Викторианская эпоха названа по королеве Виктории, правившей Британской империей более полувека — с 1837 по 1901 год. Это был наивысший подъем могущества Британской империи. При ней Индия стала частью империи. Гораздо менее известна восточная параллель королеве Виктории: в Китае с 1861 по 1908 год правила вдовствующая Великая императрица Цыси из Циньской (маньчжурской) династии. Это был закат империи на Востоке.
Цыси, дочь мандарина, появилась в императорском дворце как наложница пятого разряда, постепенно повышала свой разряд до второго, стала фавориткой бездетной императрицы, родила императору единственного наследника престола и после смерти императора стала вместе со старой императрицей регентшей при малолетнем сыне.
Вельмож, которые возражали против этого возвышения, казнила. Вскоре, отравив старую императрицу, стала править безраздельно. Когда сын подрос, она продолжала контролировать его, а когда он умер от оспы, сделала императором своего малолетнего племянника. Когда выросший племянник начал реформы, арестовала его, заставила отречься от престола и держала взаперти. Восстание китайского народа против засилья европейцев сначала поддерживала, затем, опасаясь, что восставшие посягнут и на власть маньчжуров, присоединилась к европейцам и добилась жестокой расправы над восставшими. За власть держалась с необыкновенной цепкостью. За день до своей смерти, по-видимому, отравила племянника. Из ее полувекового правления Китай вышел ослабленным и отсталым. На престоле оказался последний император Китая — Пу И. Ему было 2 года. Через 10 лет, в 1911 году, пала манчжурская династия. В Китае началась эпоха революций и борьбы с японской агрессией.
Цыси была не чужда модернизации: она любила сигареты и фотографирование.
Портрет императрицы Цыси красуется на обложке небольшой книги Николая Николаевича Крадина «Политическая антропология». Передо мной издание 2011 года в «Новой Университетской Библиотеке» издательства «Логос», Москва. Первое издание этой книги вышло в 2001 году и с тех пор книга неоднократно переиздается. Немудрено: это лучший у нас учебник по политической антропологии.
Политическая антропология — предмет, конечно, странный. Ведь есть антропология и есть политология. Зачем еще нужен этот гибрид? Антропология в широком смысле — это все науки о человеке, в американском обиходе — физическая (биологическая) антропология, этнография с этнологией, преистория, психология и теоретическая лингвистика. В узком смысле это социокультурная антропология,т.е. сравнительное изучение культур и обществ, а значит включение в сферу рассмотрения ранних этапов истории человечества (в отличие от социологии, занятой современными обществами). Политология со своей стороны изучает политическую деятельность человека, т.е. его отношение к проблемам власти и иерархии. Что же специфического остается для политической антропологии, и в чем ее значение?
В марксистской науке было принято считать, что власти и иерархии не было до сложения государств. Но это было чисто спекулятивное рассуждение, выведенное из абстрактных теорий. Сравнительное изучение обществ и культур (а именно это и есть антропологический подход) показывает,что никогда в человеческом обществе не существовало абсолютного равенства. Не было его и на предшествующей стадии — в сообществе приматов.Там были альфа-самцы, субдоминанты и масса рядовых особей. Более того, Крадин показывает, что не только неравенство — неизбежное следствие общественной организации, но и обратное явление имеет место в истории: высокие достижения человеческой культуры в классовом обществе возможны и без сложения государства — так, очень сомнительно наличие государства в греческом полисе и в римской республике (это еще в 80-е годы поставила на дискуссию Е.М. Штаерман)! С позиций чистой политологии еще можно следовать марксистской традиции, а вот при соединении политологии с антропологическим подходом возникают совершенно новые перспективы.
Свежим духом веет и от использования этологии и социобиологии при анализе корней происхождения классов, частной собственности и государства. К социобиологии у нас долго относились сугубо отрицательно, переводили только К.Лоренца, и то с оговорками. Пришла пора отойти от некоторых догм Моргана — Энгельса, и то сказать: XXI век на дворе. Правда, возможно,у этологов есть перехлесты — они склонны сводить всё человеческое к переживанию животных инстинктов, так что критику замечательных произведений В. Р.Дольника и Десмонда Морриса(см.«Скепсис», Е. Панова, 1989; 2006, и рецензию Н. Кочеткова и А.Аверюшкина, 2006) тоже надо бы учесть. Но при всех оговорках революционное значение этих книг для нашей науки несомненно. Человеческие мотивы сложнее, но выросли они всё-таки на этих инстинктах.
Говоря о разрушении однолинейной эволюционной схемы развития, о дискредитации советской «пятичленки» экономических формаций, автор книги подробно разбирает дискуссию об «азиатском способе производства», ставя читателя перед выбором, как характеризовать советское общество, социализм — как разновидность азиатского способа производства, азиатскую деспотию, или как разновидность тоталитаризма. Я думаю, что стоило бы здесь упомянуть и концепции одиозных фигур советской науки — акад. И. Р. Шафаревича, глухо упомянутого в книге, и И.Я.Фроянова,вовсе не упомянутого. В 1970-е годы Шафаревич вслед за Витфогелем сравнивал советское общество с азиатской деспотией, а Фроянов отказывался видеть феодализм в Киевской Руси. Позже оба исследователя ударились в антисемитизм, а Фроянов еще и в идеализацию сталинизма, но это ведь не повод отвергать их предшествующие здравые идеи.То же касается философа и этнографа Ю. И. Семенова. Он не без оснований прослыл марксистским догматиком, но его анализ материала богат яркими мыслями, а его понимание советского общества близко взглядам еретика Джиласа.
Есть некоторые вопросы в книге, которые мне представляются изложенными неясно. Так, на с. 48 выделено два направления политической антропологии в России. К первому отнесено изучение социобиологии власти, типологии ранних форм лидерства, многолинейной эволюции сложных обществ и происхождения государства. Ко второму, более практическому, относятся изучение посттрадиционной власти и ее идеологии,трайбализм, патронажно-клиентные отношения, этнокультурные факторы авторитаризма и этнические конфликты. Мне трудно уловить, по какому принципу все эти темы сгруппированы в два указанных направления.
В главе «От первобытности к государству» представлены описания племени и вождества, и можно понять так, что это две последовательные формы общественной структуры. Но признаки их распределены диффузно, многие встречаются в обоих случаях. Как мне представляется, это разные аспекты развития общества: родоплеменная организация — это форма структуры общества,тогда как вождество — форма и уровень власти.
Одно личное замечание. Мои выводы о структуре мира заключенных в советских лагерях цитируются по моим первым статьям (что мне, конечно, лестно), но лучше бы цитировать по более поздней книге «Перевернутый мир» (есть в издании 1993 и 2010 годов).
Есть частные замечания по передаче иностранных имен. Earle — вместо Ерл, лучше писать Эрл (E в русском произношении в начале слова всегда йотировано); Адамс и Мак-Адамс точнее передавать как Эдамс и Мак-Эдамс (хотя тут может сказаться накопившаяся традиция); Dalton по традиции передается как Дальтон, фонетически было бы Долтон или Долтен, но не Далтон, как в книге; Boserup — датчанка, следовательно,должна читаться как Бозеруп, а не англизированно Босерап. Термин Gesellschaft — немецкий, значит, должен читаться как гезельшафт,а не гесельшафт.Таких погрешностей в книге немного.
Книга читается с захватывающим интересом. Да оно и ясно: в последней главе разбирается вопрос о связи политической антропологии с нашей современностью, с советской и постсоветской действительностью. К сожалению для одних, к удовольствию для других, в России и других постсоветских государствах осталось чрезвычайно много сходства с ранними традиционными обществами — в быту, ментальности и общественном устройстве. Наша власть всё еще устроена по принципам имперской централизации и слияния функций разных ветвей. В нашей экономике всё еще господствуют неэкономические факторы — привилегии,силовые приемы, властные ресурсы. Наше чиновничество рассматривает свои должности как средневековое кормление: норманнскую вейцлу. В нашем быту коррупция столь же всесильна как в Нигерии (взятки, откаты,теневая экономика). О суде я уж не говорю: Басманный суд от Шемякина суда неотличим.
По сравнению с первым изданием за десять лет Крадин заметно доработал свою книгу именно в этой, последней главе (однако и по всей книге разбросаны яркие аналогии). Но жизнь развивается быстрее. Всё еще остаются острые вопросы, заслуживающие разбора с антропологической точки зрения.Требует ли демократия всеобщего избирательного права, или это путь к тирании? Социалистические идеалы — это движение ко всеобщему счастью или возвращение к первобытным принципам редистрибуции? Одни понимают евразийскую традицию как имперскую миссию объединения Европы с Азией, другие — как признание, что Россия — не Европа и не Азия, а страна с особым путем. Что значит суверенитет (вопрос, не задетый в книге) — оправдание национализма и сепаратизма? Но то и другое таит опасности в атомный век. Ностальгия по величию империи естественна, но Ленин придал слову «империализм» экономический смысл,а ведь это неправомерный сдвиг значения. Ныне русский национализм в большинстве отрекается от империи («хватит кормить Кавказ!»), от завоевательной политики, от «бремени белого человека». Это прогресс или деградация?
Всего лишь век отделяет современный Китай с его Политбюро и небоскребами от императрицы Цыси. За это время Англия прошла путь от королевы Виктории до королевы Елизаветы. Если продолжать говорить о всколыхнувших политику женщинах, можно сказать, что мы за это время прошли путь от Веры Засулич до «Пусси Райот»,но политическая антропология расширит нашу панораму и охватит ментальность народа, его бурную историю, способности его элиты и устойчивость или шаткость властной вертикали.
- Кочетков Н. и Аверюшкин А. 2006. Революции в науке: действительные и мнимые. Рецензия на книгу Д. Морриса «Голая обезьяна» — «Скепсис», журнал в Интернете.
- Крадин Н. Н. 2011. Политическая антропология. Учебник. Москва, «Логос».
- Панов Е. 1989. «Этология человека: история и перспективы». В сб. Поведение животных и человека: сходство и различия. Пущино (перепечат. также в журнале «Скепсис», 2006).
- Панов Е. 2006. Мифология в этологии. — «Скепсис», журнал в Интернете.
Лев Клейн