Очевидное — невероятное о Капице

Об известном ученом и выдающемся популяризаторе науки Сергее Петровиче Капице вспоминают научный журналист Марина Аствацатурян («Эхо Москвы», МедПортал) и Юрий Алексеевич Виноградов (Институт прикладной математики им. М. В. Келдыша РАН).

 Как Розенкранц и Гильденстерн мешали советским физикам

Мало прошло времени со дня смерти Сергея Петровича, и факт его ухода от нас пока не успел укорениться в сознании. По крайней мере в моем. Хотя я и была на церемонии прощания в МГУ. И поэтому сегодня всплывают эпизоды, вспоминавшиеся все годы нашего знакомства по самым разным поводам, они вне времени.

Из наших нечастых встреч общим впечатлением навсегда останутся его неизменная доброжелательность, тонкость и полное отсутствие пустых разговоров. Каждая фраза, каждое слово Капицы было содержательно, независимо от степени ответственности ситуации — был ли это прямой эфир на радио («Эхо Москвы»), или просто случайная встреча на каком-нибудь фуршете, или беседа за чашкой чая перед эфиром или после него.

Вот я привела к нему незнакомых на тот момент ни между собой, ни с Сергеем Петровичем гостей будущей передачи «Очевидное- невероятное» (мне посчастливилось готовить сценарий для двух его «биологических» выпусков). Беседа длится несколько часов, это серьезное обсуждение программ, которые вскоре нужно будет записывать. Четыре или пять часов пролетели как 10 минут. Запись уже согласованных со всеми участниками программ велась целый день, и так совпало, что это был день 70-летия Сергея Петровича (1998 год), а после записи — застолье.

Из рассказанного Сергеем Петровичем «под коньячок» мне, в частности, всегда вспоминается одна из его забавных историй про поездку в составе делегации молодых физиков к Нильсу Бору в его копенгагенский институт. Поездка долго откладывалась, физиков выпустили туда с трудом, предстояли переговоры о сотрудничестве молодых ученых двух стран. Всё состоялось. По возвращении всех советских вызвали в КГБ и стали расспрашивать о поездке. Особенно товарищей интересовал вопрос: не был ли кто из датчан против такого сотрудничества? Поскольку никто против не был, то так и отвечали. Но это идеологов в погонах не устраивало, и они продолжали допытываться. Сергей Петрович прозрел и понял, что пока ОНИ не получат утвердительного ответа, допрос не прекратится. И он совершенно «естественным» образом хлопнул себя по лбу и воскликнул: «Я вспомнил, кто был против!» «Кто же, назовите фамилии», — попросили товарищи. «Фамилии, фамилии…сейчас…

А, Розенкранц и Гильденстерн!», — ответил Капица.

Так и записали. И молодых физиков сразу же отпустили.

С. П. беседует с Н. В. Тимофеевым-Ресовским. Снято на 70-летии Николая Владимировича, которое отмечалось в 1970 году

Другая история была рассказана персонально мне в связи с моей армянской фамилией. Снова делегация физиков, в которую входит Капица, на сей раз в Армении. Отвезли их в Эчмиадзин, в Кафедральный собор, где находится резиденция католикоса Армянской Апостольской церкви. И кто-то из высоких церковных чинов устроил гостям экскурсию в закрытую сокровищницу.

Показывают физикам деревянные фрагменты, кажется, креста, на котором был распят Христос. Сергей Петрович, полушутя и слегка провокационным тоном, говорит: у нас сейчас для датировки древних объектов всё большую популярность приобретает некий метод, радиоуглеродный, дайте нам щепочку, мы по ней определим, действительно ли это «кусочек креста». На что священник ответил: «О, это очень хороший способ проверить надежность вашего метода!». Подобных историй у него было множество.

Спросила я его однажды, испытывал ли он, работая на Центральном телевидении, какое-либо идеологическое, цензурное, давление. «Пытались, но не поддавался, поддался единственный раз — когда вышла передача про Бермудский треугольник», — сказал Капица. Оказывается, он ужасно не хотел делать передачу на эту тему, но пришлось «пойти навстречу пожеланиям трудящихся».

Именно этот выпуск, кстати, я помню, точнее не саму программу, а впечатление. Для меня — тогда, наверное, студентки первых курсов биофака -всё встало на свои места. Стало ясно, что сенсация раздутая, а мнению этого человека можно доверять. Много лет спустя, когда о занятиях биологией пришлось забыть, но замаячила возможность ухода в журналистику, только пример Капицы примирил меня с грядущими переменами в профессии. Журналистика как таковая меня никогда не интересовала, популяризация науки — другое дело, особенно когда есть такой пример перед глазами, пусть даже недосягаемый эталон.

Я не помню случая, чтобы Сергей Петрович отказался прокомментировать что-то по телефону, приехать на эфир, отмахнулся, сославшись на занятость. Очень хорошо, как вчера, помню наше знакомство. Лето 1994 года, я только начала работать на радио, пришла на пресс-конференцию Римского клуба, она проходила в Доме журналистов. По окончании мероприятия я подошла к Сергею Петровичу, представилась и сказала, что собираюсь окапывать на «Эхе» научнопопулярную «грядку» и прошу его содействия. Честное слово, он просиял! Сказал, что очень этому рад, это очень нужно дело, «особенно на ТАКОЙ радиостанции», дал все свои телефоны. Признаюсь, я толком и не представляла, в чем оно может проявляться, это содействие. Но я не могла упустить случай и не подойти к кумиру ранней молодости.

Вскоре записала с ним первое интервью — в связи со 100-летием Петра Капицы, а потом как-то всё складывалось само собой. Общались мы с С.П. редко, но постоянно, я знала, что всегда могу обратиться за советом, комментарием и он не откажет. А главное — скажет что-то такое, чего не скажет и не знает никто. Глядя на него всегда снизу вверх, можно было слегка подрасти.

 Ушла эпоха

Похоже, что я взялся за непосильный труд… Сказать что-то новое о Сергее (мы с ним знакомы более полувека) совсем не так просто. Прежде всего потому, что он уже хорошо известен по своей великолепной телевизионной передаче «Очевидное- невероятное». Каждый телезритель за долгие годы такого, пусть и одностороннего,с ним общения наверняка составил о нем свое собственное мнение.

В общем, если не повторяться, воспоминания о нем поневоле будут очень фрагментарными…

Впервые в роли «адвоката дьявола» я увидел Сергея в середине 50-х, когда мы (он, его жена Таня, мой тесть Алексей Андреевич Ляпунов и я) возвращались с Николиной горы, где Ляпунов и Петр Леонидович Капица обсуждали положение дел в нашей стране с кибернетикой. О чем они говорили, мы не знали (Петр Леонидович вел такие разговоры только в своем кабинете и без участия любых посторонних). Так что нам оставалось лишь размышлять самим…

«Адвокат дьявола» — это позиция человека, вовсе не разделяющего точку зрения оппонента (здесь такими оппонентами были советские философы, представлявшие кибернетику в качестве «продажной девки империализма»), но весь свой интеллект задействовавшего в защиту его позиции. Это было поучительное зрелище, до этого с такой формой выяснения истины я еще не встречался.

…Четырнадцать изобретений и одно открытие С.П.Капицы — что это значит? Что это значит в Академии наук? Это значит, что человек занимается не своим делом. Потому что «свое» дело в Академии — это фундаментальные исследования, выявление основополагающих законов природы. И хотя это уже далеко не так, а вклад нашей науки в мировое естествознание мал до неприличия (и никак не меняется и от частого употребления одних и тех же имен), по-прежнему считается, что ее члены занимаются настоящей, «чистой» наукой, а разного рода изобретательства лишь пачкают ее былые одежды. Разумеется, Сергей Петрович никак не мог быть причислен к членам этого «клуба единомышленников».

Правда, за явным пренебрежением к изобретениям просматривается и мотив… С «железом» ведь не поспоришь, ученого языка оно не понимает, на конференции не ходит…. С ним невозможно вступить и в столь любезные многим «договорные отношения»… То ли дело лишь сотрясающие воздух слова и бумага, которая, как известно, всё терпит… Так что неприятие академическими небожителями изобретательства как такового (а в перспективе — проверка «железом» их собственных работ!..) говорит скорее об осмотрительности этой разновидности наших ученых мужей…

… По сравнению с тем, что происходит сегодня, Академия наук советских времен представляется чуть ли не идеалом. Десятки телевизионных каналов забиты сейчас мистикой, гадалками, ворожеями, прорицателями, ряжеными врачами и учеными… Редко какая передача Сергея Петровича в его «Очевидном…» не касалась этой темы… Но далекой от идеала была и советская наука. Вспомним хотя бы тот же марксизм-ленинизм, пытавшийся уничтожать всё, что не соответствовало его догмам. Не уверен, что нынешние ученые «крыши» в разного рода современных проектах вредоноснее той советской «науки наук». Но и радоваться особенно нечему…

…С уходом Сергея Петровича кончилось и неповторимое его «Очевидное- невероятное». Не будем строить иллюзий — это конец. Будем благодарны за то, что мы всё это могли видеть «в прямом эфире»… Что же касается вступающей в жизнь молодежи, то остается надеяться, что она (при желании, конечно, вот только откуда ему взяться?..) всё это сможет увидеть на современных электронных носителях. И прежде всего — самого Сергея Петровича Капицу. Ну а мы его и так не забудем…

Фотографии представлены Ю. А. Виноградовым