Наша газета призывает читателей присоединиться к обсуждению книг, попавших в длинный список премии «Просветитель» этого года. Если вы хотите высказать свое мнение об одной из книг, то присылайте их на адрес редакции: [email protected]. Удачные рецензии и комментарии, как критические, так и позитивные, будут обязательно опубликованы. Публикуемое ниже эссе Максима Борисова посвящено одной из книг лонг-листа «Просветителя» 2011 г.
Ответа на вопрос «Почему языки такие разные?», поставленного в заглавии книги известного лингвиста, члена-корреспондента РАН, профессора филологического факультета МГУ, творца корпусных методов языковых исследований Владимира Плунгяна, мы не дождемся. Можно отыскать ответ на вопрос «Как языки становятся разными?» или проникнуться логикой языковых перемен (и, безусловно, нам в полной мере продемонстрируют, НАСКОЛЬКО языки разные), но ответ на вопрос «Почему?», по мнению самого автора, надежно скрыт внутри той «вещи в себе», какой и предстает на страницах его книги любой язык.
«Язык — это огромная написанная книга… Всё, что мы произносим и произнесем, в этой книге уже написано… Наиболее талантливые — или наиболее удачливые — говорящие и пишущие лучше видят и острее слышат, чем другие. Они умеют искать новые источники; они умеют переворачивать новые страницы», — заявлял Плунгян в эссе «О (бес)конечности языка», опубликованном в 1999 г. в «Русском журнале».
Впрочем, в заглавии присутствуют необходимая читателю энергетика и даже отблеск метаний разума, пытающегося постичь непостижимую сакральную суть этого новоявленного Логоса, что весьма ироничным образом отозвалось в обложке многозначным образом Вавилонской башни.
Наверняка и сам Плунгян прекрасно отдает себе отчет в этаком невинном лукавстве, приводя в своих статьях другой подобный пример — со статьей «В поисках сущности языка» именитого российского и американского лингвиста Романа Якобсона (в которой было всё, кроме собственно «сущности языка», которая, увы, непостижима).
Тем более удивительны те неизменные жизнерадостность, снисходительность и доброжелательность, которые так и льются со страниц этой книги. И готовность делиться даже со школьниками (которым вполне по зубам эти заметки) всеми жемчужинами, найденными в долгих загадочных путешествиях по языковым джунглям.
При этом сердце лингвиста неизменно наполняет безмерное отчаяние при мысли о всей этой ежечасной потере невосполнимых «элементов единой книги» — вымирающих языков. Кажется, такие потери сродни нашим потерям родных людей — осознание которых уже никак не связано с меркантильными импульсами, тут одна лишь чистая тоска о невозможности поговорить и задать те вопросы, которые не пришли в голову раньше, при жизни, второпях…
В сущности, сам автор не спорит с тем, что каждый из живущих на Земле людей носит свою собственную неповторимую единоличную «версию» языка, мужскую, женскую, профессиональную, принадлежащую одной лишь компании или просто личную (ибо язык ютится в закоулках малосовершенного мозга и развертывается новыми тропинками при малейшей возможности).
Читатель! Мы не знаем, насколько тебе поможет в учении эта книга, развлечет ли тебя знание всяких милых «мелочей», которыми так усердно пересыпает свой текст доктор наук (даже эрудированному взрослому человеку может быть неизвестно о существовании языков без падежей, родов, времен, без грамматического числа, а также языка, в котором 12 времен или в котором можно сказать «он» более чем 20 способами), но то, что вы без начетнических предубеждений, терпимее и мудрее будете относиться к величественной какофонии и калейдоскопу сменяющих друг друга языковых явлений, — это несомненно.
Подробнее о книге см. www.abroad.ru/library/plung/ (содержание, отдельные главы)