Чем больше времени проходит с окончания реализации «пилотного проекта» по сокращению численности сотрудников РАН, тем меньше о нем стараются вспоминать. Многие даже почему-то считают, что пройти его удалось с минимальными потерями «в числовом выражении». Мне, в бытность членом профкома Института мировой литературы, часто приходилось думать не только о формальных показателях, но и о реальных человеческих судьбах. Конечно, не только мне, но и всем, кому «посчастливилось» быть в профсоюзных органах в период оптимизации численности состава РАН. Ведь именно нам нужно было выслушивать и как-то пытаться приободрить наших товарищей, чьи должности решено было «оптимизировать» до нуля или половины ставки.
В своем выступлении на профсоюзной конференции нашего института я спросил уважаемых коллег-гуманитариев, можем ли мы, к примеру, назвать «малой кровью» смерть известного литературоведа Николая Федя, который буквально со слезами на глазах просил о помощи на заседании профкома ИМЛИ РАН, когда его лишили последней полставки? А ведь это был уважаемый ученый, автор множества научных трудов, мальчишкой, как он мне рассказывал, помогавший партизанам. Неужели нельзя было оставить ему эти жалкие полставки? Мы же тянули с решением очевидного вопроса, не помогли вовремя — и сердце ветерана не выдержало, человека не стало…
Кадровое ЧП
Тем не менее окончание пилотного проекта все ждали с нетерпением, по принципу «лучше ужасный конец, чем ужасы без конца». Но, увы, профсоюзным органам было чем заняться и после его окончания. Ситуацию в ИМЛИ, где я работаю, буквально взорвало в равной степени незаконное и несправедливое увольнение Ирины Д., матери двух маленьких детей, жены инвалида контртеррористической операции в Чечне, — это решение было тоже за гранью добра и зла. Фактически вышло так, что человека уволили, не выслушав предварительно мотивированное мнение профкома. Согласно протоколу заседания, профком ИМЛИ обсуждал это кадровое ЧП 1 февраля 2010 г., при том что за дверь Ирину Д. вместе с маленькими детьми выставили 31 декабря 2009 г., т.е. за месяц до этого. И, что примечательно, ситуацию мы обсуждали почему-то без присутствия самой уволенной.
К счастью, в этом случае профком ИМЛИ нашел в себе мужество высказаться в защиту невинно пострадавшей. Автору этих строк пришлось долго объяснять вроде бы очевидные вещи: увольнять (на основании каких именно статей Трудового кодекса РФ, не говоря уж о моральной стороне дела) Ирину Д. никто не имел права, обрекая всю семью на нищету. Ее муж, честно выполнивший свой долг перед Родиной, получает более чем скромную пенсию.
По моему глубокому чисто человеческому убеждению, точка в этой истории не поставлена, ведь не было проведено расследование обстоятельств незаконного увольнения, действия, подпадающего под ст. 145 УК РФ. Сам факт налицо — дополнительно ничего уточнять не надо, дирекция ИМЛИ восстановила Ирину Д.на работе.
Но всему научному миру надо принимать меры, чтобы подобных чудовищных случаев не происходило, — в коллективных договорах нужно обязательно указывать, что при любом увольнении по инициативе работодателя (а закон нам позволяет расширять спектр прав, предоставленных Трудовым кодексом) требуется получить мотивированное мнение профкома, причём оно должно быть получено до, а не после вынесения приказа об увольнении, когда многое трудно будет уже поправить. Иными словами, надо, чтобы в коллективном договоре упоминалась вся статья 81 ТК (увольнение по инициативе работодателя) целиком, а не отдельные ее пункты. Именно это положение автор настоящей статьи предложил включить в проект коллективного договора в ИМЛИ.
Не деньгами едиными
В последнее время появилась тенденция к возвращению в науку тех, кто ушел из нее в середине 90-х. Тут, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло — глобальный финансовый кризис и сопряженное с ним сокращение численности многих фирм. Может быть, число вернувшихся в лоно институтов РАН из коммерческих организаций было бы значительно большим, если бы их места не были заняты. Заняты теми, кто мужественно (другое слово тут трудно подобрать) трудился всё это время на научной ниве по существу за символические деньги.
А вот из-за рубежа специалисты возвращаться не торопятся. По данным Фонда ООН в области народонаселения, которые обнародовала президент Национальной ассоциации инноваций и развития информационных технологий (НАИРИТ) Ольга Ускова, с 1992 г. нашу страну только в результате профессиональной эмиграции, т.е. по приглашениям, покинуло 3 миллиона высококвалифицированных специалистов. Но ведь многие уезжали сами по себе, как говорится, куда глаза глядят, уезжали вместе с семьями. Думаю, не ошибусь, если скажу, что значительную долю среди уехавших составляют молодые и среднего возраста ученые.
Можно ли вернуть их обратно? Это непросто, но попробовать нужно обязательно. Разумеется, я не открою Америку, если скажу, что материальные факторы при всей их важности не станут определяющими. Важно, чтобы труд ученых был востребованным, результаты использовались в дальнейшем ходе науки, а сами специалисты видели перспективы дальнейшего роста. Ну и конечно, необходимо обеспечить достойный уровень доходов молодым научным сотрудникам.
Возможный выход — всемерная поддержка совместительства. Для ученого должно быть огромным плюсом то, что он параллельно занимается преподавательской деятельностью в вузах и/или пропагандирует достижения мировой научной мысли и передовых технологий в популярных изданиях, на телевидении, в электронных СМИ.
Как раз профсоюз ученых РАН должен мягко, но настойчиво напоминать работодателям в лице руководства академическими институтами, что право на совместительство, соответствующим образом оформленное, у сотрудников, согласно Трудовому кодексу РФ, есть (ст. 282 ТК РФ) и они могут им воспользоваться. В контрактах должно быть предусмотрено время для работы в образовательных учреждениях и научно-популярных СМИ. И претензий к сотрудникам-совместителям только на основании того, что они работают еще где-то, быть не должно. Сейчас же в «Положении о видах, условиях и порядке выплат стимулирующего характера научным сотрудникам и руководителям Института мировой литературы им. А.М. Горького РАН» (www.imli.ru/nauka/prnd/prnd.php) в п. 3.12 зафиксирован понижающий (!) рейтинг за совместительство! Кто работает — тот не ест?
Кто на свете всех равнее?
Кстати, раз уж мы вспомнили о ставшем уже притчей по языцех «показателе рациональности научной деятельности» (ПРНД). В нем обязательно должны учитываться научно-популярные статьи в любых СМИ. Особенно это важно для гуманитарных наук, востребованность результатов исследований которых чрезвычайно важна.
Впрочем, сейчас профсоюз работников РАН должен настаивать если не на отмене этой системы, то, во всяком случае, на внесении в нее существенных коррективов. Сама методика подсчета туманна и запутана, выглядят иногда как задачка из школьного учебника по математике. Вот, например, пункт 3.6 вышеназванного положения у нас, в ИМЛИ: «При подсчете баллов за научное редактирование изданных коллективных трудов, томов собраний сочинений, летописей и хроник литературных событий, летописей жизни и творчества писателей общий объем этих работ первоначально делится на 4 (таким образом определяется объем, являющийся основой для дальнейших расчетов), после чего полученный результат умножается на 3. В результате получается искомое количество баллов». Если вы поняли, зачем нужно делить объем работы именно на 4, а затем умножать именно на 3 — можете смело считать себя настоящим ученым.
«Мило» выглядит и п. 3.11 все того же положения: «Для руководителей подразделений сумма баллов устанавливается путем сложения индивидуальной суммы баллов, вычисленной по вышеприведенным правилам, и дополнительного количества баллов: для руководителей отделов количество дополнительных баллов — 40, для руководителей секторов — 20». То есть все ученые равны, но руководство подразделениями всё же равнее.
Вот на такие факты профсоюзная организация работников РАН должна обратить самое пристальное внимание. О каком содружестве ученых можно говорить, когда одни вынуждены терять то немногое, что дает возможность заработать занятие наукой, только потому, что они совместители, а другие, лишенные этого мнимого недостатка, получают приличный бонус просто так — по должности? А ведь восстановить социальную справедливость, как правило, несложно. В данном же случае требуется только вместе с дирекцией внести изменения в некоторые пункты положения о ПРНД.
Александр Евдокимов,
старший научный сотрудник ИМЛИ РАН,
ведущий редактор журнала Hard’n’Soft
Для кого-то совместительство — право, а для кого-то — орудие гнобления. Если вы не Родственник Знакомого Кролика, или ваша научная концепция не нравится свату или брату завкафедрой, или, если, не дай бог, про вас пустили неблаговидную сплетню, а ваши мозги и готовность работать начальству всё-таки нужны, то вам предлагают совместительство (потому что совместители по новым правилам должны переоформляться заново каждый год, и совместители — первые, чьи головы летят при сокращениях). Особая пикантность заключается в том, что вы не имеете права работать совместителем, не имея основной работы. Мне случилось потерять основную работу в кризис, и мне тут же предложили на выбор — увольняться или переходить на внештатную работу (примечание: внештатники не получают отпускных, не имеют права пользоваться научной библиотекой и могут брать только ограниченное количество часов). При этом никто не посмел мне заявить, что кого-то не устраивает качество моей работы!!! Напротив, как только требуется что-то сделать, так меня тянут за уши. Поэтому я надеюсь на грядущую отмену трудовых книжек.
Собственно, вы сказали то же самое, что и я в статье. Я убежден, что совместители не должны быть ущемлены в правах только потому, что они совместители, в частности, как вы заметили, они не должны быть «первыми, чьи головы летят при сокращениях», причем где бы основное место их работы ни находилось — в институте РАН или в вузе либо в редакции научно-популярного СМИ.