Профессор Манчестерского университета Константин Новосёлов бывает в Москве не часто, вот и в субботу 10 сентября он приехал всего на сутки. Полную версию беседы Натальи Деминой с лауреатом Нобелевской премии по физике 2010 г. читайте на Полит.ру (www.polit.ru/article/2011/09/15/novoselov/).
На книжном фестивале Book-market в парке им. Горького лил дождь, «маркет» не очень получился, так как посетителей было немного. Одинокий «Буран» тоже мок под дождем, а по парку весело ездил синий паровозик с вагончиками. Новосёлов появился у Большой сцены как-то незаметно, здесь его уже ждали журналисты с камерами и без. «Собираетесь ли вы приехать в ближайшее время в Москву?», — спросила его я, пока серия нон-стоп-интервью еще не началась и лауреат стоял в ожидании. «Нет. Хочется работать, нет времени на поездки». Передала ему привет от Михаила Кацнельсона, с которым они с Андреем Геймом давно и тесно сотрудничают. Константин явно обрадовался; оказалось, что блог коллеги он не читает, в результате не знает, например, что тот был на конференции в Италии. «На какой же он конференции мог там быть?»,— морщил лоб Константин.
Беседу пришлось записывать в походных условиях, неподалеку от Большой сцены, под деревом, чтобы не намочил дождь.
— Если бы Вы сейчас были студентом-физиком, то какую бы область специализации выбрали? Поменяли бы ее?
— Если честно, очень сложно сказать. Физика, она вся интересна, но меня всегда привлекала возможность не только мерить, но и что-то делать своими руками, поэтому то, что я делаю в физике конденсированного состояния и нанотехнологиях, меня вполне устраивает.
— А как Вы работаете вдвоем с Геймом? Может быть, Вы помните знаменитый ответ Ильфа и Петрова на вопрос «Как мы пишем вдвоем»…
— Я был студентом Андрея очень долгое время и очень многому у него научился. Я считаю его своим учителем и всё, что я умею, огромный процент, я приобрел у Андрея, в частности стиль его работы. Как мы работаем… Просто пытаемся придумывать какие-то интересные идеи, а потом воплощать, и, конечно же, всегда очень полезно иметь рядом кого-то, с кем можно эти идеи обсудить.
— Было ли что-то принципиальное, что помешало бы Вам сделать необходимые исследования, заслужившие Нобелевскую премию, не в Англии или Голландии, а в России?
— Я не знаю в принципе, что нужно сделать, чтобы получить Нобелевскую премию. Никогда такой задачи передо мной не стояло, никаких рекомендаций, как это делается и какие факторы сыграли, что кому-то дали премию, а кому-то не дали, я дать не могу. Меня это никогда сильно не интересовало тогда и тем более не интересует сейчас, поэтому никаких рекомендаций я дать не могу. Но я уверен, что это возможно абсолютно в любой стране.
— Весь мир взбудоражен Вашей новой статьей в Nature Communications о применении графена в высокоскоростной передаче данных. Может быть, расскажете хотя бы коротко?
— Давайте скажем честно, что про высокоскоростную передачу данных больше написали журналисты, чем мы. Идея применять графен в скоростных фотодатчиках — не наша, эта идея, наверное, идет от Клауса Керна (Klaus Kern) из MPI (Штутгарт), а дальше — из IBM, они развивали эту тему.
Что сделали мы: усовершенствовали эти датчики, скрестив графен с плазмоникой, и сделали их эффективность действительно достаточной, чтобы применять в реальных устройствах. Будет ли это применяться для телекоммуникаций или чего-то еще, — это вопрос, конечно, не к нам, но то, что сама идея была изначально выдвинута людьми из IBM, дает какую-то надежду, что это найдет свое применение.
— Академик РАН Владимир Захаров говорил мне, что собирается написать по этому поводу Вам письмо. Может быть, Вы знаете, что в России есть такой изобретатель — Виктор Петрик? Он утверждает, что Вы не по праву получили Нобелевскую премию, что именно он создал графен, и прочее…
— Есть огромное количество людей, которые могли бы получить премию за графен, за углеродные материалы, есть огромное количество замечательных исследователей по всему миру, и в России тоже, и многие из них достойны премии, но имени Петрика среди них нет.
— То есть его вклад в эту область науки ничтожен, равен нулю?
— Мне вообще кажется, что он не занимается наукой.
— Вы являетесь одним из самых молодых британских академиков. У Вас есть точка зрения, что делать с Российской Академией наук, как ее реформировать?
— Я, честно говоря, статистики (по Лондонскому королевскому обществу) не знаю, но доверяю Вашей информации, молодой, значит, молодой. Не знаю… Всё-таки традиции есть традиции. В России большая часть науки была сделана в академических институтах, и это надо чтить. А нужно ли это как-то реформировать? Не знаю, здесь более важен взгляд изнутри, чем снаружи.
— В названии Вашей Нобелевской лекции и эпиграфы для автобиографии Вы использовали строчки из «Алисы в стране чудес». Почему это произведение так много для Вас значит?
— Мне кажется, что это произведение замечательно и в философском смысле, и в смысле замечательной литературы. Мне очень нравится и язык, и как оно написано, и бесконечный юмор, который в нем содержится, все эти шутки, которые в нем есть, мы их очень часто используем в жизни, поэтому это было вполне нормально, что они вошли и в Нобелевскую лекцию.
— В автобиографии Вы написали, что Ваши литературные вкусы поменялись с юности: раньше Вы любили М. Твена, Д. Лондона, а сейчас что Вы любите читать, если, конечно, хватает времени?
— Времени всегда мало, на самом деле, но с появлением iPhone я читаю много, всегда есть возможность закачать книгу и в любую минуту почитать. Если я дома и удается, скажем, выделить день, хотя такого не было уже очень давно, то я обычно беру Лескова либо Достоевского… Бродский… А вообще говоря, я стараюсь читать всё, что попадает под руку, чтобы не отставать от времени, просто покупаю в России или где-нибудь еще десяток книг и пытаюсь их прочитывать.
После интервью я коротко рассказала про судебную «битву», которую ведут с В. Петриком В. Захаров и его коллеги из Комиссии по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований РАН. Новосёлов дал понять, что знает об этом, но считает, что все разговоры об этом человеке его только рекламируют. Потом он пошел на «растерзание» других журналистов. Больше всего повезло телеканалу «Культура», эфир с Новосёловым обещают показать в программе «Черные дыры. Белые пятна». Во время своей лекции Константин много шутил и держался очень хорошо, несмотря на наступающий холод и порывы ветра, из-за которого логотипы одного из организаторов мероприятия — «Роснано» — то и дело пытались упасть на Нобелевского лауреата. Он их толкал обратно и просил прощения. Зрители радовались его шуткам, а после лекции Новосёлов терпеливо давал автографы и отвечал на вопросы зрителей.
Выражаю признательность астрофизику Сергею Попову, математикам Виктору Васильеву и Владимиру Пимкину, научному журналисту Максиму Борисову за помощь в подготовке вопросов.