Сергей Аркадьевич Иванов, известный историк-византолог, выпускник МГУ по кафедре классической филологии, профессор и автор почти 200 научных трудов, еще в 90-е годы начал писать очерки о вещах — сначала для журнала «Итоги», потом для «Ежедневного журнала». Позже эти очерки вышли книгой, так что премию «Просветитель-2010» получило уже второе издание, частично переработанное.
Признаюсь, в общем случае я не судья текстам, относящимся к научно-популярным. Главным образом из-за того, что большая их часть в моем случае не достигает цели: вот этого я не понимала, и тут мне, наконец, объяснили. Как правило, я как не понимала, так и не понимаю… Читатели же нередко довольствуются псевдопониманием, не говоря уже о столь распространенных и притом совершенно иллюзорных представлениях о том, что такое очевидность.
Если под любопытством понимать стремление узнать многое и разное —то оно мне не свойственно: обычно я хочу не столько узнать, сколько понять. Поэтому мне вроде бы не так и важно, кто и когда придумал, например, жесткое стремя, пока мне не рассказали, что было невозможно сделать без такого стремени и какие возможности для всадника (а главное — для рыцарской конницы) оно открыло. Вы тоже об этом узнаете, если прочитаете очерк о конской упряжи в книге С.А. Иванова «1000 дней озарений».
Для тех, кто еще эту книгу не открывал, это рассказы о ста вещах/веществах, приуроченные к 10 векам — временам их изобретения. На каждом развороте книги большого формата собственно текст занимает только правую страницу, так что эту страницу мы читаем, зато левую долго и внимательно рассматриваем: здесь в технике коллажа искусно иллюстрируется (художники А. Бондаренко и Д. Черногаев) написанное на правой. Читаю я быстро, зато рассматриваю не спеша. Кажется, только в детстве я получала такое удовольствие именно от рассматривания: глянцевость меня в подобных случаях вовсе не раздражает, а подбор иллюстраций здесь в высшей степени удачен (почему-то думаю, что и автор в этом поучаствовал). При том что книга С.А.Иванова вполне соответствует своему названию, перед нами, конечно же, эссеистика весьма высокой пробы. Впрочем, не подумайте, что, рассказывая, допустим, о пуговице и петле или о канцелярской скрепке, автор на самом деле пользуется случаем поведать нам о чем—то другом. В этом и секрет: никаких прихотливых извивов авторской логики вы не сыщете. Автор хотел рассказать именно об этом (о зонтике, о скороварке, о пишущей машинке и т.д.) — и всякий раз текст умещается на упомянутой правой странице, в центре которой еще и небольшое изображение предмета, а в конце текста еще и список иллюстраций.
Оказывается, в пределах такого скромного текстового пространства можно внятно, с именами, датами — и с юмором! — рассказать о носовом платке и о зонтике, о противозачаточных таблетках и о лазере, о елочных игрушках и о штыке, о фарфоре и о героине. А заключение к книге — образцовый, философски значимый текст.
И тут мне страстно захотелось узнать, как стиль С.А. Иванова проявляется в его научных сочинениях.
Чтобы читатель понял, почему, не интересуясь Византией, я не могу оторваться от книги С. Иванова (в моем случае — от экрана), приведу авторскую аннотацию к книге о византийском миссионерстве:
«В чем состояли главные миссионерские достижения Византии? Современный человек ответил бы: в создании славянской азбуки и в крещении Руси. Между тем, ни один византийский источник IX в. ни словом не упоминает о Кирилле и Мефодии, точно так же как ни один грек, живущий в Х столетии, не оставил нам ни строки насчет крещения князя Владимира. Такое “молчание века” не может быть случайностью, тем более что оно сопровождает и многие другие миссионерские предприятия Византии: в Эфиопии, Аравии, Персии. Тут кроется некая фундаментальная особенность в восприятии средневековыми греками окружающего мира и самих себя. Раскрытию этой специфики и посвящена данная монография.
В ней, впервые в мировой науке, прослежена история византийского миссионерства на всем ее тысячелетнем протяжении. Автор подробно рассматривает все христианизаторские предприятия греков, многие из которых до сих пор ускользали от внимания ученых. Впервые греческая православная миссия рассмотрена с точки зрения не только «миссионируемого» (какую роль она сыграла в истории христианства в той или иной стране?), сколько миссионирующего (зачем нужно было византийцам обращать “варваров”?). Главный вопрос, на который автор ищет ответ: мог ли, в сознании византийца, “варвар” вообще стать христианином?.. Империя проиграла своим конфессиональным конкурентам мирное соперничество за Хорватию, Чехию, Боснию, Литву, Хазарию, Венгрию, Северный Кавказ — почему?».
(Византийское миссионерство: Можно ли сделать из «варвара» христианина? М.: Языки славянской культуры, 2003)
Как видите, эта книга написана человеком, который умеет задавать главные вопросы и притом делает это с элегантной простотой. Именно так я и представляю себе просветительскую миссию ученого.