будет ли содержащийся в ней результат одобрен или отвергнут научной общественностью — это дело коллег-ученых.
Еще одной неприятной стороной традиций научных изданий является индекс цитируемости. Если какой-то проблемой во всем мире занимается десяток исследователей, то сколько бы они ни цитировали друг друга, их индекс цитирования никогда не станет высоким и не будет характеризовать уровня проводимых исследований. Тут в «выигрышном» положении окажутся исследователи «модных» или традиционных научных направлений, в которые вовлечены десятки и сотни ученых.
Многочисленность научных изданий породила еще одну нелепость. Сегодня можно один и тот же результат опубликовать в десятках вариантов в разных журналах, трудах научных конференций и сборниках статей. Поскольку от публикации не требуется абсолютная новизна (как это соблюдается в патентном праве), можно обилие публикаций выдавать за мерило эффективности научных исследований.
Наверное, переход на электронные научные издания мог бы снять почти все претензии к бумажным изданиям. Во-первых, были бы сняты все ограничения на объем публикаций, на количество и качество иллюстративного материала (ведь можно использовать весь мультимедийный арсенал!), на сроки публикаций. Электронные публикации можно осуществлять буквально в течение суток после подачи их в редакцию. Кроме того, электронные публикации могли бы стать доступными для всей научной общественности, — ведь не зря практически все ученые выкладывают в ArXiv свои труды, и они становятся известными научной общественности еще до выхода бумажных версий. Наука от электронных публикаций могла бы существенно выиграть, сведя все публикации в небольшой перечень электронных научных изданий. При этом поисковые системы не только облегчили бы оперативное слежение за последними научными разработками, но и резко снизили бы повторные публикации. А пока бумажные издания продолжают вуалировать эффективность научных исследований.
Однако все эти индексы могут применяться только к персонам исследователей, а научную значимость направлений они ни в коей мере не характеризуют. Для сопоставления разных направлений формируются «экспертные советы».
Астрономия изучает «астрономическую» картину мира, т.е. структуру, законы и эволюцию мироздания. Еще недавно астрономы полагали, что Вселенная — это самый макроскопический элемент мироздания, хотя сейчас возникает представление о мультиверсе (множественности вселенных). При переходе к элементам меньшего масштаба в процессе детализации астрономической картины мира выделяются ее «фрактальные» элементы — космология, звездная и планетная космогония. Каждая из этих наук имеет свой предмет исследования, свою наблюдательную базу и свою математику. Можно проследить за более глубокой детализацией этих представлений и их «фрактальным» характером. В некоторых направлениях исследования ведутся уже на шестом-седьмом уровне детализации, тогда как буквально на соседних направлениях остается недостаточно ясной картина даже третьего уровня.
Результатами этой детализации и ограниченности физических возможностей индивидуального исследователя являются увеличение числа работающих ученых и их углубляющаяся специализация. Коллективный труд ученых в построении моделей картины мира основан на полном доверии к результатам, полученным коллегами, а это временами приводит к гипертрофии ложных гипотез до уровня научной мифологии, а также порождает лакуны в объективных представлениях о мире, которые заполняются лженаучными конструкциями. Примерами таких (ныне изжитых) представлений могут служить каналы Марса, концепция тепловой смерти Вселенной и т.д.
По мере углубления человеческого знания стоимость исследований резко возрастает. Современные наземные и космические телескопы стоят сотни миллионов долларов, и каждый шаг в познании становится для человечества все дороже, хотя сами шаги становятся все мельче. Это в ближайшем будущем ограничит тематику исследований исключительно самыми актуальными направлениями, а для большинства научных направлений обернется сокращением до близкого к нулевому уровня.
Удорожание исследований ведет к научной деградации небольших институтов и лабораторий. Для проведения научных исследований на современном мировом уровне даже крупные институты вынуждены осуществлять совместные программы с долевым финансовым участием в каждом из проектов. Известны такие амбициозные проекты, как Европейская южная обсерватория, Большой адронный коллайдер, Европейское космическое агентство и др., в которых на паритетных началах участвуют почти все европейские государства в лице своих научных институтов. Поскольку небольшие научные организации не имеют возможности оплачивать солидные паевые взносы, они уходят в аутсайдеры мировой науки, и их уделом становится бесплатный доступ к результатам больших проектов, которые открываются для общего пользования лишь после того, как соучастники проектов получат основные результаты.
Попыткой сохранить малые институты является их объединение в крупные ассоциации. В нашей стране исследовательские институты создаются и существуют в рамках объединения государственного масштаба — Академии наук. В Германии подавляющее число институтов входит в состав Общества Макса Планка. В Италии 12 астрономических обсерваторий были в 2001 г. объединены в Национальный институт астрофизики, к которому в 2003 г. были присоединены еще 7 астрономических и космических организаций. Такие объединения являются реакцией национальных институтов на снижение научной эффективности небольших институтов, физически не способных самостоятельно реализовывать большие проекты.
Подобное объяснение ситуации выглядит вполне логичным, но смысл проводимых реорганизаций имеет более глубокие корни. Снижение научной результативности проводимых исследований связано не просто с ростом их стоимости, который два столетия покрывался ростом финансирования науки. Истинная причина — в том, что растет суммарная стоимость проводимых исследований по сравнению с возможностями государств на выделение средств в непроизводительные сферы. На фоне столь же стремительного роста стоимости военной техники, медицинской аппаратуры и социальных услуг (образование, жилищное строительство, пенсионное обеспечение и т.д.) даже пропорциональное деление бюджетных ассигнований между всеми статьями расходов в реальности означает снижение их реального уровня.
Россия как ведущая мировая держава благодаря удачно сложившейся с самого начала структуре Академии наук очень долго поддерживала паритет своих научных достижений по отношению к странам с более сильной экономикой. Огромную роль в поддержании этого паритета сыграли потребности обороны Советского Союза, для обеспечения которых наша фундаментальная наука развивалась ценой огромного напряжения всех ресурсов страны. Шедевры военной и космической техники, часто превосходящие по многим параметрам все мировые аналоги, были созданы в нашей стране. Эти достижения породили иллюзию, что так должно быть всегда.
Как раз очень высокий уровень отечественной науки при весьма ограниченном валовом национальном продукте оказался болезненно чувствителен к снижению финансирования научной сферы. Наша наука стремительно сдает свои позиции, отставая от более богатых институтов стран с сильной экономикой. Очевидно, в сложившейся ситуации необходимо как-то ограничить круг исследований, перестать заглубляться во «фрактальную» детализацию картины мира и все силы направить на насущные потребности общества.
Одной из попыток перераспределения выделяемых ресурсов между научными направлениями в России стал Российский фонд фундаментальных исследований. Его главной задачей является поддержка самых перспективных научных направлений на уровне небольших групп исследователей. Как мне кажется, эта идея себя не оправдала. Хотя большая научная картина мира и складывается мозаикой из маленьких открытий, ни один фрагмент этой картины не имеет смысла, если он не окружен другими, столь же верными и наглядными элементами. Любое научное достижение останется непонятым и невостребованным, если оно окружено лакунами человеческого знания. Образно говоря, науке нужен художник, который увидит пустоты в картине мира и направит ученых на ликвидацию пробелов в знании.
РФФИ не может играть роль такого «художника». Система экспертных оценок, на основании которых принимается решение о финансировании того или иного проекта, основана на субъективном восприятии экспертами аргументов в пользу рассматриваемого проекта, выдвигаемых его участниками. Хотя формально проекты могут предлагаться любыми группами исследователей, гранты оказываются распределенными среди солидных, авторитетных ученых Вполне понятно, академики скорее увидят перспективы научных исследований в знакомых им направлениях, чем младшие научные сотрудники. Они профессионально аргументируют задачи для своих учеников и последователей, обоснуют их солидными публикациями и демонстрацией «заделов». Поэтому гранты получают, как правило, уже «наработанные» направления, т.е. финансирование через РФФИ направляется на детализацию уже полученных фрагментов картины мира, а не на заполнение лакун.
Заполнение лакун человеческого знания, к тому же, нельзя свести к маломасштабным исследованиям, на которые ориентируется РФФИ. Масштабные исследования проводятся в рамках федеральных программ, но и их обоснование обеспечивается часто в пользу уже истоптанной торной дороги в науке. Торную дорогу когда-то проложили те, кто сегодня достиг высших ученых степеней и званий, кто собрал вокруг себя учеников и последователей, которым тоже нужно добиться признания. Возникают огромные коллективы, которые проводят симпозиумы, издают книги и журналы, и перспективность работы в них привлекает новые кадры. Модное научное направление подается как важнейшее для мировой науки, оно лучше финансируется и начинает развиваться как бы независимо от текущих потребностей человечества. Приведу пример, который вызовет болезненную реакцию у многих. Современная атомная физика давно решила те задачи, ради которых она возникла. Ядерное оружие создано и тиражировано в более чем достаточном для военных целей количестве. Атомные электростанции уже полвека как работают во многих странах, а на скорое решение проблемы управляемой термоядерной реакции уже никто не надеется. Тем не менее, сложившиеся центры ядерных исследований продолжают свои изыскания, готовят и осуществляют очень дорогостоящие эксперименты (Большой адронный коллайдер — только один из них). Какие актуальные для человечества задачи они решают? Неужели понять, существуют ли сверхтяжелые бозоны, сегодня важнее, чем построить теоретическую модель мировой экономики и навсегда покончить с экономическими кризисами? А разве не стоит отложить до лучших времен изучение далеких галактик и поскорее разобраться с глобальными изменениями климата? Ведь если знать точно (речь идет о точном научном знании!), какие причины приводят к тем или иным
изменениям климата, то можно ставить вопрос о его стабилизации. Человечество для своего выживания нуждается в том знании, которое обеспечивает его выживание, а не в том, даже самом точном и проверенном знании элементов картины мира, которое к судьбе человечества пока не относится.
Можно перебирать все существующие механизмы управления научными исследованиями и убеждаться в том, что они не могут выполнять роль «художника» — организатора науки. Вместе с тем история показывает, что директивное управление наукой вполне реально. При решении всего спектра оборонных задач — от строительства боевых кораблей и самолетов до атомных бомб и боевых лазеров — целевое использование экономических и людских ресурсов всегда приводило к успеху. Знаменитый Лос-Аламосский проект и не менее знаменитые советские «шарашки» продемонстрировали высокую результативность подобных целевых программ с полноценным финансированием. И здесь важно подчеркнуть, что во всех этих случаях решение о комплексном штурме той или иной проблемы принимала не научная общественность, а государство. То есть та структура общества, в задачи которой входит обеспечение его жизнеспособности.
Сегодня попытка государственной поддержки науки делается в США Крупные финансовые вливания в состоянии отложить на время кризис в науке большой державы, но они все равно не смогут переломить обусловленной объективными причинами тенденции замедления темпов познания мира. Поэтому политика американского президента Обамы выглядит как попытка втянуть цивилизованные страны в гонку научных исследований. Гонка вооружений показала, что она в состоянии была подорвать экономическую мощь СССР. Теперь государственная мощь определяется уровнем науки в стране и долей высоких технологий в ее производственной сфере. У США на мировой арене есть еще сильные соперники, и гонка научных исследований может подорвать их экономику, а за это время США могут захватить ключевые позиции в фундаментальной науке и ее прикладных применениях.
Возникший мировой научный кризис, который наиболее остро коснулся нашей российской науки из-за крайне низкого уровня ее финансирования, может иметь только одно решение. Экономические и технические ресурсы государства, направляемые на науку, должны быть сконцентрированы в немногих направлениях, которые должно определить государство (речь должна идти как раз о тех направлениях науки, которые определяют экономический потенциал страны). Этот не очень приятный для коллег-ученых вывод обещает не просто депрессию многих научных направлений, но, возможно, и их полное закрытие до лучших времен. Существующие научные структуры в силу задачи самосохранения будут активно сопротивляться таким масштабным реорганизациям, но они обусловлены объективными условиями развития человечества, и неизбежны.
Александр Багров, доктор физ.-мат. наук, Институт астрономии РАН
Комментарий к статье Александра Багрова от выпускающего редактора — «Сеять хлеб, детей растить…» (Максим Борисов)
Многие идеи, высказанные здесь Александром Багровым являются правильными. Я бы сказал очевидно-правильными. Весь вопрос заключается в том как их реализовать учитывая громадное сопротивление тех, кто останется за бортом. Реально,современный организм организации науки и в России и в Америке построен по простому принципу: «Лучшие возможности для научного истэблишмента.» Наверное для многих понятно, что такой принцип развития является пагубным для науки. В Америке многие это понимают и пытаются тщательно замаскировать такую, реально существующую, неприглядную картину.
Иногда мне приходится слышать, что намного лучше принцип:
«Лучшие возможности для лучших идей.» Однако как показывает тщательный анализ эта идеология можеть быть совсем чуть-чуть лучше и только. Из того что мне знакомо, удивительно, но факт, наболее правильным, существенно превосходящим все остальные, принципом является: «Равные воможности для равных идей.» Кстати, мне кажется, в некоторых областях астрономии и в физике высоких высоких энергий этот принцип реализован лучше (хотя, может быть далеко от идеала), чем в других областях науки. Так вот, имеет смысл двигаться дальше в организации науки только тогда, когда власть имущие с нашей помощью или сами сумеют сформулировать правильные и понятные для всех достаточно простые основополагающие принципы. Помните как Ленин победил: «Вся власть Советам рабочих и крестьян».
Вы не подскажете, что вы нашли общего в структуре науки в США и в России?
Я думаю, что в статье неправильно делается сравнение науки в США и в Росси. В США наука сейчас — это такой бизнес, где деньги должны в конечном итоге делать деньги. Сейчас США находится наверное не в лучшем состоянии, однако это по-прежнему ведущая экономика мира.
Гораздо более разумно сравнивать Россию с Китаем, Индией и Бразилией. Ставить задачу догнать США сегодня просто нереально. Задача на повестке дня не отстать от Китая, Индии и Бразилии.
Что в статье правильно, это что решение за выбором направлений остается за политиками. Ученые могут и обязаны высказывать и отстаивать свое мнение, однако кто платит, тот и заказывает музыку.
Статья, внешне пытающаяся выглядеть здравомысленной, — на деле просто тихий ужас. Странно, что комментаторы этого не замечают. Местами текст по своей стилистике неотличим от вбросов сетевых троллей типа Симона Кордонского. Один пассаж «Неужели понять, существуют ли сверхтяжелые бозоны, сегодня важнее, чем построить теоретическую модель мировой экономики и навсегда покончить с экономическими кризисами? А разве не стоит отложить до лучших времен изучение далеких галактик и поскорее разобраться с глобальными изменениями климата?» можно, что называется, заносить в цитатник — я давно не встречал такого концентрированного выражения воинствующего мракобесия. А абзац про шарашки и, хм, «боевые лазеры» — это вообще, пардон, просто абзац. И как такое может написать астрофизик? Критику от Максима Борисова, как мне кажется, статья вполне заслужила.
Мои комментаторы не поняли сути проблемы. Характер научных исследований таков, что не только его развитие, но даже поддержание достигнутого ей уровня требует привлечения как человеческого (ученые, инженеры, учителя, издатели), так и материального ресурсов. При ограниченных интеллектуальных возможностях одного человека рост научного потенциала всего человечества означает вовлечение в науку все большего числа людей. Не может быть такого, чтобы все человечество занималось только наукой! В этом — суть проблемы.
Производительность труда в производственной сфере определяет уровень тех ресурсов, который может быть направлен в непроизводственные направления. Для всех желаний этих ресурсов не может хватить. Государство, как структура, в функции которой входит задача поддержания его жизнеспособности, вынуждено делить этот ресурс между пенсионерами, армией, наукой, культурой и т.д. Когда каждый из них доказывает свою ключевую роль в жизни общества, он прав! Но само государство ОБЯЗАНО распределять свои ресурсы РАЦИОНАЛЬНО между всеми. Всякий перекос в этом деле может стать роковым (коррупция — один из криминальных элементов перераспределения ресурсов общества, который государство обязано пресекать как мешающий выполнению его основной функции).
Сейчас выделяемые на науку ресурсы России уже не могут обеспечить дальнейшего ее всестороннего роста. Увы! Это — объективная реальность. Если мы продолжим надрываться в обеспечении науки, то либо пенсионеры останутся без надежды на достойную пенсию, либо армия — без оружия, либо полиция без возможности справиться с преступностью. Найти баланс между насущными потребностями — очень трудно, но это нужно сделать, и это нужно понять. Ученые должны сказать свое слово в подготовке взвешенного баланса, но в конечном счете распределение ресурсов является функцией государства, и оно должно (прислушиваясь к мнению ученых) принимать государственное решение.
В своей статье я попытался обосновать неизбежный переход от практики выделения средств на науку из госбюджета и дальнейшего распределения их ведомственным порядком к государственному регулированию финансирования реально насущных научных направлений.
Александр Багров
Дело в том, что наше государство уже давно не надрывается, выделяет науке лишь крохи. А счастья всё нет. Даже в процентном отношении российский бюджет в этом смысле заметно уступает американскому. К этому еще добавляется и стремление выделять деньги не на фундаментальные исследования, на всякого рода нанопроекты и курчатники, где легче «распилить» между своими без особого внешнего контроля. Не говоря уж о «чистой воде»… Плюс бюрократия и нелепые законы, отжирающие у разумных групп последнее.
Так что до того момента, когда можно было бы говорить о перенапряжении сил на ниве перепроизводства научных знаний, мы так и не дожили. Может быть теорию надо было проверять на примере США, но там как раз пришли к выводу, что последние годы наука субсидировалась недостаточно и для преодоления последствий кризиса нужно увеличить вливания в фундаментальную науку. Возможно, американцы — дураки, а мы — молодцы, но что-то в это слабо верится…
Во-первых, если говорить про США, не могли бы вы пожалуйста раскрыть, как именно собирается потратить США деньги на фундаментальную науку?
Во-вторых, непонятно, почему вы сравниваете Россию и США. В США деньги выделенные на науку приводят к появлению новых рынков и созданию новых компаний, которые на этих появившихся рынкак зарабатывают хорошие деньги. В России ситуация совсем другая: влияния науки на развитие страные не наблюдается. Соответственно возникает вопрос, зачем же давать деньги на то, что не работает?
Когда я учился в школе (это было в далекие времена светлого прошлого) наш директор школы говорил примерно так: Это ничего, что в магазинах у нас пустовато, зато мы ракеты запускаем. Соответственно вопрос, как вы называете ситуацию, когда получаются научные результаты, но они никак не идет на пользу людям? То есть, ученые заботятся только об удовлетворении своего любопытства, а далее хоть трава не расти. Я думаю, что может быть именно такая ситуация и есть мракобесие.
См. также и выше
> Во-первых, если говорить про США, не могли бы вы пожалуйста раскрыть, как именно собирается потратить США деньги на фундаментальную науку?
Я уже как-то замечал о такой манере ведения споров, когда от собеседника требуют срочно проделать какую-то серьезную аналитическую работу. К сожалению, большим временем и желанием для этого не располагаю, а чем располагаю — предпочитаю тратить не на споры в форумах, а написание печатных текстов. Очень надеюсь, что все вышесказанное не выглядит грубым, просто оно все на самом деле так. Одна ссылка по теме висит на каждой странице этого сайта справа:
http://trv-science.ru/2009/05/26/obama-nauka-nuzhna-kak-nikogda-ranshe-2/
По поводу труда ученых… Дело в том, что я просто сейчас не могу бросить взгляд никуда вот так, чтобы не наткнуться и не найти ответ на Ваш вопрос… Вот я сейчас уставился в свой ноутбук (и все читающие в это время тоже в экран уставились). Так вот он весь как есть — не только продукт высоких технологий, но и труда ученых, решавших когда-то сугубо фундаментальные проблемы. Достаточно лишь наскоро перечислить тех хотя бы, кто получал за все это Нобелевские премии — начиная с Басова и Прохорова (вот они, лазерные диски) и заканчивая Алфёровым и Килби с их полупроводниками и интегральными схемами. Если кому-то покажутся дела со всеми этими открытиями слишком давними, то можно на «верхосыточку» вспомнить о достаточно свежей нобелевке за открытие эффекта сверхмагниторезистивности — изначально сугубо теоретическая работа, которая очень быстро «прописалась» практически в каждом современном «винчестере» (иных кажется уже и нет). Уверен, что эрудиты и увлеченные искатели ссылок без труда завалят такой информацией в любом направлении…
Можно, конечно, посетовать, что все эти разработки пришли к нам с Запада, а можно и порадоваться, что ведь все-таки вот пришли, и мы ими пользуемся. Они в результате достались НАМ, не только чиновникам и военным. И подарили нам это наши же люди, пусть и через западные технологии. Скорее всего и со свежей Нобелевской Гейма и Новоселова будет то же самое — всё придет и к НАМ, просочившись сквозь загребущие лапы таможенных чиновников и устроителей суверенных ГЛОНАССов. Есть, есть польза! пусть люди трудятся и не опускают рук. Получим назад хотя бы за «бешенную» нефть — и получится хоть какая-то справедливость…
…А ракеты ведь тоже пошли в дело. Опять же смотрим в экран и представляем всё то (а даже и западное) телекоммуникационное оборудование, что исправно выводится в космос «Протонами». Что там про мракобесие-то?
«Я уже как-то замечал о такой манере ведения споров, когда от собеседника требуют срочно проделать какую-то серьезную аналитическую работу.»
Видите, я хотел бы узнать, что более конкретно стоит за вашими словами из предудущей записки:
«Может быть теорию надо было проверять на примере США, но там как раз пришли к выводу, что последние годы наука субсидировалась недостаточно и для преодоления последствий кризиса нужно увеличить вливания в фундаментальную науку. Возможно, американцы — дураки, а мы — молодцы, но что-то в это слабо верится…»
Вот вы ставите в пример американцев и мне показалось, что вы хорошо знаете, как происходит распределение денег в США, как они выбирают на что потратить деньги. Однако здесь ссылки на речь Обамы недостаточно. Здесь было бы более интересно узнать, как конкретно на практике это проводится. В противном случае получается, что все это только для красного словца.
«Есть, есть польза! пусть люди трудятся и не опускают рук.»
Я боюсь, что у вас нелады с математикой. Продукты, про которые вы написали, произведены в конечном итоге за счет потребителей. Покупая товары западных компаний вы не только оплачиваете их затраты, то и даете им возможность неплохо заработать. Здесь возникает вопрос, что деньги российских налогоплатильщиков, ушедшие на исследования российских ученых, были по сути дела использованы за бесплатно западными корпорациями, которые потом продают тем же российским налогоплатильщиками свои товары. При этом рабочие места, связанные с производством этой продукции, возникают никак не в России. Другими словами российские налогоплатильщики платят дважды. Вы считаете, что это справедливо?
«…А ракеты ведь тоже пошли в дело. Опять же смотрим в экран и представляем всё то (а даже и западное) телекоммуникационное оборудование, что исправно выводится в космос «Протонами».»
Здесь было бы хорошо вначале посчитать, сколько денег налогоплатильщиков ушло и уходит на космос. Затем какие преимущестества дали эти затраты российским гражданам. Ведь если мы говорим про науку, то лучше всего убрать эмоции и начать считать доходы и расходы. Мне кажется, что так было бы разумнее. К сожалению, все что слышно от российских ученых — это общие слова и абсолютное нежелание посмотреть на финансовую сторону дела.
Причем тут эмоции? Во всем — лишь исключительно кондовый рационализм. Не было бы тех, кто эти компьютеры, автомобили и т.д. разработал и сделал — и у Вас бы их не было бы ни за какие деньги. Так что считайте — не считайте (по каким угодно «понятиям»), а так или иначе — это подарок. Если угодно, от всего человечества. Вот то, что нас окружает, кто-то когда-то изобрел, придумал, создал, научил все это делать других людей. За труд странно было бы не платить, но странно было бы не замечать и того, что достается нам всем порой совершенно бесплатно, как само собой разумеющееся. Культура, знания, наука… Даже компьютерные программы могут быть бесплатны, причем они бесплатны для всех — даже для жителей тех стран, которые палец о палец не ударили, чтобы приблизить будущее. (Несправедливо, да?) Почему «буржуи» свободно делятся научными знаниями, почему открывают данные самых дорогих научных проектов — космических телескопов, крупнейших ускорителей, генетических библиотек? Считать не умеют? Глупый пиар? Просто уже давно выяснено, что наука не имеет границ, знание порождает новое знание и открытость научных данных может оправдывать самые дорогие проекты.
Разумеется, я общаюсь со многими людьми науки, с самыми разными убеждениями. Разумеется, мимо меня проходит много самой разной информации. Особенно смешно видеть, как сторонники позиции «в науке денежки счет любят» описывают какие-то таинственные закрытые разработки Союза. Мы, мол, создали Интернет получше «ихнего», только никому не могли об этом рассказать из-за секретности. Ну и что? Ну и всё. Деньги, «потраченные налогоплательщиками», пропали втуне. Натурально зарыты в землю и никому не сослужили никакой службы. А американский Интернет служит сейчас всем.
Чем проблемы западных налогоплательщиков отличаются от Ваших проблем? Они точно так же могут сказать, что с них содрали две шкуры — сначала заставили платить налоги на науку, а затем еще раз то же самое продают в виде машин и компьютеров. Если исходить из такой логики, наука попросту невозможна, культура невозможна (кто-то с кем-то делится и кто-то бесплатно пользуется результатами чужого труда), цивилизация — большой парадокс. Вы прочертили где-то границу между странами и решили, что будете получать «оттуда» все по возможности бесплатно, а «туда» ничего бесплатно не отдавать. Ну так поставьте железный занавес — и сразу станет ясно, что никому вы в сущности не нужны, мир обойдется без вас, а вот вы здесь окажетесь отброшены на десятилетия назад. Никому не нужна будет даже ваша нефть, и вы вряд ли поимеете от нее такую уж большую пользу. На одной нефти не поездишь и не превратишь ее волшебным образом в компьютер.
Можно стереть эту границу, ездить за рубеж на отдых и на работу, работать здесь, участвуя в совместных проектах. Тогда вы мало чем будете отличаться от западных налогоплательщиков, и то, что будет доступно им, в принципе будет доступно и вам. Конечно, при условии разумности законов и правителей и при том, что население «здесь» будет не глупее, чем «там» (а для этого как раз требуется и образование, и наука).
Да, печалит то, что мы сейчас «заложники трубы». Бизнес специализируется на самых простых и выгодных вещах, в наукоемкие технологии не вкладываются, поскольку выгоднее присосаться к трубе и за нефтяные деньги купить все остальное. Даже если государство будет своими силами создавать эти самые наукоемкие производства, оно все равно не получит должной отдачи, все равно это все будет (в лучшем случае) утекать за рубеж. Но тут уж альтернатива — либо все-таки работать на мировую науку и считать себя в какой-то степени альтруистом, питать «утекающими мозгами» Запад, либо просто никакой науки не иметь и «радоваться» тому, что ни копейки своей не потратил понапрасну — на развитие западных технологий.
Если убрать эмоции, то остается вопрос, что надо сделать для ускорения развития России. К сожалению я так и не смог понять, что вы предлагаете здесь сделать. Или вы считаете, что это просто невозможно и про ускорение развития России лучше всего забыть? Если да, то почему? Коррупция и неумение наладить производство высокотехнологических товаров зашита в российских генах?
Это только кажется, что вопрос сложный. Ответы могут быть простыми, только не всем они понравятся, не понравится цена…
Дело, конечно, не в генах коррупции (смешно).
Нужно сначала дать четкое определение, что такое «ускорения развития России». Кто-то под этим может подразумевает вместо 50% православных все 90%. «Православная модернизация», есть такое, вполне всерьез… Этого можно достичь, вводя соответствующие санкции. Если они будут достаточно жесткими, то через некоторое время все будут называться православными, и будет осуществлена «модернизация».
Если основная цель — «наладить производство высокотехнологических товаров», то для этого тоже нужна скорее всего не наука и даже не технологии. Нужно пустить в страну зарубежный бизнес, дать ему все льготы и гарантии и, главное, обеспечить сверхдешевой и совершенно бесправной рабочей силой. Использовать либо мигрантов, либо изменить соответствующим образом законодательство, чего сейчас как раз и требует Прохоров и Ко (60-часовая рабочая неделя и т.д., вполне логично). В противном случае как бы вы ни развивали науку и технологии, готовое производство электроники все равно будет выгодно переводить в Азию. Как это и делают западные корпорации…
Будет ли от всего этого нам счастье? Вряд ли. Собственно, даже азиаты понимают, что производство дешевой электроники или даже автомобилей не делает особой чести стране, безжалостно эксплуатирующей свое население. Будущее — все-таки за новыми разработками. И по мере усложнения этих разработок всё неизбежно смещается к переднему краю науки. Именно наука и станет критерием развитости государства. Поэтому «азиатские тигры» практически с нуля с большими издержками создают свою фундаментальную науку, которую у нас все еще безжалостно вытаптывают.
Я не знаю, можно ли в нашей стране зарабатывать исключительно на «прикладной» науке, ставя во главе угла быструю отдачу (есть подозрения, что такая постановка вопроса при неясной и мутной «суверенной» экспертизе, протекционистской кадровой политике и чиновничьем контроле неизбежно будет вести к транжирству, откатам и пусканию пыли в глаза), но работающий механизм с производством «фундаментальных» исследований запустить все-таки можно.
Развитие может быть обеспечено конкурированием сильных научных групп, критерием их работоспособности будет публикация цитируемых научных статей в международных журналах с высоким импактом (это и будет внешней экспертизой). Финансирование может быть обеспечено как на государственном, так и на межгосударственном уровне (коллаборации и заказы никто не отменял). Элементы этой структуры есть, и вполне работоспособные, но идет их сворачивание.
Самая большая проблема в том, что даже при доброй воле и достаточном количестве выделяемых средств все эти «оазисы» будут страдать от внешнего окружения — бюрократии, отсутствия свободы, жизненной неустроенности. Да и не нужна по сути нынешней бюрократической власти реальная «бесконтрольная и независимая» наука. Нужен может быть только престиж, получение которого возможно и другими, менее радикальными методами.
Так что в реальности ко всему вышеперечисленному видимо так и так придется добавить развитие общегражданских демократических свобод, настоящие, а не поддельные выборы, сменность исполнительной власти, многопартийность, самоуправление и т.д. Ну, как обычно, что требуется и для всего остального, в том числе и бизнеса.
Ну или назад в шарашки, как уже и было предложено…
Довольно эмоциональное обсуждение статьи вот здесь:
Забодало!
http://myugor.livejournal.com/8896.html
У российских ученых много эмоций, однако мало конструктивных предложений. Скажем вопрос, кто же в России должен зарабатывать деньги на исследования российских ученых не обсуждается вообще.
Как и везде в мире — на науку зарабатывать деньги должен народ и буржуины. Для этого (среди прочего) и существуют налоги. Ученый не должен думать, где и как заработать деньги — на Западе они тоже об этом не думают, они просто подают заявки на гранты в многочисленные фонды, нимало не волнуясь, где эти фонды берут деньги.
В целом конечно. Вопрос однако все-таки кто конкретно в России должен зарабатывать на научные фонды. Вот скажем интересная статистика
Российская наука: итоги десятилетия 2001-2010 по базе данных Web of Science
http://polit.ru/science/2011/02/02/itogi_science_2001_2010.html
«За 10 лет количественных изменений в российской научной активности, измеряемой в числе публикаций индексируемых базой данных Web of Science, не наблюдается».
В тоже время наблюдалось некоторое развитие. То есть в России корреляции между например числом публикаций и развитием не видно.
Ответ Масиму на его последний комментарий (02.11.2010 в 23:16).
Если говорить про ускорение развития, то я имел в виду увеличение объемов продаж и соответственно заработной платы. В современном обществе измерения в деньгах по моему мнению дают вполне объективной показатель. Чтобы лучше жить, надо больше зарабатывать.
На этом пути давайте рассмотрим фразу Максима «Поэтому «азиатские тигры» практически с нуля с большими издержками создают свою фундаментальную науку, которую у нас все еще безжалостно вытаптывают.»
Здесь наиболее интересна вторая часть, поскольку она демонстрирует достаточно распространенный взгляд, что вот есть плохое и тупое правительство, которые расправляется с хорошими учеными (она также показывает, что вот без эмоций никак не получается). Однако что предлагают хорошие ученые, чтобы люди в России начали больше зарабатывать? Их бизнес план сводится к следующему предложению, которое в несколько утрированой форме можно выразить таким образом
http://blog.rudnyi.ru/ru/2010/08/ostavit-vse-kak-est.html
«В этом отношении часто можно услышать следующую простую и убедительную схему: общество дает деньги на фундаментальную науку, ученые сами решают как их использовать, естественно, что отдачи от этих вложений ждать общество не должно, поскольку фундаментальные исследования наверняка окупятся, но это произойдет только в исторической перспективе.»
Это также видно в ответе Максима — его бизнес план содержит только расходную часть. Каким образом в результате появится приходная часть остается без ответа.
Поэтому я лично не верю в сказочку про плохое правительство и хороших ученых. По меньше мере, два сапога пара. А если сравнить то что говорит правительство, с тем что говорит руководство РАН, то можно заметить, что здесь правительство выглядит просто на недосягаемой высоте.
Правительство может говорить об эффективном расходовании средств, и кому-то может даже нравиться, как оно об этом говорит (при увлеченности материальной стороной дела). Но при этом нужно помнить, что основная задача правительственных структур — это не зарабатывание денег (как известно, чиновничество — очень неэффективный менеджер и уступает в плане зарабатывания денег частному бизнесу). Не нужно подменять бизнес в плане организации производства и научных экспертов в плане поиска перспективных направлений. Задача власти — это лишь разумное регулирование рынка, поддержка социальных программ и перераспределение доходов. В сущности, государство нужно для того, чтобы существовала фундаментальная наука и у общества было будущее. А для того, чтобы повысить текущие доходы населения, достаточно лишь распродавать природные ресурсы.
Вообще, я бы так сказал, что в норме все должны заниматься прежде всего своими делами — и правительство, и ученые, и бизнес. Увеличение доходной части — это головная боль не ученых, а бизнеса. Точно так же я как журналист в принципе не должен думать о том, каков будет доход от той или иной статьи. Хорошая статья пишется не для немедленного непосредственного добывания денег (как «джинса»), а для пользы сторонних людей — читателей, причем «монетизация» этих усилий всегда проблематична и не всегда окупается — некий альтруизм в этом плане неизбежен, но всё человечество этим собственно и живет (это и остается от всех нас как некий выкристаллизовавшийся остаток). У каждого своя цель — делать дело наилучшим образом по внутренним критериям своей профессии. Хорошая научная работа хороша вне зависимости от того, какой барыш в будущем она обещает, хотя что-то может и обещать, но это уже в каком-то смысле вторично. Скорее сущая пустышка будет делаться в расчете на благосклонность чинуш и их горе-критериев.
…С искусством, кстати, то же самое — самое дурное то искусство, что стремится немедленно продаться и делается в расчете прежде всего на быструю продажу. И никто ни в каком бреду не будет уверять, что главное назначение искусства — это добыча денег. Без него просто нельзя жить — вот и всё…
Я думаю, что ваши представления о жизни исходят из того, что у человека есть тумбочка, где находится немеренное количество денег. Вопрос ведь в том, что делать, когда такой тумбочки нет.
Вы можете испробовать например свои идеи в США (вы ведь любите ссылаться на Обаму). Попробуйте пожалуйста получить там деньги на ваше любимое дело на основе ваших идей и посмотрите, что получится.
«в норме все должны заниматься прежде всего своими делами»
Это подразумевает, что все находятся в некоторой системе, которая нормально функционирует. Говоря рыночным языком, когда объемы продаж непрерывно растут. Вопрос в том, что делать когда объемы продаж падают. Здесь я могу предложить вам текст от американцев
Recession Proofing Your CFD Work
http://mvpmodelingsolutions.com/mvpblog/2009/09/recession-proofing-your-cfd-work/
Я думаю, он очень подходит, поскольку это как раз очень неплохо относится к современной России. См. также
http://blog.rudnyi.ru/ru/2010/05/amerikanskoe-obrasovanie.html
У меня действительно есть тумбочка, в которой лежат деньги (порой просто буквально). Я их оттуда беру, когда мне нужно что-то оплатить. Когда я плачу за квартиру, я не думаю о том, что квартира сама должна себя окупать, и что необходимо, например, пустить в нее постояльцев, чтобы получать с них эти деньги. Я понимаю, что если в моей квартире мне никто не будет докучать, то я сам смогу спокойно заработать больше, занимаясь тем, что не доставляет мне такого неудовольствия, как шум постояльцев.
Можно, конечно, рассмотреть эту аналогию в другой ситуации, когда ничем, кроме сдачи квартиры или других неприятных вещей заработать уже нельзя. Или хозяин квартиры ничего больше не умеет. Но глупо считать это нормой, к которой всем следует стремиться. Скорее всего многие предпочтут (и предпочитают) занятия любимым делом в той ситуации, когда это не приносит полноценной денежной отдачи. Поскольку в этом случае от вас хотя бы что-то останется — научные достижения или произведения искусства, а стремление делать лишь то, что приносит немедленные деньги, приведет к тому, что просто не останется ничего.
PS Вот еще этот момент (цитирую то, что было выше):
Мне кажется, в этом корень многих противоречий. Почему-то в нашей стране всерьез распространилось такое мнение, что «политики» (то есть власть, чиновники) — это и есть хозяева жизни. Что они платят и поэтому имеют право «на любой каприз за свои» деньги. Ничего подобного. Хозяева денег — это налогоплательщики и народ, которому принадлежат природные богатства страны и всё прочее. Причем речь идет не только о ныне живущих, но и о потомках. Многое в науке делается именно для них, для будущего. Если до налогоплательщика донесена эта простая мысль, что в науке — будущее (теми же самыми журналистами) и он готов за это платить (свободным волеизъявлением доверяя это сделать той исполнительной власти, что это декларировала), то все в полном порядке — настоящий хозяин по праву распорядился своими деньгами. В принципе, так президентом и оказывается какой-нибудь Обама :-)
Максим, я не уверен, что я правильно понял ваше предложение. Для того, чтобы его лучше понять, я его изложил своими словами:
Интересный бизнес план для развития науки
http://blog.rudnyi.ru/ru/2010/11/bisnes-plan-dlya-nauki.html
Поправьте пожалуйста.
Ну, у меня создалось впечатление, что цитаты надерганы в несколько произвольном порядке, чего-то совершенно необходимого для связки среди них может быть и нет. Это по-видимому неизбежно, если цитаты подбирает оппонент, которому необходимо подчеркнуть их некоторую «одиозность» и явно, выпукло выделить те моменты, с которыми он не согласен. Но ничего заведомо неправильного там не сделано, всё более-менее так и есть.
Я бы сказал, что главное это: общество — единый организм. Траты в чем-то одном компенсируются в текущий момент за счет других ресурсов (перераспределение идет, в частности, за счет налогов), а в будущем предполагаются иные компенсации и бонусы «вложившимся» в науку, они большей частью малопредсказуемы. В этом нет ничего страшного — как в том, например, что дети еще не зарабатывают… старики… что лечить и обучать нас государство может бесплатно. Наука требует поддержки государства, и от нее немедленной материальной отдачи при этом не ждут, никто не может достоверно сказать, что именно послужит отдачей (а еще смешней немедленной отдачи ждать от той же гуманитарной науки).
Еще один аналог, пришедший мне сейчас в голову — это работа издательств, издающих самую разнообразную литературу. Они имеют дело с (1) очевидно коммерческими текстами, которые дают гарантированную отдачу и очевидную выгоду, но художественной ценности в глазах знатоков не имеют, (2) текстами, про которые пока никто точно не может сказать, будут ли они иметь успех, но их издают ради надежды на этот успех, вкладывая в них деньги из успешных проектов, и, наконец, (3) текстами, про которые практически наверняка можно сказать, что никакого массового успеха они иметь не будут (это и не предполагается), но их важно издать либо из соображений престижа (культовый автор), либо просто в качестве альтруистического жеста (какие-то книги просто необходимо издавать, а на рациональном уровне можно утверждать, что такие вещи меняют всё — не только литературу, но и нашу жизнь). И вот многие издательства совершенно четко постулируют, что они живут именно ради издания последней категории книг, зарабатывая на них изданием всякой мимолетной чепухи… (Я не говорю здесь об еще одной возможности — публикации книг за взятки редакторам (откаты) — такое издательство очевидно быстро прогорит…)
Еще один «лежащий рядом» пример — это издание ТрВ, которое затеяно, конечно же, не ради дохода (на него тратятся деньги и ресурсы, полученные где-то еще — от «Трованта», «Династии» и множества часто незнакомых нам людей, переводящих свои «кровные»… если бы никто не доверял — то ТрВ просто бы не выходил). Если люди способны этим заниматься, значит, в этом есть смысл. Единственный разумный ответ: это нужно для будущего. Для немедленной отдачи можно заниматься публикацией «джинсы», но такая «окупаемость» отнюдь не является критерием пользы (и уж для вложения государственных денег точно не подходит).
Я просто скажу, что это очень недальновидная позиция. Как раз те самые тяжелые бозоны могут помочь в решении экономических проблем самым непредсказуемым образом (например, будучи примененными для построения каких-нибудь квантовых компьютеров принципиально нового уровня производительности). Отказаться от этого и уйти в голую _прикладуху_ (что де факто предлагает автор под видом «фундаментальной» науки) — значит убить всякую надежду на научный прорыв в той стране, в которой будет принято подобное решение.
Вообще, откуда эти мысли о каком-то кризисе? Почему при всех законах Мура и Меткалфа, стремительном увеличении количества обрабатываемых данных каждый год говорится о каком-то «неизбежном» замедлении в познании мира? Таковое может наблюдаться только по одной причине — когда старые организационные структуры, не привыкшие работать в условиях информационного изобилия, начинают работать вхолостую, т. к. дает сбой система оценки эффективности их работы, достижения подменяются цитированием и т. д., как сказал автор. И действительно, в условиях информационного взрыва нужны какие-то принципиально новые методы управления Большой Наукой, постановки сверхзадач глобального уровня и стимулирования исследований, направленных на эти сверхзадачи, без того, чтобы случайно прозевать революцию в совершенно неприметной на первый взгляд сфере (как было с генетикой и кибернетикой в СССР). Также, очевидно, необходимо более тесное взаимодействие с образовательной и другими сферами, поощрять «гражданскую» научную деятельность, которая сейчас переживает возрождение благодаря интернету и дешевеющему оборудованию; т. е. нужна качественная перестройка управления научным процессом на локальном, институциональном и глобальном уровне, чтобы обойти тот барьер, который описывает автор. В США, похоже, это начали понимать. Но причем тут какое-то «закрытие непрофильных направлений»? Это уже напоминает оголтелые призывы к крушению советского наследия в конце 80х — начале 90х. Так можно и всю фундаменталку профукать, вместе с государством или большей частью его территории.
Я согласен, что нужна качественная перестройка структуры науки. Здесь было бы интересно узнать, как по вашему мнению она должна была бы выглядеть. Здесь в России наиболее интересный вопрос, кто должен зарабатывать деньги на науку. Пока желающих не очень заметно.
Н-да, все-таки в шарашки нас… Кто-то большой и добрый скажет, чем мне заниматься и тогда, наконец, у меня появится возможность отработать потраченные на мое обучение деньги… И делать мне придется ну ровно то же самое — ставить опыты, анализировать результаты, только не ради каких-то там законов природы, а в целях повышения удойности, так? Чтобы вложенные в меня деньги приумножились.
Вы что, смеетесь? Во-первых, я сам не соглашусь. И не вижу механизма, который сможет меня заставить — не те времена, знаете ли… А если я, скажем, уйду в кочегары, то деньги за мое обучение вообще пропадут.
Во-вторых, а кто же будет этим дальновидным гением, который поставит передо мной животрепещущую проблему? Наверное, это будет человек, который знает больше, чем я по всем вопросам. Есть варианты?
А если, в-третьих, мои скромные способности окажутся недостаточны? Или мне будет просто неинтересна предложенная задача? Я про себя знаю, неинтересные проблемы мне решать не получается.
А вдруг добрый гений окажется проходимцем? Ну вдруг?
Ответьте мне на эти вопросы?
А деньги — это да! Нельзя позволить кучке ученых бесконтрольно тратить деньги налогоплательщиков! Пусть лучше армии отдадут. А, нет в армии вообще все пропадает куда-то… Ну, тогда в промышленость. Хотя нет, там — автоваз… Тогда лучше все поделить и проесть. А исследования можно и так проводить, как Галилей. Только потом Вам некому будет объяснить, как работает какой-нибудь I-Phone.
Выясняется, что не только российские наука и образование работают на США, но и весь мир в свою очередь работает на китайцев :-)
http://54nsk.livejournal.com/99062.html
Китайцы похожу нашли разумный компромисс, который позволяет им быстро развивать свою экономику. С одной стороны, западные страны переводят туда производство по причине небольшой заработной платы, с другой, китайцы способствуют появлению своих собственных компаний, которые вот начинают свою деятельность внутри Китая не очень заботясь о соблюдении авторских прав.
С другой стороны не думаю, что вопросы защиты интеллектуальной собственности надо списывать на свалку истории. Китайские компании, дойдя до определенного уровня, начинают выходить на мировые рынки, в том числе и в США, и здесь американцы в какой-то степени берут свое.
Что касается статьи Малкина, то не очень понятно, какой вариант развития России, собственно говоря, предлагает автор.
P.S. К исходной статье Кризис фундаментальной науки и задачи ориентированного финансирования научных исследований мне кажется очень хорошо подходит цитата из A Different Universe by R. B. Laughlin
For example, there is my colleague who used to argue passionately for the holy obligation of taxpayers to support ground-breaking technological research – until his wife launched a technology company and started paying taxes.
http://blog.rudnyi.ru/2010/11/star-warriors.html
К сожалению, идеи автора статьи и обсуждающих находятся в каком-то замкнутом историческом круге. Один считает что государственные чиновники должны волевым порядком решать какие научные направления правильные, а какие нет, какие научные направления более «выгодные» или более «пролетарские» или более «партийные» или более согласуются с выступлениями Президента, Председателя Правительства или Спикера Парламента, и вот уже за многомиллиардной афёрой «чистой водой — здоровьем нации» проглядывают «мухолюбы-человеконенавистники», «передовая пролетарская агробиология», «проклятая буржуйская вейсманизма-морганизма», вот уже поползла по полям царица-кукуруза, хочешь быть передовым — сей квадратно-гнездовым! Вот ветвистая пшеница, обещающая при яровизации завалить страну хлебом, вот замаячили шарашки, где недорастреляные Королёвы, Лавочкины, Туполевы, Курчатовы пытаются хоть что-то сделать из остатков довоенного научного задела, царской профессуры и трофейных немецких лабораторий. И над всем этим встаёт худощавая фигура истинного мичуринца, преданного члена правящей Партии, талантливого изобретателя, народного академика Лысенко. А может быть Петрика или Ковалёва? Или у него ещё не известная пока нам фамилия? Сколько можно одни и те же грабли перед собой класть?
Другой мечтает о мегапроектах, которые должны ликвидировать пробелы в знании. Хотя весь предыдущий опыт показывает чего стоят МЕГАпроекты с НАНОрезультатами. Какие мегадостижения? Отсеквенирован «геном русского человека» за несколько миллиардов рублей? На импортном оборудовании импортными реактивами по импортной методике? Притом, что сделать это на заказ в США обошлось бы всего в несколько тысяч долларов? Корпорация Роснано достигла необычайных успехов получая больше денег, чем вся РАН? Водородная энергетика? Торсионные поля? Может быть Южный Федеральный Университет порадовал на 20 миллиардов рублей диссертацией людоеда-социолога Цапка? Другими Мегананодостижениями? Какие пробелы в знании можно ликвидировать бесконтрольно бессмысленно и беспощадно волюнтаристически расходуя «бешеные» народные деньги на что попало, лишь бы быстрее и побольше?
Неужели Барак Обама заявляет: Демократическая партия США, как самая демократическая в мире партия, лучше каких-то там учёных дармоедов знает какие направления в науке перспективны! Поэтому научные исследования в США отныне будут проходить партийную проверку. НАСА мы закрываем нафиг как бесполезных звездочётов, Беркли заставим по разнарядке разрабатывать новые ядерные реакторы, которые выгодно продадим Ирану и Пакистану. МИТ будет заниматься отвёрточной сборкой ноутбуков из китайских комплектующих на продажу, Гарварду поручим разработать Национальную программу создания теории всего сущего. А академия в вест-пойнте будет разрабатывать крутые лазерные мечи как в «звёздных войнах» для армии США. Всю остальную науку в стране мы закрываем, чтобы средства не распылять.
Во всём мире деньги на науку зарабатывают
1. бизнесмены, юрлица в виде налогов и благотворительности
2. владельцы собственности в виде налогов на собственность
3. частные физлица в виде подоходного налога и опять же благотворительности
Во всём цивилизованном мире деньги на науку распределяют, тратят
1. Открытые независимые панели экспертов в научных фондах
2. Ученые Советы и Попечительские Советы университетов и научных обществ
3. Заказчики конкретных прикладных НИОКР
Почему некоторые дискутирующие товарищи желают в России делать по-другому — непонятно.
Насчёт практической пользы уже ответили, можно добавить только советский опыт когда доктора наук 2 месяца в году в колхозах картошку собирали — вот уж была практическая польза для народного хозяйства! И ещё замечательные слова «внедрение» и «освоение». К сожалению, не перевелись на Руси любители «внедрять» и «осваивать».
Насчёт проблем востребованности достижений науки Российской экономикой, то есть много стран, где востребованность ещё меньше — Сомали, Руанда, ЦАР, ДРК, Ангола… вы хотите Россию туда же, в этот список, где экономят на вложениях в развитие науки в стране? Я — нет!
Фундаментальная наука должна финансироваться всем мировым сообществом. Это — в теории будущего. Сегодня ни какой отдельной стране нет интереса финансировать науку, результаты которой публикуются в открытой печати и используются неизвестно где.
Другое дело — прикладные исследования. Тут будут и секреты и денежная реализация в виде высокой прибыли.