К созданию устройств для беспроводной передачи сообщений с помощью электромагнитных волн приложили руку не меньше дюжины университетских профессоров и технарей-самоучек в Западной Европе, России, Америке и даже Индии. Однако радиосвязь как успешное коммерческое предприятие была задумана и осуществлена благодаря усилиям молодого итальянца, не имевшего не только академических степеней, но даже школьного аттестата.
Публикуем окончание исторического очерка про изобретателей радио. Начало см. в ТрВ-Наука № 9 (78) от 10 мая 2011 г.
Юный изобретатель с самого начала понимал, что для успеха проекта необходимо повысить чувствительность когерера. Проблема источника сигналов его не беспокоила, поскольку он был знаком с излучателями Герца и Риги, собрал их без особых проблем и в конце концов выбрал схему Риги, которую несколько модифицировал. А вот с когерером пришлось повозиться. Он перепробовал множество различных металлических опилок и остановился на смеси 96% никеля с 4% серебра. Немало труда отняло и изготовление миниатюрных стеклянных трубок с серебряными пробками-контактами. Позднее Маркони вспоминал, что для одного качественного когерера требовалась тысяча часов работы. Попутно он сообразил, что чувствительность когерера можно автоматически восстанавливать, ударяя по нему молоточком, который приводил в движение электромагнит, включенный в цепь стандартного релейного усилителя (стоит отметить, что такую же обратную связь независимо придумал и Попов).
Сначала Маркони ограничился сигнализацией в пределах своего чердака, но летом 1895 г. перенес эксперименты на пленэр (сперва в окрестные виноградники, а потом и в Швейцарские Альпы). Чтобы увеличить дальность передачи, он подсоединял и к излучателю, и к детектору куски металлической проволоки, один конец которой был заземлен, а второй поднят на мачте. Он назвал такое устройство антенной (по-итальянски antenna — столб), и этот термин закрепился в языке радиотехники.
В конце концов Маркони удалось добиться хорошего приема сигналов на дистанции в полтора километра. После этого было решено, что пора выходить на публику. Мар-кони написал о своем изобретении итальянскому министру почт и телеграфа, но получил лишь вежливую отписку. Его мать уповала на влиятельных английских родственников и поэтому 2 февраля 1896 г. вместе с сыном поехала в Лондон.
Британский дебют
На земле Альбиона Маркони ожидала редкостная удача. Уже в середине весны его представили Уильяму Прису, который посмотрел в работе привезенные из Италии приборы и поверил в их возможности. Маркони быстренько подготовил заявку на свое изобретение и 2 июня подал ее в британское патентное ведомство. 12 декабря Прис рассказал о новом виде связи во время публичной лекции в лондонском Тойнби-Холле, и молодым итальянцем серьезно заинтересовалась пресса.
Семейные связи чрезвычайно помогли Маркони и в плане коммерческом. Его кузен, инженер Генри Джеймсон-Дэвис, собрал в Сити огромный по тому времени капитал в 100 тыс. фунтов; в 1897 г. на эти деньги была основана его первая фирма Wireless Telegraph and Signal Company (три года спустя переименованная в Marconi’s Wireless Telegraph Company, Ltd). В 1898 г. в Челмсфорде она открыла первый в мире радиозавод. В этом же году вблизи южных берегов Англии Mapкони провел чрез вычайно эффектные испытания своей аппаратуры, в ходе которых осуществил обмен радиограммами между резиденцией королевы Виктории на острове Уайт и королевской яхтой «Осборн». Весной 1899 г. была произведена экспериментальная передача сигналов через Ла-Манш — уже на дистанцию более 50 км. А к осени компания уже установила связь между радиостанциями с антеннами 45-метровой высоты, расположенными в 85 милях друг от друга — почти в 140 км!
Однако Маркони этого было мало. Он начал подумывать о трансатлантической радиотелеграфии, для чего намеревался установить контакты в США и Канаде. 11 сентября вместе с несколькими инженерами он отплыл из Ливерпуля в первое из многочисленных путешествий в Северную Америку.
Морзянка над Атлантикой
В Нью-Йорке Маркони вновь проявил себя великолепным рекламщиком. Он умудрился устроить так, чтобы газета New York Herald получала от его команды оперативные сообщения с чрезвычайно престижных парусных гонок на Кубок Америки. Передатчики были установлены на двух пароходах, приемная станция находилась на берегу, и редакция постоянно была в курсе происходящего. Эта остроумная акция немедленно завоевала Маркони признание американской прессы. Уже через год его новая фирма Marconi International Marine Company начала устанавливать аппаратуру на океанских судах (интересно, что первым из них оказался не английский, а немецкий корабль — лайнер Kaiser Wilhelm der Grosse). А в июле того же 1900 г. Британское Адмиралтейство подписало контракт на оснащение радиоаппаратурой 26 военных кораблей и 6 береговых станций. В общем успех следовал за успехом.
Тогда же Маркони начал готовить эксперимент, который должен был продемонстрировать возможность трансатлантической радиосвязи. Почти все тогдашние специалисты полагали эту затею обреченной на провал — считалось, что не слишком длинные радиоволны не смогут обогнуть земную поверхность. Маркони не мог знать, что высоко в атмосфере имеется открытый лишь в 1924 г. слой, отражающий радиоволны с длинами свыше 20 м, и вряд ли даже слышал о гипотезах существования такового (впервые высказанных в 1880-х годах). Но он фанатически верил в осуществимость сверхдальней радиосвязи и не побоялся вложить в этот проект 50 тыс. фунтов стерлингов. На юго-западной оконечности Англии, в графстве Корнуолл, и на острове Ньюфаундленд, неподалеку от его административного центра Сент-Джонс, были построены радиостанции. 12 декабря 1901 г. Маркони и его ассистент Джордж Кемп заявили, что слышали в телефонной трубке сигнал, отправленный из Англии и принятый поднятой на воздушном змее 150-метровой антенной (по предварительной договоренности, станция в Корнуолле слала в эфир на частоте 820 килогерц закодированную морзянкой букву S — три точки). Сейчас невозможно установить, действительно ли они разобрали на фоне сильной статики три щелчка или убедили в этом и себя, и других, но сообщение об успехе превратилось в мировую сенсацию.
К окончанию 1902 г. фирма Маркони установила на мысе Бретон в канадской провинции Новая Шотландия и в США, на мысе Код, стационарные радиостанции с мощной радиоаппаратурой, работоспособность которых не вызывала никаких сомнений. Первая радиограмма из Канады была отправлена в Англию 15 декабря 1902 г., а из США (послание президента Теодора Рузвельта королю Эдуарду VII) — 18 января 1903 г.
В 1902 г. Маркони сделал свое последнее крупное изобретение. Используя известную ему работу Ре-зерфорда, он сконструировал магнитный детектор радиоволн, предназначенный для корабельной радиоаппаратуры. Этот прибор, вошедший в историю радиотехники под именем «Магги», был запатентован в июне 1902 г. и год спустя дебютировал на итальянском крейсере «Карло Альберто». Магнитные детекторы быстро сменили когереры и с десяток лет широко использовались в судовой радиоаппаратуре (потом уже появились детекторные и ламповые приемники).
Маркони и Попов
Создание радиосвязи оказалось длительным процессом со многими участниками. Александр Попов занимает в нем несомненное, но всё же не самое видное место. Он самостоятельно нашел возможность автоматически восстанавливать проводимость когерера после прохождения радиоимпульса с помощью релейной обратной связи — но это же сделал и Маркони, причем совершенно независимо. Подобно Маркони, Попов использовал для приема и передачи сигналов заземленные антенны, но сам признавал, что эту идею почерпнул у Николы Теслы. Во время демонстрации своих приборов на заседании Русского физико-химического общества 7 мая (25 апреля по старому стилю) 1895 г. Попов выразил надежду на их использование для передачи сигналов, однако тут же сделал оговорку, что для этого потребуются более мощные источники радиоволн. А вот Маркони выбрал более эффективную стратегию (увеличение чувствительности приемника), которая и оказалась залогом его успеха. К тому времени, когда Попов впервые передал по радио текстовое сообщение (не то «Генрих Герц», не то просто «Герц»), что произошло опять-таки на заседании Русского физико-химического общества в декабре 1897 г., Маркони ушел далеко вперед. Такова историческая истина.
Однако и Попов, и Маркони в общем-то осуществили свои мечты. Маркони сделался мировой знаменитостью, магнатом и миллионером, чего и добивался. Попов стал профессором физики петербургского Электротехнического института, а незадолго до смерти был избран его ректором. Маркони не стремился к академической карьере, а Попов не интересовался бизнесом. Как говорится, каждому свое.
Живой классик
В 1909 г. Гульельмо Маркони был удостоен Нобелевской премии по физике (вместе с изобретателем катодно-лучевой трубки Карлом Фердинандом Брауном). К этому времени он уже начал отходить от дел, а после первой мировой войны и вовсе почивал на лаврах. Настала эра ламповой электроники, которой он интересовался, но не слишком понимал. Маркони плавал по морям-океанам на собственной яхте «Элеттра», экспериментировал с коротковолновой и УКВ-аппаратурой (честно говоря, весьма по-любительски), получал многие почести (так, еще в 1914 г. король Италии пожаловал ему звание сенатора, а 10 лет спустя — титул маркиза), сблизился с Бенито Муссолини, который в 1930 г. сделал его первым президентом только что учрежденной Итальянской академии. Однако его начала донимать стенокардия, болезнь, которая свела в могилу его отца. Маркони скончался после тяжелейшего приступа грудной жабы 20 июля 1937 г., оставив после себя всемирную славу и состояние в полмиллиарда лир. После государственных похорон в Риме с участием самого дуче его тело перевезли на виллу Гриффоне и там предали земле (через год в его честь назвали соседний городок — Сассо Маркони). В день похорон мир почтил память Гульельмо Маркони двухминутным радиомолчанием.