Я приземлился в аэропорту Сан-Франциско в конце апреля 1994 г., тогда и началось мое «открытие» Америки. Причем открытие в буквальном смысле этого слова, ведь я ничего не знал. Что представляет из себя городок, в котором мы стали жить? Где ближайшие магазины, почта, медицинская помощь? Где библиотека, что надо, чтобы получить право ею пользоваться? Где ближайшая автобусная остановка, куда идут автобусы, сколько и как платить в них, как сообщить водителю, что тебе надо выходить на следующей остановке?
Я уж не говорю о неумении говорить по-английски. Помню, врач сказал, что необходимо записаться на какой-то анализ. Я подошел к девушке-рецепционистке и как-то объяснил ей, что мне надо. В ее ответе я услышал знакомое слово «call», подумал, что она позвонит мне, и ушел. Но в течение нескольких дней никто мне не звонил, и тогда я понял: она просила меня подождать немного, чтобы вскоре позвать и назначить время тестирования. Когда я впервые пришел в ближайшую, тогда однокомнатную библиотеку, я спросил, можно ли мне брать (to take) у них книги домой. Меня поняли, сказали «да» и поправили: to borrow, т.е. брать с возвратом, или одалживать. И вот так, маленькими шагами происходило узнавание страны, которое никогда не закончится.
Более того, я открываю не Америку, а лишь небольшое пространство, которое расположено к югу от Сан-Франциско и является Северной оконечностью Кремниевой долины. В получасе от меня расположены сараи и гаражи, в которых в конце 30-х годов родилась фирма Hewlett-Packard, в конце 70-х — Apple, в конце 90-х — Google, а в середине текущего десятилетия — Facebook. Ясно, без всего этого нет Америки. Но в Америке есть и многое другое, чего я не знаю. И не узнаю.
Я не знал, что меня ждет. Наивно думал, как я буду добираться до работы, если я вожу машину. Я не допускал, что через два месяца у меня будут водительские права, но несколько лет я буду безработным, закончу колледж, буду работать секьюрити… И хорошо, что я ничего этого не знал, иначе было бы крушение иллюзий, а может быть, и что-либо более драматичное. Я прибыл в Америку в 53 года, будучи уже десять лет доктором наук и имея звание профессора социологии, я знал ряд ведущих американских «советологов», которых встретил в Стэнфорде через неделю после приезда. Но я быстро понял: меня они не ждали, и мне было просто и легко с ними встречаться, ни о чем не прося их.
Безусловно, в первые годы были моменты, когда я спрашивал себя: «Не лучше ли все отыграть назад?». Но это был вопрос риторический. Я понимал, что обратного пути нет. И, пожалуй, не семейные обстоятельства прекратили мое «самокопание», а пришедшее примерно через пять-шесть лет понимание того, что я сам должен найти в себе силы справиться с трудностями.
Жизнь не позволяет мне путешествовать по Америке, встречаться и обстоятельно беседовать с американцами. Но если бы меня спросили об их отношении к России и россиянам, то я бы отметил два обстоятельства.
Первое: у каждого американца есть много более сложных и неотложных дел, чем задумываться о российской реальности. Знают они о ней крайне мало. Я встречал людей, которые не представляли, где расположена Россия, и испытывали недоверие к тому, что в стране может быть 11 часовых поясов.
Борис Зусманович Докторов (1941 г. рожд), российско-американский социолог, выпускник матмеха СПбГУ, доктор философских наук, профессор, автор свыше 400 публикаций, в том числе книг: Первопроходцы мира мнений: от Гэллапа до Грушина. М., 2005; Отцы-основатели. История изучения общественного мнения. М., 2006; Реклама и опросы общественного мнения в США: История зарождения. Судьбы творцов. М., 2008; Явление Барака Обамы. Социологические наблюдения. М., 2011; Джордж Гэллап. Биография и судьба. М., 2011.
С начала 2000-х годов я начал собирать информацию о жизни и творчестве Джорджа Гэллапа. Название организации, носящей его имя, встречается практически ежедневно в прессе, радио- и телевизионных сообщениях. Я нашел его фотографию, распечатал ее и показывал разным людям. Говорил им, что они знают имя этого человека, возможно, даже слышали или читали его сегодня, и просил назвать его. Один из моих опрашиваемых зная что я приехал из России, посмотрел на меня хитровато, что-то прикинул в уме и сказал-спросил: «Ленин?».
Второе: люди, которые бывали в России, восхищены Москвой и Петербургом и считают, что знают страну. Однако многие помнят годы «холодной войны», когда в школах их учили прятаться под партами в случае сигнала о том, что в небе — русские самолеты.
Но мне трудно сказать, что думает «средний американец» о России, ибо я не могу представить себе «среднего американца». В моем городке, по данным переписи населения 2010 г., 30567 человек. Из них: 45,5 % белых и менее 2 % черных, т.е. тех, кого в России традиционно относят к американцам. Все остальные — выходцы из Тихоокеанской зоны, Китая, Индии и Латинской Америки. Находясь в кампусе ближайшего колледжа, можно подумать, что ты — в Китае, население многих рядом расположенных городков в значительной мере — испаноговорящее. Кого относить к среднему американцу?
Большинство объявлений, висящих на информационных досках в магазинах, библиотеках, в госпитале и на почте, написаны по крайней мере на английском и испанском языках, но часто есть переводы еще на 3-4 языка. В моей городской библиотеке есть несколько полок русских книг: Маршак и Чуковский, Достоевский и Ахматова, Пелевин и Бродский. В городе два больших магазина с огромным выбором китайских продуктов, в соседних городках есть рестораны и кафе, представляющие различные виды национальной кухни. В радиусе 20-30 минут езды есть православный храм, три синагоги, представляющие разные течения иудаизма, католические и протестантские церкви, индийские и китайские молельные дома, баптистские церкви, которые посещают черные американцы. Где искать среднего американца?
Сильнейшим доказательством расовой и этнической толерантности общества является избрание в 2008 г. президентом страны афроамериканца Барака Обамы. Тогда я на протяжении всего года проводил ежедневный мониторинг избирательной кампании, итогом которого стала книга «Явление Барака Обамы», изданная в Москве в этом году.
В 2007 г. общественное мнение и большинство обозревателей предсказывали, что в следующем году победителем президентских выборов будет Хиллари Клинтон. Политика республиканца Джорджа Буша была крайне непопулярной, и потому победа многими отдавалась демократам. Вместе с тем трудно было представить, что кто-либо из однопартийцев бывшей первой леди сможет успешно бороться с нею. Ее знало подавляющее большинство избирателей, тогда как Барак, понимая, что его имя многим сложно запомнить, говорил людям: «Зовите меня Алабамой». Однако он убедил американцев в том, что общими усилиями страна преодолеет экономические трудности, найдет лучший путь в XXI век. И 53 % электората проголосовало за него.
Сейчас я также плотно слежу за процессом развития борьбы за Белый дом между Обамой и большой группой республиканцев. Среди них есть черный политик и белые, женщина и мужчины, протестанты, евангелисты и мормоны. Никто не сомневается в том, что американцы в принципе готовы избрать президентом женщину, но менее вероятно — мормона Митта Ромни. Значительная часть избирателей не считает мормонов христианами.
Несмотря на это, уже несколько месяцев деятельность Обамы одобряют всего 38-40 % американцев, что довольно низкий показатель. Однако большинство политологов считает, что итоги выборов 2012 г. отнюдь не предрешены и победа кандидата-республиканца не так уже вероятна.
Это объясняется тем, что характер голосования на президентских выборах США не определяется жестко уровнем безработицы, стоимостью бензина и величиной инфляции в стране. Кроме того, республиканские кандидаты явно загипнотизированы «Чайной партией», предлагающей крайне консервативную внутреннюю и внешнюю политику. Американское общество очень сильно расслоено по партийно-идеологическому принципу: демократические избиратели (33 % общенационального электората), как правило, поддерживают предложения Обамы, республиканцы (тоже 33 %) — отторгают. Следовательно, исход выборов в значительной степени определят голоса независимых избирателей (те же 33 %). Если они окажутся под влиянием консерваторов, то Обама проиграет выборы. Однако многие понимают, что следование программным предложениям консерваторов — это возврат в прошлое.
Конечно, сегодня я уже не от растерянный и ничего не знающий человек, который 17 лет назад стоял в аэропорту Сан-Франциско. Жизнь многому учит. Приходится не только постоянно осваивать новое, тем более, что многое из этого нового рождается в Кремниевой долине, но непрерывно переосмысливать прошлое. Я не могу жить лишь американской действительностью. Есть то, чего нет в Америке и что существует лишь в России. И прежде всего это сама Россия.
Борис Докторов