Россия и США: путь в космос

Продолжаем публикацию рецензий на книги из длинного списка премии «Просветитель». (www.premiaprosvetitel.ru)

Игорь Афанасьев, Дмитрий Воронцов. Мы — первые. М.: РТСофт, 2011

Спустя 50 лет после первого полета человека в космос, ставшего триумфом советского народа, преемница первой космической державы СССР — Российская Федерация — уже не может похвастаться той космической романтикой, что присутствовала в 60-70-е годы прошлого века.

Но несмотря на сложное положение космической отрасли, несмотря на то, что за два десятилетия не состоялось ни одного успешного полета российской межпланетной станции, а научные аппараты на орбите исчисляются единицами, наши космонавты всё еще летают в космос, и по количеству запусков ракет космического назначения (обычно с иностранной полезной нагрузкой) мы всё еще на первом месте в мире.

Так получилось, что американские шаттлы завершили свою работу и встанут на «вечный прикол» в музеях США. На ближайшие несколько лет российская космонавтика становится монополистом в области регулярных пилотируемых полетов на орбиту Земли. На Международную космическую станцию космонавтов и астронавтов будут возить лишь корабли «Союз-ТМА».

Как же так получилось, что Соединенные Штаты вновь лишились пилотируемого доступа в космос (с 1975 г., когда завершилась программа «Аполлон», по 1981 г., когда были введены в эксплуатацию «шаттлы», США также не могли отправлять астронавтов в космос)? Это сложный вопрос, но многое можно понять, заглянув в прошлое, обратившись к истокам пилотируемой космонавтики.

В апреле этого года из печати вышло 17 книг, посвященных как первому пилотируемому полету, так и космонавтике вообще. Две книги даже попали в длинный список премии «Просветитель», одна из них «Мы — первые!» Игоря Афанасьева и Дмитрия Воронцова. Чем она примечательна? Впервые история первого пилотируемого полета так подробно показана одновременно с двух сторон — СССР и США.

Если в начале XX века идеи полета человека в космос занимали умы лишь единичных энтузиастов из разных стран мира, которых потом назвали пионерами космонавтики, то в 40-50-е годы технический прогресс и военно-промышленная инфраструктура создали условия для шага человека в космос.

Известно, что самолюбие Соединенных Штатов было серьезно задето 4 октября 1957 г., когда Советский Союз запустил первый искусственный спутник. Так начиналась «космическая гонка». Следующим этапом в ней должен был стать пилотируемый полет.

Книга «Мы — первые!» рассказывает о том, какими путями шли работы по подготовке первого полета человека в космос в двух ведущих державах мира середины XX века. Не всё шло гладко. Создатели космической техники и в СССР, и в США сталкивались с одинаковыми техническими проблемами, но в разных организационных условиях.

Хорошо показаны разные подходы к проектированию первого корабля, к отбору и подготовке космонавтов (астронавтов), к освещению проводимых работ и запусков. Если в СССР отбор в первый отряд проходил в строгой тайне и строевые военные летчики-истребители до первого полета не могли рассказать о характере новой работы даже родным, то в США отбор проходил достаточно открыто, с освещением в прессе — Америка отбирала астронавтов среди цвета нации (не зря потом астронавтов назвали «великолепной семеркой»): военных летчиков-испытателей, имеющих значительный, в том числе боевой, опыт (первоначально предполагалось сделать еще более свободный набор, но волевым решением президента Дуайта Эйзенхауэра выбор остановили на летчиках-испытателях, упростив процедуру для отбирающей комиссии).

Выбор внешнего вида корабля проходил в СССР и США почти в одно и то же время, но несмотря на то, что в Советском Союзе проектированием первого корабля занималось только ОКБ-1 Сергея Павловича Королёва (в кооперации с Академией наук СССР и другими организациями), а в Америке свои проекты (весьма различные!) предложили несколько авиационных фирм, государственные и армейские организации, окончательный выбор предопределили сроки и грузоподъемность имеющихся у стран ракет-носителей. Советская ракета «Восток» (Р-7 «Семёрка») превосходила по массе выводимого полезного груза американские «Атлас» и «Титан». В итоге это определило сферическую форму спускаемого аппарата космического корабля «Восток» и коническую форму капсулы «Меркурия».

Авторам удалось доходчиво показать в книге, почему вперед вырвался Советский Союз. Но несмотря на гений советских проектантов и конструкторов и лично Сергея Павловича Королёва, дальнейшая программа пилотируемых полетов СССР сильно пострадала из-за организационных сложностей и политики секретности. В дальнейшем это привело в победе американцев в «лунной гонке».

Впрочем, в 50-х годах это было еще впереди, а пока «Мы — первые!» рассказывает о полетах экипажей «Востоков» и «Меркуриев» и их дальнейшей судьбе. Читая о тех людях, кто создавал космическую технику тогда, можно понять, с какими трудностями сталкиваются космические энтузиасты сейчас и почему пилотируемая космонавтика переживает период застоя, отсутствия четких целей и ориентиров. В угоду политическим дивидендам от космической гонки две великие державы пожертвовали научной и экономической целесообразностью, многие космические системы создавались для фантомных целей. Так, по воспоминаниям информированных современников, президент Джон Кеннеди призывая сограждан к пилотируемому полету на Луну, делал ставку на политический эффект, учитывая науку по остаточному принципу. А советский «Буран», созданный для восстановления военного паритета в космосе, быстро оказался не у дел, не имея реально обоснованных целей для своей дорогостоящей эксплуатации. Это привело к охлаждению отношения к пилотируемой космонавтике как политиков, так и общества — в свете экономических неурядиц последних десятилетий. В то время как новые рубежи космонавтики, как и науки в целом, требуют всё больших и больших финансовых вложений и всесторонней поддержки.

Говоря о секретности в СССР, сыгравшей отрицательную роль в восприятии космонавтики российскими гражданами в последние 30 лет (а то и раньше), приведу такой факт: сделав очень подробное описание полета Юрия Алексеевича Гагарина по доступным источникам, авторы столкнулись с тем, что в опубликованных (также в апреле) рассекреченных документах обнаружилось множество мелких, а то и крупных отличий от принятой ранее версии событий полувековой давности. Для примера: теперь время полета Гагарина официально насчитывает 106 минут, а не 108.

Александр Хохлов

В 2002 г. закончил Пензенский технологический институт (квалификация — инженер по технологии общего машиностроения). с 2002 по 2010 г. работал в Ракетно-космической корпорации «Энергия» им. C.П. Королёва, в том числе 4 года — в Главной оперативной группе управления — ГОГУ в ЦУП-М (MCC-M). Работал оператором по системам жизнеобеспечения, в группе технических средств обеспечения выхода (внекорабельной деятельности), занимался вопросами материально-технического обслуживания российского сегмента МКC. В 2009 г. три месяца работал в российской региональной группе управления в ЦУП-Х (MCC-H) в Хьюстоне, США.

C 2010 г. — инженер-конструктор космического приборостроения в Государственном научном центре России — Центральном научно-исследовательском и опытно-конструкторском институте робототехники и технической кибернетики (ЦНИИ РТК). В 2005 г. проходил отбор в отряд космонавтов Российской Федерации, но в состоявшийся набор (2006) не вошел. Внештатный корреспондент журнала «Новости космонавтики». Член Федерации шаолиньских боевых искусств. Инструктор по работе с детьми в активных программах на природе (водные, горные и астрономические походы).

Так как книга уже отпечатана, ситуацию смогли исправить лишь в журнале «Новости космонавтики» (№ 6, 2011), приведя подробный отчет о полете — с внесением всех опубликованных изменений. Но даже сейчас, спустя 50 лет, остается ряд неясностей, которые, возможно, никогда уже не будут прояснены окончательно.

Книгу «Мы — первые!» я рекомендую всем читателям (в том числе неподготовленным), интересующимся космической историей. Впервые на русском языке столь полно изложены события американской программы «Меркурий», текст дополнен хорошими, в том числе впервые опубликованными фотографиями. Порадовало и хорошее полиграфическое исполнение издания. Единственное, что меня смущает: в угоду простоте понимания (и, наверное, чтобы книга не походила на учебник и не отпугивала читателей) авторы почти не использовали схематические рисунки в объяснениях. Великолепной книге по истории космонавтики не хватает дополнительной научно-популярной составляющей по «началам космонавтики» (в виде упомянутых схем), о которых современный читатель имеет очень слабое представление.

То, что в юбилейный год издано так много книг по истории космонавтики, не может не радовать — мы должны знать и помнить свою историю. Но, чтобы идти дальше в космическом направлении, нужна не только история — нужны научно-популярные книги по основам и перспективам космонавтики, чтобы зажигать юные умы и давать им начальную теоретическую подготовку с надеждой, что в дальнейшем они будут учиться на космических специальностях и пополнят ряды создателей космической техники.

Александр Хохлов

1 Comment

  1. Соглашусь с автором о необходимости усилий для ликвидации «космической неграмотности». Выделю два момента. Массовое непонимание смысла невесомости. То и дело встречаешь словосочетания «преодолеть гравитацию», «вырвался из гравитационного плена» и т.п. Один из допущенных журналистов, много и интересно писавший о полетах в космос, поразил меня мыслью, что прочность конструкций будущей (тогда) МКС не составит проблемы, т.к. станция летает в состоянии невесомости.
    Думаю, что представления о механике управления полетом: газовые рули, повороты двигателя, снижене как способ догнать другой космический аппарат не ушли далеко от названного выше. Почему привычные способы изменения напрвления движения здесь неприменимы.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.

Оценить: