Высшее новообразование

Сам я больше наклонности чувствую к маленьким вопросам,
нежели к большим. Ну их, эти большие вопросы! еще беды с ними наживешь.
Станешь рассуждать, пожалуй, и вдруг тебе скажут: врешь, не так рассуждаешь!… ну их!

М.Е. Салтыков-Щедрин.

«Московские письма»

Основная задача высшего образования состоит в подготовке высокопрофессиональных кадров во всех областях научной, социальной и производственной деятельности, обладающих необходимыми нравственными качествами, обеспечивающими формирование гражданского общества. Первостепенными нравственными принципами, которыми должен обладать выпускник вуза, являются честь, человеческое достоинство, чувство справедливости. Студенческие годы — это годы становления личности, об этих годах у человека должны остаться светлые воспоминания, и о студенческой жизни, и об учителях и наставниках, передававших ему свои знания, а также свои жизненные принципы и мировосприятие. Совершенно ясно, что образовательному сообществу при этом должна отводиться роль интеллектуальной элиты: ведь именно преподаватели вузов формируют упомянутые качества выпускников вузов, именно от них зависит, выйдут ли из стен вуза кристаллы будущего гражданского общества или в аморфное народонаселение страны вольется очередная порция дипломированных пустышек.

Между тем, в последние два десятилетия, а особенно в самые последние годы, идет обвальное целенаправленное разрушение и дискредитация высшего образования в части его нравственной составляющей. Высшее образование превращается в высшее новообразование. Делается это в первую очередь с помощью актов, регламентирующих функционирование высших учебных заведений и на самом высоком, и на локальном уровнях.

Начнем с проблемы «вешалки» — прием в вузы. Нынешняя регламентация приема, когда экзамены заменяются справками с результатами ЕГЭ, а факультетам предписано сверху, по каким предметам эти справки следует принимать, является удручающим образцом бюрократического идиотизма. Совершенно ясно, что наиболее заинтересованным в качестве отбора абитуриентов является прежде всего сам вуз (факультет), а посему вузу (факультету) должно и быть предоставлено право выбора профильных испытаний и форм их проведения. Надо отметить, что проблемы с приемными экзаменами существовали всегда. Неплохо было бы воспользоваться опытом наших мудрых предшественников. Например, в Казанском университете проблемы приема были остры еще со времен его основания. Это привлекло внимание попечителя Казанского учебного округа Магницкого, который и предписал в 1822 г. Университету приемные экзамены проводить полным составом отделений, а «удостаивать в звании студента должен тот профессор, которому они поступить должны, дабы тем предупредить всякие могущие встретиться в экзамене послабления и отвратить всякий повод со стороны преподавателей жаловаться, что им даны студенты, не дошедшие еще до познаний, нужных к слушанию профессорских лекций» (цит. по «Летописи Казанского Государственного Университета». Казань-Лондон, 2004, т. 1, с. 46). У меня нет сомнений, что реализация этой идеи, скажем в форме приемной комиссии факультета в составе профессоров и доцентов, коим доверено проведение занятий на младших курсах, поможет эффективно решить проблему качественного приема.

Еще одна катастрофически увеличивающаяся опухоль высшей школы — это коррупция. Основной провоцирующий фактор — это низкий объем финансирования науки и образования и, как следствие, нищенская заработная плата преподавателей, при которой даже профессор не в состоянии содержать семью. Перед преподавателем возникает альтернатива: или работать в нескольких местах (что естественно сказывается и на качестве образования и не способствует повышению профессионального уровня самого преподавателя), или считать, что должность твоя дана тебе вместе с «кормлением»… . Особенно наглядно сказанное выглядит, если сопоставить две цифры (см. статью М. Кондрашовой и С. Шноля в 10-м выпуске «Кентавра» («Новая газета»)): 1) на содержание псины в приюте бездомных собак в г. Москве выделяется более 2000 руб. в месяц, 2) стипендия аспиранта (без 5 минут ученого или преподавателя) — 1500 руб. Сгущению коррупционной атмосферы способствуют правила, регламентирующие платную форму обучения. В принципе сама по себе платная форма обучения не вызывает возражений, во многих странах она давно существует и прекрасно себя зарекомендовала. Однако платное обучение в рамках его сосуществования с бюджетной формой требует четкого соблюдения принципов справедливости. Типичные нарушения в этой сфере: 1) давление администрации вуза на преподавателей за неудовлетворительные оценки студентов платной формы обучения (лишимся этих студентов — лишимся денег!), при этом сами студенты-платники прекрасно осознают, что им не грозит отчисление по неуспеваемости, 2) перевод студентов с платной формы на бюджетную при наличии свободных бюджетных мест осуществляется лишь в редких случаях, и, как правило, лишь при отличной успеваемости. Ощущает ли студент-платник, успевающий на «хорошо» и «удовлетворительно», что с ним поступают справедливо, если его соседи по группе, перебивающиеся с двойки на тройку, учатся бесплатно? 3) Повсеместное распространение платного репетиторства со своими студентами или со студентами своих коллег по вузу. Все это приводит к деформации нравственных устоев как студентов, так и молодых (а иногда и довольно-таки немолодых) преподавателей. Уровень нравственной деградации нашел отражение и в языке: вместо привычных ранее слов «профессор», «доцент» появилось сленговое словечко «препод», которое и по звучанию, и по написанию вполне соответствует уровню дискредитации нашего образовательного сообщества, у которого стремительно растет недоверие к своей состоятельности. Немалая часть преподавателей азартно пилит сук, который вырос на дереве, выращенном усилиями наших высокочтимых предшественников. Возможно, опилок от этой процедуры будет достаточно, чтобы пильщики ушли в мир иной в комфортной обстановке тепла и довольства, но рано или поздно этот сук вместе с нами обвалится. Мне даже кажется, что этот обвал уже начинается: вузы России «напечатали» огромную армию дипломированных мыльных пузырей, и девальвация высшего образования видна невооруженным глазом.

Однако как бы власти предержащие ни пытались превратить образовательное сообщество в «образованщину», в университетах России, богатых своими традициями противостояния унижениям и посрамлениям духа, сохранятся существующие и сейчас достаточно многочисленные группы, исполненные решимости хранить верность добрым традициям бескорыстного служения науке, образованию, интеллектуальной честности и сделать все от них зависящее, чтобы пронести эти бесценные зерна через нынешнее лихолетье распада и упадка. Эти группы послужат надежными точками опоры в будущем возрождении образования и науки.

А.Н. Шерстнев,
доктор физ.-мат. наук, профессор,
Казанский государственный университет

07.04.2009