Инспектором — по науке

Два года назад в один из хи­мических научных институ­тов в Новосибирском Академ­городке пришел инспектор Ростехнадзора, чтобы проверить грузовой лифт, поскольку по классификации такие объекты относятся к опасным. Они так и называются: Опасный Про­изводственный Объект — ОПО. Убе­дившись в исправности и безопас­ности ОПО, инспектор вдруг попро­сил отвести его лабораторию, где, по его словам, работают со взрывчаткой. В лаборатории действительно рабо­тали с взрывчатыми веществами. Но не с чистыми, а с разбавленными. Это было ракетное топливо, которое не взрывается, а горит.

По заказу Минобороны ученые брали 50 г топлива и изучали его горючие свойства, чтобы подобрать оптимальный режим горения. Задача серьезная, но при этом самые обыч­ные фейерверки, которые запускают во дворах, намного более взрывопожароопасны. Впрочем, эти ар­гументы на инспектора не действо­вали. Он заявил, что лаборатория от­носится к ОПО и выписал институту штраф и предписание о необходи­мости получить лицензию на работу со взрывчатыми веществами.

Дирекция института была вынуж­дена изучить правила Ростехнадзора. Оказалось, что понятие ОПО по работе с взрывчатыми веществами возникает с количества взрывчатки более тонны. Такие ОПО есть только на крупных промышленных предпри­ятиях, складах, шахтах. Они обязаны страховать здания на случай взрыва, заключать договора с МЧС, иметь в резерве миллионы рублей для устра­нения последствий аварии. Требовать от научной лаборатории выполнить эти грандиозные мероприятия было не только незаконно, но и нелепо, од­нако именно это и сделал инспектор.

Казалось бы, стоит только обратить­ся в арбитражный суд — и досадное недоразумение будет решено в считанные дни. Но поданные в суд иски не удовлетворялись, а инспектор при­ходил снова и, убедившись, что его предписания не выполнены, выписы­вал штрафы на всё большие суммы.

Стоит ли объяснять, что предписа­ния не только были незаконны, но и физически невыполнимы? Разумеется, никто, включая самого инспек­тора, и не ждал, что институт будет их выполнять. Это был лишь формаль­ный повод продолжать увеличивать штрафные санкции. Когда они вы­росли почти до миллиона, директор схватился за голову и стал разбирать­ся в деле самостоятельно. Вниматель­но изучив судебные иски своего ин­ститута, он с удивлением обнаружил, что в них не было ссылок на важные для этого дела законы. Не было в них и внятных аргументов в защиту ин­ститута. Странно, подумал директор, ведь как раз совсем недавно на ра­боту в институт по чьей-то настоя­тельной рекомендации был принят профессиональный опытный юрист. Пожав плечами, директор сам напи­сал иск, как считал нужным, и отпра­вил его юристу по электронной почте для дальнейшей передачи в суд. Он тут же набрал его номер и попросил прочесть документ. Но чтением юрист не ограничился и через час вернул директору свой вариант, вырезав из первоначальной версии всю дока­зательную часть. Ну уж нет, решил директор, хватит с меня проигран­ных судов! И сам отправил свой иск.

Как вскоре выяснилось, ссылки на необходимые нормы закона и ар­гументы сработали — доктор физ­мат наук легко и просто выиграл суд кассационной инстанции, а за­тем и все последующие суды в раз­ных инстанциях, избавив институт почти от миллиона рублей штрафов. Директор недоумевал, как это могло не получиться у профессионального юриста, который почему-то не ставил ссылок на нужные законы и не приводил аргументов, а заметив их, сра­зу вырезал. Вдруг вспомнилось, что новый юрист пришел незадолго до появления инспектора. Ладно, пусть это совпадение, размышлял дирек­тор, но откуда инспектор узнал про лабораторию, где якобы работали со взрывчаткой? Перефразируя по­эта, если к институту придираются, значит, это кому-нибудь нужно. Так кому и зачем?

Конкурентов по небольшому обо­ронному заказу у института не было, так что срыв контракта не мог быть кому-то полезен. Единственное, что мог получить организатор всей этой истории — это испортить репутацию института и вымотать его руководство судебными тяжбами. Ведь сфабри­кованное на пустом месте дело уже тянется два года. И хотя уже год суд принимает решения только в поль­зу института, Ростехнадзор упорно продолжает на решения по отдель­ным предписаниям подавать доку­менты то на апелляцию в Томск, то на кассацию в Тюмень — раз не по­лучается выиграть дело, нужно хотя бы затаскать руководителя по судам. О том, что институт заставят получать лицензию на работу со взрывчаткой, директора предупредили еще 4 года назад с присказкой «вам мало не по­кажется». Это случилось сразу после того, как за неимением улик было за­крыто уголовное дело по сотруднику того же института, обвиняемого ор­ганами в шпионаже. С тех пор мно­гим даже стало казаться, что охота на «изменников родины» в стране пре­кратилась, и многострадальный ин­ститут решили, наконец, оставить в покое. Но нет — провалился сцена­рий с американским шпионом, рабо­тающим на вооруженные силы США, так есть шанс сорвать многолетнюю работу с Минобороны РФ и тем са­мым показать, что научная органи­зация не хочет работать на россий­скую армию. А нужна ли России та­кая наука, которая не хочет работать для нужд своей страны?

Александр Харитонов