Вузы, РАН и остальные. Серия биологическая

За полтора десятка лет в науке я как-то свыкся с мыслью, что наука делается в основном в институтах РАН и понемногу в других организациях. Однако статья М. Гельфанда и Д. Ливанова [1] утверждает, что это не так. Или мои представления ошибочны, или же это противоречие кажущееся. Вполне возможно, что в разных научных дисциплинах наблюдаются различные тенденции. И то, что верно для науки в целом, необязательно верно для всех ее областей. Например, А. Кулешов [2] утверждает, что в математике имеют место противоположные тенденции. Мне как биологу логично рассмотреть ситуацию в российской биологии.

Предшествующий анализ показал, что восемь биологических журналов МАИК-Наука образуют группу лидеров [3]. Выведем за рамки анализа три из них, в которых доля института-хозяина (естественно, РАНовского) очень велика, и добавим два журнала, редколлегия которых не аффилирована с каким-либо институтом, — «Биофизика» и «Физиология человека». И еще добавим два журнала по «полевым» дисциплинам — «Экология» и «Энтомологическое обозрение». Образовалась группа из девять журналов, в которой представлены лидеры и «отстающие», лабораторные и полевые дисциплины, изучающие весь спектр живых организмов.

Разобьем научные организации на три группы: «Вузы» (кафедры, факультеты, НИИ, клиники, заповедники — всё, что входит в состав вузов), «РАН» (институты РАН) и «Остальные» (институты «малых» академий, ведомств и любые другие организации) — и посмотрим на публикационную активность этих групп в девять выбранных журналах. Анализировать будем только оригинальные исследовательские статьи, не рассматривая обзоры и статьи, посвященные событиям, персонам, книгам и пр. Чтобы избежать вопроса о вкладе различных организаций в конкретные работы, учитывать будем только те статьи, в которых все авторы принадлежат к одной категории: только «вузы», только «РАН» или только «Остальные». Соответственно, статьи с зарубежными соавторами также не рассматриваем. За 100 % принята сумма статей в трех категориях. Такой подход сокращает число анализируемых работ примерно вдвое и неравномерно: почти в 6 раз в «Биохимии» и только на четверть в «Энтомологическом обозрении». Однако он позволяет оценить возможности каждой группы организаций без «помощи извне». Результаты анализа приведены в таблице. В таблице даны названия англоязычных версий журналов, поскольку проанализированы именно они (на сайте Springer), а содержание русскоязычных версий может отличаться.

Доля статей исследователей из вузов, РАН и других организаций в биологических журналах МАИК-Наука

* Без учета №6, поскольку на момент завершения написания статьи (9 февраля 2012 года) он еще не был доступен на сайте издательства Springer.

** Без учета тематического №7, в котором % статей, подлежащих анализу, написано авторами из одного института РАН. Такая структура публикаций совершенно не типична для остальных номеров этого журнала.

По данным таблицы видно, что в семи из девяти журналов статьи сотрудников РАН составляют более 50 % (с учетом 7-го номера доля «РАН» превысила бы 50 % и в «Физиологии человека»). В целом на долю сотрудников РАН приходится около 60 % статей, и примерно по 20 % обеспечили сотрудники вузов и исследователи из других организаций. Обращает внимание полное отсутствие самостоятельных статей сотрудников вузов в журнале «Молекулярная биология». Возможно, статьи этой категории сотрудники НИИФХБ МГУ предпочитают публиковать в журнале «Биохимия».

В связи с данными, приведенными в статье [1], интересно посмотреть, как изменялся вклад различных групп российских биологов за последние 5 лет. Анализ этот довольно трудоемкий, поэтому я ограничился тремя журналами. Понятно, что если взять журнал «Молекулярная биология», то рост доли публикаций вузовских исследователей нельзя обнаружить в принципе. Вероятно, рост следует ожидать в тех журналах, где доля вузовских публикаций наиболее высока. Это журналы «Биофизика» (31,3 %), «Биохимия» (29,4%) и «Энтомологическое обозрение» (26,5%). Данные по динамике доли статей исследователей из вузов, РАН и других организаций за 2006-2011 годы приведены на рисунке. Принцип отбора статей тот же, что и для таблицы. Соответственно, 100% на этих рисунках — это только часть статей, опубликованных в этих журналах. Большая — для ЭО, примерно половина — для «Биофизики» и меньшая — для «Биохимии».

Оказывается, что даже в этих журналах мы не находим роста доли вузовских публикаций за последние 5 лет. Во всех трех журналах тенденция описывается как очень слабо убывающая. Однако убывание совсем не очевидно. Скорее сохранение на одном уровне. Но это динамика в самых благополучных (по данным за 2011 год) журналах. Сравним с динамикой статей из других организаций. Для «РАН»: в 2011 году средний уровень — 61,5 %, в «Биофизике» 46,3 % — результат падения, в ЭО 61,2 % — сохранение уровня, в «Биохимии» 67,6 % — результат роста. Для «остальных»: в 2011 году средний уровень — 18,1 %, в «Биохимии» 2,9 % — результат падения доли, в ЭО 12,2 % — результат небольшого роста, в «Биофизике» 22,4 % — результат более сильного роста. Поэтому логично предположить, что в журналах с высокой долей статей сотрудников вузов (>20 %) их публикационная активность сохраняется на одном уровне, а низкая (<15-20 %) доля статей в других журналах является результатом падения их публикационной активности. Тенденция к увеличению публикационной активности вузовских биологов незаметна.

Таким образом, анализ данной выборки статей приводит к выводу, что российские биологи из вузов дают существенно меньший вклад в публикации, чем их коллеги из РАН (в 3 раза, по данным этой выборки), и примерно такой же, как биологи из остальных организаций, не принадлежащих РАН и вузам. И за последние 5 лет относительный вклад вузовских биологов не увеличивается, вполне возможно, что уменьшается. Анализ публикаций лабораторий нашего института (ИФР РАН) показал очень слабую положительную связь между количеством статей, опубликованных за эти годы в журналах МАИК-Наука и в международных журналах (не приведено). Поэтому объяснение: стали меньше публиковать у нас, потому что больше публикуют «на западе» — пока не подтверждается.

Теперь от результатов к дискуссии. Я пока не понимаю, какие именно преимущества и изменения в вузах должны были привести к росту числа публикаций. Я периодически наблюдаю свой родной вуз, каковой сейчас превратили в Федеральный университет. На мой взгляд, деградация науки там идет быстрее, чем в институтах РАН, которые я знаю. Лидеры ушли, квалифицированные исполнители в пенсионном возрасте, молодежь же… как-то не имеет представления о «серьезной науке». Было вливание денег. Профессура смогла улучшить свои жилищные условия, пересесть с троллейбусов на автомобили и заняться «scientific tourism». Купили супер-приборы, на которых почти некому работать, и восстановили парк приборов для рутинной работы. Сделали ремонт. Зарплата осталась мизерной. Профессор может устроиться в жизни, особенно если обладает деловой хваткой и не отягощен мыслями о познании. Является ли в подобных условиях преимуществом более высокая доля молодежи и сотрудников среднего возраста ([1], график 4) — не знаю. Возможно. Перевешивает ли это достоинство другие недостатки?

Например, именно от сотрудников вузов мы слышим жалобы на чрезмерную забюрократизированность, на то, что «невозможно купить бумагу». Наш ИФР — пример небольшого института РАН (около 150 ставок научных сотрудников). Купить бумагу, реактивы,среднее оборудование — не проблема, были бы деньги. Отдел снабжения справляется с рутинными покупками, в случае оформления редких товаров есть человек, который оформляет контракты. К директору попасть совсем не сложно. Есть небольшая, но нормально работающая группа главного инженера. Помогают по хозяйству. Все знают всех. Лаборатории активно сотрудничают между собой.

Есть и свои проблемы — студенты. В самых сильных лабораториях этой проблемы нет. Проблема же — удержать человека после защиты. Большинство не имеют своего жилья в Москве. Но это общемосковская проблема. Поэтому рост стоимости публикаций — может быть, это не так уж плохо? Больше денег на реактивы, оборудование, экспедиции и на зарплаты может означать переход к более доказательным работам и к улучшению уровня жизни исследователей. И процесс этот идет как в РАН, так и в вузах, и вузы догоняют РАН. Так в 2005 году разница в цене одной статьи между РАН и вузами была трехкратная, а в 2009 году сократилась до двукратной ([1], график 2).

У вузов, РАН и других научных организаций много проблем. Одни совпадают, другие отличаются. Мне кажется, что наличие разных форм организации исследовательской науки у нас в стране — это ее преимущество. Среди прочего это и возможность для большей независимости рядовых исследователей, и стимул для конкуренции, и возможность апробирования разных подходов.

Из мер, предложенных в статье М. Гельфанда и Д. Ливанова [1], я бы в первую очередь поддержал привлечение толковых сотрудников РАН и других исследовательских организаций к преподаванию в вузах. Кстати, недавно слышал от сотрудника МГУ, что они готовы прочитать любую лекцию совершенно бесплатно, лишь бы их допустили к студентам. И еще очень полезным может быть стимулирование мобильности лабораторий. Причем в любом направлении (зачем превращать вузы в ловушки для лабораторий?): из академических/ведомственных институтов в университеты и, наоборот, из одного вуза в другой и т.д.

Эукариоты показали, что компартментализация с активным обменом информацией и продуктами позволяет осуществлять огромное разнообразие процессов внутри одной клетки. Поэтому полагаю, что успех нас ждет не на пути слияния, а на пути более эффективной интеграции разного.

Евгений Лысенко, 
Институт физиологии растений РАН

1. М. Гельфанд, Д. Ливанов. Верните действенность науке. Эксперт № 38 (771), 26 сентября — 2 октября 2011, с. 58-61 (http://expert.ru/forum/expert-articles/17000/).

2. А. Кулешов. Случай так называемого вранья. ТрВ-Наука № 21 (90), 25 октября 2011, с. 6-7 (http://trv-science.ru/2011/10/25/sluchajj-tak-nazyvaemogo-vranya/).

3. Е. Лысенко. Биологические журналы РАН: российские или международные? ТрВ-Наука № 70, c. 8-9, 18 января 2011 (http://trv-science.ru/2011/01/18/biologicheskie-zhurnaly-ran/)