ТрВ-Наука продолжает начатую в №№ 50, 63 и 65 за 2010 г. серию публикаций о судьбах российских ученых, ставших жертвами шпиономании ФСБ. Академик РАН Юрий Алексеевич Рыжов — член Общественного комитета защиты ученых, соавтор с Э. Черным статьи «Не возвращайтесь!» (www.ej.ru/?a=note&id=9960). В этой нашумевшей статье говорилось о нецелесообразности возвращения представителей научной диаспоры в Россию, пока в ней продолжаются преследования ученых-«шпионов». Изменилось ли что-то с момента публикации статьи в марте 2010 г.? С Ю. А. Рыжовым беседовала Наталия Демина.
— Как Вы оцениваете текущую ситуацию с учеными-«шпионами»?
— К сожалению, идут новые посадки. Ответственный секретарь Общественного комитета защиты ученых Эрнст Черный ведет хронологию, и этот поток не иссякает, а наоборот.
— В июле 2010 г. И. Сутягин был освобожден в результате странного обмена. У Вас самого не осталось белых пятен в деле И. Сутягина? Порой говорят, что Игоря использовали втемную. Конечно, он никаких секретов не выдал, но непонятно, куда же делась британская фирма, почему англичане, заказывавшие Игорю доклады, не дали интервью прессе…
— Возможно, его пытались использовать втемную. Но самое то главное для тех, кто использует людей втемную, если они профессионалы, — это то, что они должны надеяться, что такой-то человек обладает интересующей их информацией. Можно было элементарно понять, что если Сутягин пишет статьи и книги по военному потенциалу России, США и других стран и использует открытые источники, то, скорей всего, он такой информацией не обладает. И получить такую информацию от него, даже если бы он ею обладал, так вот в лоб нельзя.
По поводу же освобождения И. Сутягина: я всё думаю, это — случайный выброс или же что-то в стране меняется… Есть признаки каких-то колебаний внутри власти, отношение государства к несогласным с властью вроде бы становится мягче. До некоторых отдельных точек. И вопрос что это? Тенденция или случайный выбор? Конечно, оптимистам хочется надеяться, что тенденция, а я пока пессимист и думаю, что это случайные точки.
— Могут ли Президиум РАН или, скажем, научное сообщество более сильно реагировать на преследование ученых-«шпионов», более открыто защищать их?
— Научное сообщество плохо реагировало на случаи преследования ученых и раньше, и у меня нет надежды, что оно будет реагировать нужным образом. Отдельные ученые четко реагировали на преследования Валентина Данилова или Игоря Решетина, которые принадлежат к тому узкому направлению науки, к которому, в частности, принадлежу и я. Академики, известные люди на первых порах писали письма, подписывали обращения, когда всё это только начиналось, а потом отчаялись. Мол, ну что еще делать и говорить? Мне кажется, что невозможно поднять академию, она такая же отживающая, доживающая, как и всё наше пассивное общество.
— Ученые-«шпионы» будут сидеть до тех пор, пока их срок не кончится?
— Судя по всему, да. У меня одна надежда, что наша смута, которая началась в стране и идет уже года полтора-два, может чем-то взорваться в течение 2011-2013 гг., тогда у них появится возможность выйти. Но всё это может кончиться хаосом, и тогда всем нам придется задуматься над тем, оставаться ли в России или забирать родных и близких и мотать отсюда к чертовой матери.