Закон о госзакупках (94-ФЗ) давно уже стал одной из самых больших проблем российской науки. Основная сложность состояла и, увы, до сих пор состоит в том, что этот закон описывает общие правила, которые распространяются на сферу науки, совершенно не учитывая ее специфики. В начале сентября Министерство экономического развития представило проект закона о Федеральной контрактной системе [1], который должен прийти на смену действующего закона о госзакупках. Против законопроекта очень резко выступила Федеральная антимонопольная служба (ФАС), сотрудники которой, кажется, рассматривают любую попытку заменить 94-ФЗ на другой закон преступлением и попыткой разворовать страну. 15 сентября ФАС опубликовал огромный пакет поправок, которые должны усовершенствовать 94-ФЗ [2]. В этом документе много места уделено особенностям «размещения заказов на выполнение научно-исследовательских работ».
Сначала рассмотрим общую схему проведения конкурсов, как она видится сотрудникам ФАС. В представленном документе чрезвычайно скрупулезно и детально расписаны предлагаемые правила размещения заказа на крупные научно-исследовательские работы (более 30 млн руб.). Для рассмотрения таких заявок формируются экспертные советы (по 50 человек в каждом) для каждой из отраслей науки в соответствии с номенклатурой специальностей научных сотрудников.
Заявки на участие в конкурсе состоят из двух частей. Первая часть заявки содержит только информацию о качестве работ (т.е. о содержании проекта). Предполагается, что экспертиза будет происходить вслепую, поэтому первая часть заявки не содержит информации об организации, которая подала заявку.
Все первые части заявок, поданные на один лот, рассылаются десяти случайно выбранным экспертам, каждый из которых изучает все заявки и ранжирует их по уровню. То есть самая лучшая заявка получает 10 баллов, вторая по качеству — 9 и т.д. На каждую заявку эксперт пишет мотивированный отзыв. Понятно, что такая экспертиза полностью исключает случай с большим числом заявок на один лот, так как ранжировать большое число проектов и дать на каждую заявку мотивированный отзыв для одного человека практически нереально.
Затем результаты экспертизы (выставленные оценки) размещаются на сайте, а вторые части заявок, содержащие информацию о заявителях и предложения о цене, направляются в конкурсную комиссию заказчика, которая рассматривает вопросы квалификации участников конкурса и цену контракта.
Вторая часть заявки содержит копии разных документов, которые должны доказать компетентность участника конкурса. В частности, для подтверждения квалификации предоставляется информация о числе и объеме выполненных организацией государственных контрактов. Но такая информация хотя и служит подтверждением того, что организация выполняла работу по контрактам, но ничего не говорит о ее способности успешно решить данный конкретный проект. Возможность же того, что работу будет выполнять какая-то отдельная лаборатория, а не вся организация как целое, и вовсе игнорируется. Позволю себе предположить, что список публикаций или полученных патентов непосредственных исполнителей мог бы больше сказать о перспективах проекта, чем копии исполненных госконтрактов, акты сдачи-приемки и другие бессмысленные документы, которые необходимо по идее разработчиков закона предоставить.
Конкурсная комиссия оценивает квалификацию участника. Причем, основное число баллов дают максимальная стоимость исполненного заказчиком контракта (10 %), совокупная стоимость выполненных проектов (5 %), количество исполненных контрактов, цена которых не менее 20 % от начальной цены контракта, на право заключения которого проводится конкурс (5 %), оценка квалификации участника конкурса (5 %). Нетрудно заметить, что все эти критерии относятся не к творческому коллективу, который будет выполнять работу, а ко всей организации. А вот, казалось бы, самое важное — оценка самого творческого коллектива — имеет значимость всего 5 %.
Наконец, оценивается еще и цена. В данном случае значимость цены составляет 35 %, т.е. меньше, чем это есть сейчас.
Таким образом, предлагаемый проект содержит несколько очень разумных идей. Прежде всего бросается в глаза отдельно прописанная научная экспертиза. Однако удивляет, что содержание заявки и квалификацию участника будут оценивать разные люди. Это взаимосвязанные вещи. В конечном счете можно нафантазировать самый замечательный проект, но крайне важно в ходе экспертизы установить еще и его выполнимость. А вся оценка квалификации, мало того что строится на основе совершенно формальных критериев, так еще и происходит в полном отрыве от анализа содержания проекта.
Отдельного обсуждения заслуживают критерии, по которым предполагается допускать участников к конкурсу. ФАС очень не нравится процедура предквалификации, когда можно по каким-то установленным еще на этапе планирования параметрам ограничить круг участников конкурса. ФАС считает, что это приведет к чиновничьему произволу и предлагает «экономическую предквалификацию». В данном случае эта процедура работает следующим образом: к конкурсу допускаются только организации, которые уже проводили научно-исследовательские работы по контрактам, стоимость которых составляет не менее 20% от начальной стоимости контракта, на которую проводится конкурс. Однако такая формальная предквалификация (опять же организации, а не коллектива, который будет выполнять работу) выглядит странно, так как важно не то, выполняла ли организация какие-то отвлеченные проекты, а имеет ли она опыт работы в области контракта, имеет ли необходимое для работы оборудование, сотрудников и т.п. Наконец, современная наука чрезвычайно динамична, новые научные коллективы могут возникать и исчезать, а данная процедура исключает участие в конкурсе новых научных организаций, даже если там в каждой комнате будет работать по нобелевскому лауреату. Еще забавнее выглядит второе условие допущения к конкурсу на заключение контракта — наличие в штате организации хотя бы двух «работников высшей квалификации (докторов, кандидатов наук)». Напомню, речь идет о контрактах на сумму более 30 млн руб.
Требование экономической предквалификации распространяются и на конкурсы на сумму менее 30 млн руб. А вот никаких изменений в плане экспертизы таких конкурсов, прозрачности их организации в проекте закона, представленного ФАС, нет. По-видимому, ведомство не считает, что в этой области есть какие-то проблемы.
Подводя итоги, можно сказать, что главные недостатки предлагаемой схемы коренятся в пороках самого способа распределения финансирования на выполнение научно-исследовательских работ через государственные контракты. Более логично проведение конкурсов можно организовать в рамках грантовой системы, которая создана именно с целью максимально учесть специфику научной деятельности. Но пока финансирование научных фондов имеет тенденцию сокращаться, а значит, нам придется еще не раз читать документы, призванные в очередной раз улучшить процедуры «размещения заказов на выполнение научно-исследовательских работ».
Евгений Шеваль