Дематериализация

Какая досада, что о пресуппозициях я рассказывала в прошлый раз! Тут как раз такой чудесный пример. В какой-то криминальной телепередаче сюжет о конфликте, разгоревшемся между соседями. Причина конфликта: некая дама затерроризировала весь подъезд тем, что ее страшные собаки постоянно гуляют без намордника. Показывают соседей, которые наперебой жалуются на собачницу, в ответ она вопит что-то неправдоподобное. А потом темпераментно заявляет: «Я вообще не вру никогда, хоть и была 30 лет в партии!»

Но сегодня я о другом. Я тут была на передаче «Школа злословия» у Татьяны Толстой и Авдотьи Смирновой. Беседовали, естественно, про русский язык. Разговор для меня был очень интересен, и — как после всякого интересного разговора — хочется что-то досказать, доспорить. В частности, мы говорили о модном слове проект. Действительно — в последнее время кругом одни проекты. Независимый театральный проект. Национальный проект «Здоровье». Блог проекта авто-информ.рф на blogspot. Хакасская делегация приняла участие в IX Красноярском экономическом форуме, где презентовала пилотный проект «Развитие Абакано-Черногорской агломерации».

В соответствии с проектом (Sic!) новых образовательных стандартов «самостоятельный проект», кажется, включался в короткий список обязательных предметов — наряду с ОБЖ (основами безопасности жизнедеятельности), но в отличие от русского языка. Подросло уже целое поколение младших школьников, которые уверены, что слово проект означает «доклад с презентацией». И вот Авдотья Смирнова сказала, что для нее и ее коллег-киношников слово проект вместо сценарий или фильм — это отражение зыбкости и неопределенности нынешнего существования. Мол, начинаешь какую-то работу, и непонятно, будет ли, состоится ли, и страшно назвать ее правильно — сценарий там или картина. Вдруг сорвется. А проект — что ж, это еще почти что ничего, можно не бояться сглазить.

У меня тоже есть кое-какие соображения по поводу этого слова. Как мне кажется, за последние лет двадцать с ним произошли два важных изменения. Во-первых, оно в значительной степени утратило свою проспектив-ность — устремленность в будущее. Изначально ведь проект — это некий замысел, перспективный план. То, что еще только предстоит осуществить. Теперь же говорят Я работаю на нескольких проектах, Проект начался месяц назад и даже Проект завершен или закрыт. Думаю, распространению такого употребления способствовала грантовая система финансирования в науке, искусстве, социальной деятельности. Человек подает заявку на конкурс для финансирования научной разработки, радиопередачи, художественной акции, какой-то общественно-полезной идеи. В заявке он излагает свой проект. Проект имеет название, номер. Дальше происходит конкурс проектов. Но вот человек получает деньги и осуществляет задуманное. Продолжая называть это проектом.

И еще одна очень важная вещь. Выше я упомянула близкие по значению слова замысел и план. Между тем, все они немного разные по значению. Замысел всегда предполагает некую творческую идею, общую концепцию чего-либо, но обычно не слишком детально разработанную. Особенность плана в том, что в нем акцент делается на временном развертывании. Сначала это, потом то. Это могут быть даже не связанные между собою действия. И вот на этом фоне особенность проекта — того проекта, который был раньше, — в том, что здесь на первом плане конструкция, структура. Может быть проект моста, но не проект романа. 2У романа замысел. Может быть проект реформы и план реформы. Но проект реформы выражает ее суть, а план — разбиение на этапы. Проект— такое в широком смысле инженерное слово. Было. Вот тут как раз мы подходим ко второму изменению. О проектах стали говорить применительно к кино, к литературе, к театру — да к чему угодно. Стали говорить: Это не вписывается в мой жизненный проект. Видимо, как-то не хватало в нашей жизни и в нашем языке такой бодрой конструктивности, оптимистической деловитости. Проект — слово для успешного человека, нацеленного на социальное признание.

В этом новом употреблении слова проект, как мне кажется, очень важна его субстанциальная неопределенность. У меня новый проект — это, собственно, что? А кто его знает. Важно, что человек что-то задумал, и вот теперь это осуществляется. Есть еще одно модное слово, очень похожее в этом отношении на проект. Оно не так бросается в глаза, но в каком-то смысле не менее характерно. Это слово площадка. Они предоставляют нам площадку. Это что предоставляют? Может, книжный магазин разрешил поставить столик, где автор будет подписывать книжки, которые читатели предварительно покупают (автограф-сессия). Может, институт предоставил свой конференц-зал общественной организации для сходки. Возможно, это поляна в лесу, удобная для спортивно-оздоровительного или тимбилдингового мероприятия. Может, партия подыскивает подходящую площадь для митинга. А то, может, речь вообще идет о сайте, который готов что-то такое у себя повесить. То есть площадка — это место, на котором можно что-то расположить, — неважно, реальное или виртуальное. Чистая функция. Место для…

Пожалуй, можно упомянуть и еще одно слово на ту же тему. Это слово позиция, которое теперь употребляется очень широко. Например, заказать пять позиций — то есть пять наименований товара по списку. Или есть еще позиция в смысле «вакансия, должность».

В общем, для проекта нашли площадку и набрали людей, но две позиции пока свободны… Где, что будут делать? Кто эти люди, наконец? Неизвестно. Мне кажется, здесь очень ясно виден, я бы сказала, менеджерский взгляд на жизнь: неважно что, для кого, зачем — важно всё правильно организовать. Эффективно. Разумеется, само наличие слов с весьма абстрактными значениями для русского языка совершенно не новость. Но то, что так стремительно входят в моду такие слова, связанные с организацией деятельности, — это, как теперь говорят, тренд. Че-ловек стал более мобилен, менее привязан к материальным подробностям своей работы. И может не только на работу, но и на саму жизнь посмотреть как на амбициозный проект.

Ирина Левонтина