Подготовка этих двух страниц к публикации могла бы представить интересный case для науковедов и журналистов. Что делать, если самому герою интервью публикация материалов о нем кажется не интересной для читателя и совершенно не отвечающей уровню нашей газеты? Более того, те математики, с которыми мы решили посоветоваться по поводу этого трудного кейса, наоборот отметили, что интервью очень хорошо представляет личность героя, и поделились интересными эпизодами из научной жизни Александра Шеня. Чтобы не огорчать героя нашего рассказа еще больше, мы отложили несколько откликов до какой-нибудь юбилейной даты. Однако один комментарий мы никак не можем отложить – профессора МГУ, докт. физ.-мат.наук, автора книги «Апология математики», лауреата премии «Просветитель» 2010 года Владимира Андреевича Успенского.
См. также: «Учеником Колмогорова я не был». Интервью Н. Деминой с А. Шенем
Саша Шень, которого я достаточно хорошо знаю, – личность уникальная. Он ярко выделяется как своими математическим и педагогическим талантами, так и своими человеческими качествами. Начать с того, что осенью 1972 года, ещё девятиклассником, Саша стал ходить на Мехмат Московского университета и слушать мой факультативный курс о вычислимых функциях, предназначенный прежде всего для студентов 3-го года обучения; там мы с ним и познакомились.
В 1974 году Шень поступил на Мехмат и, когда второкурсникам было предложено выбрать кафедру на следующий учебный год, он выбрал нашу кафедру математической логики (теперь к её названию прибавилась клаузула «и теории алгоритмов»). Будучи студентом, а затем и аспирантом этой кафедры он, действительно, сделался моим учеником, то есть я был руководителем и его курсовых работ, и его дипломной работы, и его диссертации. Не знаю, бывают ли бывшие ученики или же таковых не бывает, как не бывает бывших князей или бывших сенбернаров. Если он по-прежнему называет себя моим учеником, это честь для меня. Возможно, я и обучил его некоторым азам, но со временем перестал его чему-нибудь учить, а скорее стал учиться у него.
Разумеется, у Колмогорова, с которым Шень сотрудничал, он мог научиться гораздо более важным вещам. Сотрудничество Шеня с Колмогоровым было многообразным: тут и прямые беседы, и участие в работе семинара, основанного и руководившегося Колмогоровым и продолжающегося после его смерти; семинар теперь называется «Колмогоровский семинар», а Шень входит в число его руководителей. Кроме того, Шень выполнил перевод с английского на русский язык принципиальной статьи Колмогорова 1963 г., опубликованной в индийском журнале; в этой статье были изложены начальные идеи алгоритмической теории вероятностей.
Наконец, Шень с двумя коллегами осуществил трудную работу по реконструкции выступления Колмогорова «О логических основаниях теории вероятностей» на Четвёртом советско-японском симпозиуме по теории вероятностей и математической статистике, состоявшемся в Тбилиси в августе 1982 г. Выступление сохранилось в виде весьма некачественной магнитофонной записи; на ней были неразборчиво слышны русская речь Колмогорова и английская речь переводчика. В результате реконструкции возникли и английский текст, опубликованный в 1983 г. за рубежом, и русский текст, опубликованный в 1986 г. в России. Стоит прибавить, что в свои последние годы Колмогоров был тяжело болен, уже не мог существовать без посторонней помощи, и круглосуточно рядом с ним дежурил кто-либо из его учеников; Шень участвовал в этих дежурствах, и уже поэтому имеет право на членство в братстве колмогоровских учеников.
Собственные математические занятия Шеня как исследователя относятся, прежде всего, к так называемой колмогоровской теории сложности, она же теория колмогоровской сложности. Речь в этой теории идёт о попытке измерять сложность объектов (до того пытались измерять лишь сложность процессов). Эта теория была создана Колмогоровым с целью перестроить на основе понятия алгоритма как теорию информации, традиционное изложение которой опирается на теорию вероятностей, так и самоё теорию вероятностей. В рамках этой тематики Шень получил один из основополагающих результатов. Дело в том, что алгоритмический подход к понятию случайности приводит к нескольким вариантам определения случайной последовательности; некоторые из этих определений равносильны, некоторые нет, есть и такие, равносильность которых остаётся нерешённой проблемой.
Так вот, Шень показал, что определение случайности, основанное на анализе частот, не равносильно определению, основанному на понятии колмогоровской сложности: класс последовательностей, случайных согласно частотному критерию, шире того класса случайных последовательностей, который возникает на основе сложностного критерия. Хотя принципиальность этого факта очевидна, мне пришлось потратить немало усилий, чтобы заставить Шеня опубликовать своё доказательство или хотя бы анонсировать его. С характерной для Шеня скромностью, переходящей в данном случае в упрямство, он отказывался, безуспешно пытаясь заставить меня поверить в то, что его заслуги тут нет никакой, поскольку, по его словам, он всего лишь использовал метод, опубликованный другим автором. И другие свои математические результаты Шень зачастую не публикует, выдвигая такую аргументацию: специалисту это очевидно, а неспециалисту будет ни к чему; в действительности же и не всем специалистам рассматриваемый факт очевиден, да и сам этот факт мог просто пройти мимо внимания данного специалиста. Но вряд ли мне удалось бы переубедить Сашу.
В отношении к собственным математическим достижениям проявляются две характерные черты Шеня: скромность и честность. В данном случае скромность состоит в нежелании выпячивать свои достижения, а честность – в обязательной ссылке на предшественника (даже в тех случаях, в каких такая ссылка по обычным нормам необязательна). Шень вообще человек высоких моральных качеств. Он имеет твёрдые представления о добре и зле, о правде и лжи. В этих вопросах он несгибаем – но подчас не только в этих.
Случается, что несгибаемость Шеня оказывает ему дурную услугу, мешая нормальным отношениям с тем или иным коллегой, особенно из числа тех, кто связан с компьютерами и с компьютерной полиграфией. Тут мнения Шеня о том, какими операционными системами, какими издательскими программами и какими шрифтами следует пользоваться, особенно тверды. Замечу, что как раз мне Сашины взгляды оказались очень полезными: без его щедрой помощи я не освоил бы компьютер, а мой двухтомник «Труды по нематематике» вряд ли увидел бы свет.
Мой первый компьютер Шень принёс мне в рюкзаке вместе с монитором в 1995 году; вспомним, что плоских экранов тогда не было, и монитор был весьма объёмен. Компьютер был в операционной системе DOS, и Саша терпеливо учил меня ею пользоваться. Уже в XXI веке у меня появился новый компьютер с нелюбимой Шенем операционной системой Windows. Саша организовал наладку нового компьютера, однако впоследствии на мои вопросы, возникавшие, когда что-либо не работало, Саша не без удовольствия неизменно отвечал: «А это не ко мне, это к Биллу Гейтсу». Но потом всё-таки помогал. А на мой вопрос, будет ли теперь компьютер работать правильно, обычно отвечал уклончиво: «Я не могу вам гарантировать, что завтра он будет работать неправильно».
Как и у Колмогорова, значительная часть устремлений, времени и энергии Шеня направлена на педагогическую и просветительскую деятельность. В течение десятилетий он преподавал математику и информатику в средней школе – в специализированных математических классах. Он любит это дело, тем более что обладает нечасто встречающейся способностью внятно и доходчиво объяснять. Многие считают его одним из лучших лекторов Москвы. Много лет он очень активно преподавал на Мехмате и принимал самое деятельное участие в работе Независимого московского университета.
Сейчас он – к сожалению, для его московских друзей и учеников – половину своего времени проводит во Франции, где совместно с французскими коллегами занимается исследовательской работой в области теоретической информатики. При этом московских связей он не теряет, и фактически (хотя и не юридически) руководит рядом студентов кафедры математической логики и теории алгоритмов Мехмата МГУ. О том, что он является одним из руководителей Колмогоровского семинара, уже было сказано. Непосредственный, визуальный контакт с учениками и слушателями образует, как известно, лишь одну из сторон просвещения.
Другая сторона – это общение косвенное, общение с читателями. На сайте http://www.mccme.ru/free-books/ указаны названия свыше десятка изданий, написанных Шенем в соавторстве (таковых меньшинство) или в одиночку. Хорошо известен выдержавший два издания его учебник алгебры, сочинённый в соавторстве с великим математиком И.М. Гельфандом; зная обоих, могу – не умаляя роли Гельфанда как автора – утверждать, что текст написан Шенем. Многие книги Шеня предназначены для школьников, другие (как «Лекции по математической логике и теории алгоритмов» в соавторстве с Верещагиным) являются учебными пособиями для студентов, третьи (например, «Программирование: теоремы и задачи») полезны и школьникам, и студентам. Замечательна и по замыслу, и по исполнению, и по оформлению небольшая книга Шеня «Космография», в которой объясняется, «отчего бывают день и ночь, зима и лето, почему Луна иногда видна в виде серпа и так далее» (теперь, увы, этого многие не знают, и – ещё более увы – не хотят знать). Кстати, все книги Шеня доступны для свободного скачивания c названного сайта.
Несколько раз мне приходилось убеждаться, что Саша, не афишируя это, хорошо знает классическую литературу. Как-то я допустил ошибку в цитировании Гёте; Саша мягко меня поправил. В другой раз выяснилось, что литературно-критические тексты Пушкина он знает, как мало кто (если бы я Шеню это сказал, он бы возмутился и стал меня разуверять). Подобно моему великому учителю Колмогорову, Шень прекрасно знает музыку, но, в отличие от Колмогорова, играет и сам – на фортепиано, на клавесине, на гитаре, на флейте; не исключаю, что и на других музыкальных инструментах. У меня полностью отсутствует музыкальный слух. Саша, возможно, не верит в это, потому что трогательно (хотя и безуспешно) заботится о моём образовании в области музыкальной классики, снабжая как соответствующими дисками, так и средствами их прослушивания. В этой своей заботе он так же напоминает мне Колмогорова, который, начиная с моих студенческих лет, стремился приобщить меня к классической музыке.
На мой взгляд, Саша Шень вообще человек очень добрый. На помощь он приходит тогда, когда видит, что реально может помочь. И помощь его нередко бывает бесценна.
Комментарий к комментарию (его В.А. Успенский попросил обязательно опубликовать):
1 июня 2012 г. мне пришло нижеследующее электронное письмо от известной научной журналистки Наталии Деминой:
Я сделала интервью с А. Шенем, математиком и человеком, который мне кажется очень интересным, но он человек скромный и о своих математических штудиях мало что захотел рассказать. И ему вообще кажется, что интервью с ним не нужно, так как он не «звезда».
Не могли бы Вы сказать мне несколько добрых слов о нем. Он в интервью говорит, что был Вашим учеником, а не Колмогорова, как порой говорят.
Предложение, которое сделала мне Н.Д., относится к известной категории предложений, от которых невозможно отказаться. Предупрежу читателя, что упоминаемого Н. Деминой интервью я не видел, так что мои «несколько добрых слов» никоим образом нельзя рассматривать как комментарий к этому интервью.