Христианский университет ядерной физики

Вечером 16 октября мне позвонил корре­спондент «Коммерсанта» и задал вопрос: что вы думаете по поводу учреждения кафедры теологии в МИФИ? Я от изумления лишился дара речи и смог выдавить из себя лишь пару связных предложений, которые, однако, были растиражированы.

Попробую высказаться более вразумительно.

Прежде всего, это — позорище. Богословие не только не имеет никакого отношения к на­уке, но является в каком-то смысле ее проти­воположностью. Наука — это исследование, это опора на опыт, на факты, на аксиоматику, уходя­щую корнями в реальный мир. Теология — опо­ра на догму, развитие и защита догмы — в чи­стом виде идеология. Ученый может верить в бога, оставаясь ученым, но ему и в страшном сне не придет в голову применять свою веру в исследованиях. Учреждение кафедры тео­логии в МИФИ по степени позора аналогично приглашению панк-группы на выступление в Храме Христа Спасителя его настоятелем, если бы панк-рок был в высочайшем фаворе. Тут же прозвучали бы сентенции о вкладе панк-рока в нравственность и т.п. Панк-рок еще ничего, бывает махровая попса в перьях… А еще были партийные агитаторы…

В сообщениях об учреждении кафедры и в оправданиях этого действия есть масса подтасовок. Сообщается, что ученый совет едино­гласно проголосовал за учреждение кафедры. По слухам (которые мы намерены проверить, связавшись с членами ученого совета), голо­сования, как такового не было, просто ректор объявил о рассмотрении вопроса на президиуме Ученого совета, сказал, что его надо под­держать, и на этом всё.

Конечно, никто не возвысил голос против, но это совсем не то, что все проголосовали «за».

Новый завкафедрой, митрополит Илларион, в своих разъяснениях по поводу кафедры сетует на низкую грамотность в вопросах религии. Привел в пример ужасное высказывание «мусульманская церковь»… По мне, так пусть себе — говорящий по­добное вряд ли питает злобу в отношении мусуль­ман, скорее всего он абсолютно индифферентен к чужой религии, и слава богу — никакой трагедии. А вот если молодой русский воцерковленный плотник с полным средним образованием не зна­ет ни синусов, ни теоремы Пифагора, и для того, чтобы выкроить стропила, ему нужна ровная по­ляна, где бы он мог разложить стропильную фер­му в натуральную величину, — вот это трагедия.

Но основная подтасовка здесь в другом. Ликбез в вопросах религии — предмет совсем другой дисциплины, религиоведения, кото­рое исследует религию как явление и вполне уместно в светских университетах. Богосло­вие — это о боге, а не о религиях.

Согласно публикации Владислава Мои­сеева в «Русском репортере» (www.rusrep.ru/article/2012/10/18/souz/), ректор МИФИ Михаил Стриханов, оправдывая создание ка­федры теологии, заявил: «Инструментарий по­знания мира может быть всякий». Это говорит физик, выпускник МИФИ. Приехали…

Осталось переименовать знаменитый МИФИ — подходящий вариант с милой аббревиатурой, предложенный одним из его выпускников, вы­несен в заголовок.

Все-таки есть надежда, что коллектив уче­ных, работающих в МИФИ, при поддержке выпускников и остальных ученых отстоит пра­во института на свой прежний бренд.

Борис Штерн

Блиц-интервью с Валерием Рубаковым

 — В двух словах: отно­шение к созданию кафедры теологии в МИФИ.

— Полное безобразие. Наука и религия — со­вершенно разные области человеческой дея­тельности. Религия в государственных вузах, тем более в естественнонаучных, — нонсенс. Пожалуйста, можно преподавать основы ре­лигии всем желающим путем открытых лек­ций в семинариях, в монастырях, учить детей в воскресных школах, если хотят их родите­ли, но не в государственных вузах и не в го­сударственных школах. Это противоречит Конституции и это делается на наши налоги. Я против того, чтобы мои деньги шли на пре­подавание теологии. Вообще я не понимаю мотивов власти. Одной рукой она борется за прогресс, организует Сколково, другой — на­саждает религию и помогает клерикалам осу­ществлять экспансию.

— Я-то здесь мотивы власти как раз прекрас­но понимаю….

— Ну да, религия помогает держать народ в узде. Однако, можно либо развивать, просве­щать и заниматься модернизацией, либо дер­жать в узде — что-нибудь одно.

— Как можно исправить? Должны ли сотруд­ники МИФИ со студентами выпутываться са­мостоятельно, или можно и нужно повлиять на ситуацию извне?

— Конечно, научная общественность должна сказать свое слово! Что касается повлиять — я не знаю, каким образом это можно сделать, МИФИ — самостоятельная организация…

— Безусловно, но все-таки это государствен­ная организация, существующая на наши деньги, и подчиняется Министерству обра­зования и науки.

— Да, но я просто не в курсе, какие тут воз­можны рычаги.

— Митрополит Илларион, оказывается, чи­тал популярные книжки Хокинга и утверж­дает, что в них всюду просвечивает необхо­димость бога — всякие вопросы без ответа…

— Я не читал этих популярных книжек, по­скольку это моя профессия. Не знаю, что он там мог найти о боге…

— Я тоже не читал, видимо он имеет в виду космологические парадоксы 70-х, которые были разрешены теорией космологической инфляции. еще я слышал высказывания, по-моему, как раз Хокинга, того типа, что тво­рец вряд ли бы внедрил во Вселенную закон (лагранжиан) с таким количеством исходных параметров — он бы наверняка постарал­ся изобрести что-нибудь проще и изящней.

— Действительно, ученые частенько пользу­ются образом Творца как метафорой — нуж­но же иногда разукрасить суховатое научное изложение, но это не имеет никакого отно­шения к вере. Профессиональная задача уче­ного — найти объяснение без привлечения сверхъестественных сущностей.

Вопросы задавал Б.Ш.

Все-таки есть надежда, что коллектив уче­ных, работающих в МИФИ, при поддержке выпускников и остальных ученых отстоит пра­во института на свой прежний бренд.