Троицк как центр новой Москвы

В рубрике «Трибуна» публикуем выступление академика Виктора Павловича Маслова. Напомним, что идея этой рубрики — дать возможность высказаться ученым, чьи профессиональные заслуги и высокий статус несомненны. Материал публикуется вне зависимости от того, насколько высказываемое мнение согласуется с точкой зрения самой редакции. Мы воздерживаемся от каких-либо комментариев, а материалы не подвергаются существенной редакционной правке.

Прежде всего хочу заметить, что престиж ученых резко падает как в нашей стране, так и в США: ученые не так нужны стране, когда нет острого соперничества, конкуренции и гонки времен войны США с фашистской Германией, гонки, связанной с разработкой ядерного оружия и противостоянием СССР и США в холодной войне.

В нашей стране по академическому удостоверению можно было в свое время пройти в любой кабинет, к любому чиновнику. Сейчас по нему не пустят даже в служебный туалет в больнице.

Значки лауреата Государственной премии и Ленинской премии стало даже неприлично надевать, добившись приема у чиновника. Он смотрит лишь на то, на какой машине ты приехал и насколько дорогие у тебя часы.

Однако в небольших научных оазисах (таких, например, как Кембридж или Оксфорд) престиж ученых сохранился. И там ученый чувствует себя комфортно, что существенно облегчает ему жизнь и способствует научной работе. Поэтому такие оазисы нужно сохранять для пользы науки.

Оазисы делятся на естественные и искусственные, т.е. такие, которые созданы человеком. Города, особенно столицы больших государств, тоже можно поделить по этому принципу. Исключительной красоты город, который был заложен «назло надменному соседу», как сказал великий поэт, отличается от Москвы, образовавшейся естественным историческим образом как центр — столица Российского государства. Один современник сказал: «Российский народ осознал в 1812 году, что истинной столицей является Москва». Сколько раз Москву сжигали и пытались стереть с лица земли, как Карфаген, а она выживала и крепла.

Если рассматривать Троицк как научный центр (который должен остаться в структуре новой Москвы важным научным и учебным островом), то можно считать, что он также самозародился в отличие от всех других наукоградов.

Заметим, что крупные открытия, как правило, происходят в обществе, достаточно созревшем для этих открытий. Недаром часто к таким открытиям одновременно приходят несколько ученых независимо друг от друга (как, например, Ньютон и Лейбниц, Гейзенберг и Шрёдингер). Энтузиазм и интеллектуальный подъем, вызванный таким открытием, заражает и ту научную среду, в которой оно произошло. От открытия Планком в 1900 г. квантовой теории, вызвавшей переворот в идеологии физики, до той ее реализации, которая повлекла уже и политические изменения в мире (создание атомной бомбы), проходит менее полувека.

Создание такой среды, какая сложилась в начале XX века в Геттингене в Германии не искусственным образом, а самозарождением, обладающим неким полюсом притяжения, явилось одним из существенных факторов ускорения этого процесса.

В СССР математические школы 30-х годов были разрушены войной. Война в большой степени уничтожила естественную прослойку между поколением дедов и внуков (моим поколением) в науке. В свою очередь разрыв между моим поколением и зарождающимся сегодняшним поколением ученых произошел в результате той экономической катастрофы, которая привела к распаду СССР и повальной эмиграции ученых из нашей страны.

Но еще не поздно зацементировать эту дыру.

План рассредоточения научных центров в нашей стране возник, по-видимому, у Н.Хрущева, который как бы балансировал на грани войны (Карибский кризис). Новосибирский научный городок возник по постановлению правительства и в результате энтузиазма акад. М.А.Лаврентьева, который лично увлек этой идеей большую когорту ученых. Многие из этих ученых за переезд в Сибирь были награждены званиями академиков и членов-корреспондентов АН СССР, которые в те времена считались сверхпрестижными.

Такие научные центры образовывались по постановлению правительства. Однако наш наукоград самозародился и саморазвился. Напомню эту историю.

В конце 30-х годов в селе Красная Пахра планировалось создание географической лаборатории, но она не была достроена. В 1939 г. Павловская обсерватория в Ленинграде была преобразована в НИИ земного магнетизма и в августе 1944 г. , во время стихийно-срочного плана эвакуации научных институтов, была эвакуирована в эти недостроенные строения, без отопления, воды, электричества и канализации. Перенеся свинарник, оборудовали здесь магнитную обсерваторию. Средством передвижения служила лошадь Алмаз. Но после войны Институт не вернулся в свой любимый Ленинград. Место в Подмосковье оказалось благоприятным для развития экспериментальной базы, так как железной дороги поблизости не было и электромагнитные волны, возбужденные электропоездами, не мешали эксперименту.

Позднее на территории Института земного магнетизма и распространения радиоволн (ИЗМИРАН) расположилась лаборатория акад. А.П.Александрова («Магнитка») по размагничиванию кораблей, чтобы наш флот не притягивал к себе магнитные мины. Огромную роль здесь сыграл акад. Велихов. разносторонний подход которого всем хорошо известен. Довольно быстро и другие институты стали использовать территорию ИЗМИРАНА и его окрестности для своих исследований (например, сотрудники Института физики Земли использовали близлежащие подвалы для сейсмических измерений).

Общий научный потенциал селения Троицкое быстро рост. Дети местных жителей, дети осевших здесь строителей и сравнительно большой процент детей научных работников учились вместе в двух школах, в которых преподавали жены научных сотрудников. Выпускники этих школ почти поголовно поступали учиться в московские (в основном) технические вузы, чтобы затем возвратиться работать в свой город. В ряде вузов (МВТУ, МЭИ и др.) образовались новые факультеты, а в Троицке стали создавать МГД-генераторы для геозондирования. В то же время был совершен большой рывок в конструкции лазерных пучков.

В 1986 г. был построен и оборудован персональными компьютерами Центр информатики «Байтик», в котором проводилась работа с детьми, начиная от дошкольников и кончая выпускниками средних школ. С этого же времени наблюдается повальное увлечение молодежи информатикой под руководством энтузиастов — учителей-программистов.

Общение ученых разных специальностей, которых возили из Москвы на спецавтобусах, способствовало развитию науки, так как, как правило, новые идеи возникают на стыке научных дисциплин. В городе было создано несколько клубов и Дом ученых, где они могли общаться.

В современном Троицке от академических институтов отщепились институты промышленного направления. Один из их организаторов возглавляет Городскую Думу. Мэром города стал не только физик-плазменщик, но и человек, быстрая сообразительность которого и правильный выбор оптимальных решений, известны всей стране.

Два Нобелевских лауреата возглавляли лаборатории в Троицке, несколько ученых, живущих в городе, получили звания академиков и членов-корреспондентов РАН. И, несмотря на общий азарт наживы, характерный вначале для США, а потом охвативший весь мир, в Троицке сохранился дух и азарт прикладной науки и инноваций.

Плодотворной творческой работе ученых помогало то, что большие леса охраняли Троицк от смога Москвы. Незаселенный лесной массив есть и за городом. Он не застроен дачами, так как здесь никогда не проходила железная дорога. Нужно помнить, что лес для ученых, мозг которых никогда не отдыхает, необходим, как вода для рыб.

В Троицке сохранилась прослойка ученых, которая не была выбита войной и которая не эмигрировала. Многие ученые города работали по закрытой линии. Их не брали в армию, и они не уезжали работать за границу, их закрытые работы, как правило, не были известны за рубежом.

Сейчас всячески пытаются вернуть эмигрантов-ученых в Россию. Конечно, сыны отечества из Западной Европы полезны для ума, но более важен дух отечества, сохранившийся в наших детях и учениках.

Мы, ученые, любим дух Троицка, оазиса, в котором нам легче дышится. Вспоминая лекцию Остапа Бендера о Васюках, я, возможно, в чем-то повторю его речь: я мечтаю о том времени, когда все ученые эмигрируют в Троицк и их дети и ученики тоже захотят посвятить свою жизнь большой науке.