От шпаргалки до мигалки

В студенческие годы я всегда, по всем предметам делал развернутые и очень удобные шпаргалки. Но никогда ими не пользовался. Мне хватало того, что я их делал. Они мне сильно помогали хорошо усваивать предмет. Я компактно перелагал основные положения, делал уйму схем, графиков, словом, подходил к изготовлению «шпоры» творчески. И делал ее не перед самым экзаменом, а в течение курса, загодя. Переделывал, совершенствовал и в процессе работы невольно запоминал. Потом по ней повторял, а на самом экзамене она лежала в кармане как некая психологическая гарантия. Доставать ее надобности не было.

Рядом со мной, бывало, ухитрялись пользоваться своими плохонькими, примитивными шпаргалками, доставая их из набитых карманов, из-за пазухи, а у меня такие совершенные — пропадали в бездействии.

Иное дело домашние задания и контрольные. Поскольку я учился с интересом и на одни пятерки, в общем списывании я не участвовал. Но проблема для меня существовала, так как списывали у меня. Я не списывал потому, что мне это было не нужно, и потому, что это было бы обидно для моего чувства собственного достоинства. Как это: я — и не смогу сам! Но то, что у меня списывают, повергало меня в уныние. Я ощущал в этом что-то нехорошее, неправильное. А не дать списывать было совершенно невозможно: прослывешь жадиной, эгоистом, способным подвести друзей. Можно было только мягко пристыдить их, упрекнуть, что им же хуже придется. На кого-то действовало, но другие привыкали к легкому успеху и всё больше втягивались в пользование результатами чужого труда.

Зато они обычно преуспевали в других сферах студенческого бытия: в художественной самодеятельности, в спортивных соревнованиях, а всего больше — в «общественной жизни»: становились функционерами разнообразных студсоветов, комсомольских комитетов, месткомов, профкомов, парткомов и всё более высоких комитетов, а после окончания университета неплохо устраивались по этой линии. Из каждой группы так. Из нашей группы археологов двое вообще не пошли ни в какую археологию, а были приняты в сотрудники КГБ.

Тогда я не решался отказать списывающим, не находил слов, чтобы объяснить свой отказ. Теперь я мог бы это сделать. Потому что теперь очень наглядно видны последствия этой невинной школьной и студенческой проказы. Дело даже не в тех, кто и не собирался идти работать по специальности, кому нужен был только диплом, а устроиться можно по другой линии.

Но те из окончивших университет кое-как, списывая и сдавая по шпаргалкам, они же попадали в Академию наук, в лучшие институты, на дефицитные места в первую очередь! Во-первых, как заслуженные деятели общественного фронта с наилучшими комсомольскими и партийными характеристиками. Во-вторых, как люди, не показавшие высоких научных потенциалов, готовые стать послушными исполнителями. Очень часто руководители научных учреждений, заслуженные профессора, были настолько напуганы (и умудрены) сталинской практикой постоянной чистки старых кадров за всякие -измы, что старались не допустить вокруг себя потенциальных конкурентов и намеренно принимали в штат самых заурядных. Увы, эти профессора грубо ошибались. Бездари и недоучки, поднаторевшие выезжать на списывании и подсказках да на своих «общественных» связях наверху, быстро сварганивали диссертацию-другую и выходили в начальство.

Наступившая в нашей стране эпоха коррупции оказалась для них оптимальной средой для размножения. Сама наука их никогда не интересовала, но теперь и не надо очень притворяться и маскироваться. Под прикрытием науки можно делать дела — пилить фонды, «срубать бабки». Плагиат стал обычным делом сверху донизу. Как наказывать студентов за массовое списывание работ из Интернета (где к их услугам специальные сайты с готовыми работами на любые темы), когда профессора списывают У СТУДЕНТОВ свои докторские диссертации (казус Артамоновой из Донецка, остающейся доктором и профессором), когда существуют мастерские по изготовлению диссертаций на заказ, когда вице-президента Академии наук обвиняют в плагиате, приводя в доказательство списанные им тексты!

Бандиты, чиновники и главы субъектов Федерации считают необходимым обзавестись учеными степенями и без труда защищают диссертации (догадываюсь, что даже не за деньги). Диссертации им нужны как мигалки на иномарках — для престижа.

Мне представляется, что в условиях, когда власти (России и Украины) не могут (или не хотят) принимать действенных мер по устранению этой ситуации, самим учителям и профессорам, работникам школы и высшей школы нужно подумать о том, как со школьных лет закладывать основы неприятия списывания и пользования шпаргалками. Ибо с этого всё начинается. На мой взгляд, нужно так составлять задания и контрольные работы, чтобы списывание было невозможно. Так составлять экзаменационные вопросы, чтобы любое заглядывание в шпаргалку было бесполезно. Когда я принимал экзамены, я разрешал пользоваться любой шпаргалкой и любой литературой, но сдать у меня предмет было очень трудно. Кроме того, нужно предлагать испытуемым не тесты на запоминание, как в ЕГЭ, а максимально приближенные к жизни ситуации, требующие профессионального решения. Когда не поможет ни шпаргалка, ни мигалка.

Лев Клейн