Размер стипендии должен зависеть от академических успехов студента
Михаил Черныш, докт. социол. наук, заведущий сектором социальной мобильности Института социологии РАН прокомментировал для ТрВ-Наука тезисы А. Дворковича о стипендиях.
На днях советник президента Аркадий Дворкович вышел с еще одной важной неолиберальной инициативой — предложением отменить студентам стипендии. Студенты, мол, во всем мире работают, пусть и у нас сочетают работу с учебой. Невозможно отделаться от впечатления, что российское государство в лице президентских советников только и мечтает о том, чтобы избавиться от всякой цивилизующей социальной роли и оставить богатых и бедных наедине друг с другом. Богатых, почитающих бедных за «быдло» и мечтающих, как олигарх Прохоров, употреблять их по 60 часов в неделю, и бедных, почитающих богатых за «ворье» и мечтающих еще во время короткого своего пребывания в земной юдоли увидеть их болтающимися на виселице, если не на самой Красной площади, то где-нибудь рядом с нею. И так, чтобы эти дружественные социальные стороны, наконец, сошлись, разобрались друг с другом контактно и чтобы по всей стране стояли тьма, стон и скрежет зубовный.
По-видимому, г-на Дворковича старшие товарищи поправили, выборы не за горами и не надо бы, мол, дразнить электоральных гусей. Вопрос вроде бы снялся, но осадок остался. Очень это похоже на все другие инициативы, сводящиеся к тому, чтобы заставить рядовых граждан платить из своих скудных зарплат за всё — школьное образование детей, чудовищную медицину, ремонт ветшающего жилищно-коммунального хозяйства. Именно поэтому надо к вопросу о студенческих стипендиях вернуться и разобраться в том, каковы могут быть непреднамеренные последствия предлагаемого г-ном Дворковичем шага и что, в действительности, надо делать.
Во-первых, надо понять, что такое студенческие стипендии сегодня. В настоящее время студент, который учится на 4 и 5, получает от государства так называемые «карманные» деньги. Деньги вроде бы совсем небольшие, необязательные, но при этом несколько смягчающие ситуацию в семьях, которые даже подобные средства из своего бюджета выделить не могут. Надо бы напомнить г-ну Дворковичу, что в таком неблагополучном положении находится на сегодняшний день около 60% домохозяйств РФ. Для одних это — настоящая бедность, для других — околобедность, но в любом случае выделить 3-4 тысячи из семейных денег сыну или дочери-студенту эти семьи не в состоянии. В этой неблагополучной группе, кстати, находятся не только пенсионеры, инвалиды, работники невысокой квалификации, но и специалисты — учителя, преподаватели вузов, врачи, о чем неосторожно поведал миру доктор Хренов.
Стипендия, даже такая небольшая, как сегодня, несколько снижает давление на семью и дает возможность добросовестным студентам концентрироваться на учебе. Если вовсе перестать платить стипендию, то учащиеся из малообеспеченных семей должны будут не по желанию, а в силу социального принуждения выходить на работу. Это будет невыгодно отличать их от студентов из обеспеченных семей, у которых есть возможность не работать и, соответственно, более быстрыми темпами, более эффективно наращивать свой образовательный капитал.
Скептик может, разумеется, сказать, что студенты, мол, и так работают, поэтому нет большой разницы, платить им стипендию или не платить. На это скажу: увы, действительно работают, но работают с разных рубежей. Заинтересованные студенты старательно учатся примерно до третьего курса и лишь потом ведут поиск работы. Если убрать стипендии, то работать придется даже им. Кстати говоря, пагубное влияние совмещения находит квазиэмпирическое подтверждение в результатах нынешней зимней сессии: на моем первом курсе все «потерпевшие крушение» на экзаменах и зачетах- из категории работающих.
Прежде чем принуждать студентов к труду, надо разобраться, а что представляет собой нынешний российский рынок труда? Во-первых, он разный в разных регионах. В некоторых он характеризуется высокой напряженностью — значительной разницей между спросом и предложением, в других, таких как Москва, положение несколько лучше. Общим для всех региональных рынков является дефицит «щадящих» рабочих мест и гуманных работодателей, с готовностью отпускающих студента-очника на дневные лекции и семинары. Работодатель, естественно, требует от нанятого им работника полной отдачи, не спасает даже то, что работник занят частично, неполный рабочий день. Студенты вынуждены подстраиваться, вот и получается, работа на первом месте, учеба — на втором.
В конце концов подобное отношение к учебе становится нормой. Учатся многие студенты, если не сказать большинство, абы как, радуются уже не хорошим оценкам, а любым в положительном диапазоне оценочной шкалы. Возникает вопрос, а нужны ли российской экономике и обществу такие «специалисты»? В какой проект общественного целеполагания их можно вписать?
По моему опыту, совмещение в период очного обучения работы и учебы гибельно для высшего образования. Мало того, что студенты, преждевременно попавшие на рынок труда, плохо учатся, пропускают лекции, семинары, мало читают. Они еще и мотивацию теряют по ходу дела, теряют вкус к учебе задолго до того, как овладевают минимально необходимым объемом знаний. Американцы, кстати, осознали эту проблему, есть серьезные исследования на эту тему. Выводы американских ученых таковы: студенты, занятые более 15 часов в неделю, больше устают, хуже успевают, реже поступают в магистратуру или аспирантуру, меньше спят, чаще бросают учебу [1].
Сейчас в лучших учебных заведениях США (подчеркну — именно лучших) студенты отчаянно учатся, о работе даже не помышляют.
Мы же наступаем на чужие грабли, полагая, что идем по пути модернизации и прогресса. Ситуация тревожная и без отмены стипендий: доля «сигнальных» студентов, т.е. студентов, числящихся таковыми только, для того, чтобы получить «корочки», достигает в российских университетах 60%, на последних курсах — около 80%. Дошло дело до того, что в Петербурге работодатели предложили повторно сертифицировать выпускников технических вузов. Получается, что вузовский диплом уже ничего для них не значит, за ним часто т никаких реальных компетенций. Вот ведь какая складывается у нас ситуация.
Что же делать? Нужно, на мой взгляд, резко дифференцировать размер стипендии в зависимости от академических успехов студента. Те, кто отлично учится, ведет научную работу, должны иметь возможность не работать. Размер стипендии для них должен быть равен не менее 15 тысяч рублей. Платить нужно не только отличникам, надо понимать, что настоящий специалист подобен флюсу, он максимум усилий тратит на те предметы, которые повышают его профессиональный статус, но менее внимателен к предметам неспециальным, политическим (если он не гуманитарий).
Исходя из этой презумпции, надо сделать для этой категории некоторое послабление, сохранить для них возможность полноценно учиться: студенты, у которых в зачетке преобладают отличные оценки, должны получать около 10 тысяч рублей, те, у кого только четверки и пятерки, — 7 тысяч. Троечников, а тем более двоечников никак не поощрять, ничего им не платить.
Скептик скажет, а что это меняет? Отличники будут хорошо учиться в любом случае, а троечники в любом случае пойдут работать. Так-то оно так. Важно, однако, чтобы высокая стипендия позволила отличникам и хорошистам нормально доучиваться до четвертого курса, а дальше, возможно, до окончания магистратуры, не выбиваясь из выбранной профессиональной стези. Если организовать дело таким образом, то студенческая среда станет более дифференцированной, в ней обозначится группа лидеров, которые станут одновременно и примером, и альтернативой для отстающих. И еще. В результате российское общество будет гарантированно получать специалистов высокого уровня, прошедших вузовский курс от А до Я. Сейчас, к сожалению, у нас много званых, да немного призванных.
Если дифференцировать стипендии, снизится уровень социального напряжения, станет понятно, что студент работает не потому, что на него давит ситуация, а потому, что сам он своими руками и головой эту ситуацию создал. Одним из последствий станет увеличение мотивационного давления на неуспевающих студентов. Ведь на рынке труда нерадивые студенты, манкирующие учебой, смогут рассчитывать на заработную плату, вряд ли существенно превышающую размеры стипендии, которую будут получать студенты старательные, радивые.
Дифференцированные, но при этом увеличенные стипендии, конечно, не панацея от всех бед российского образования, но в числе других мер, которые в этом контексте я обсуждать не буду, они смогли бы положительно влиять на нынешнюю все более неблагополучную ситуацию. Важно также и то, что предлагаемая мера соответствует духу времени, она, хотя и фискальная, но всё же противостоит разрушительному господству средств достижения целей над самими целями. Академический успех, исследование, открытие должны оставаться приоритетами, ауэтопоэзисом всей системы высшего образования. А иначе какая модернизация?
1. Greenberger, E., Steinberg (1986). When Teenagers Work. New York: Basic Books.