Жажда справедливости

Общественная жизнь невозможна без законов, а где законы — там и преступление и, соответствен­но, наказание. Нужно ли наказывать вора? Конечно! А если он украл из-за крайней нужды? Ну, в этом случае его можно простить. А если обокра­ли непосредственно вас?

Д-р Никола Райхани (Nichola Raihani), сотрудница Лондонского университетского колледжа (Вели­кобритания), и Кэтрин Маколифф (Katherine McAuliffe), аспирантка Гарвардского университета (США), задались вопросом, какими сообра­жениями руководствуется человек, требуя наказания мошенника. Воз­можно, поборник наказания считает необходимым покарать любое нару­шение принятых в обществе правил, или желает таким образом отомстить обидчику, или считает необходимым воздать пинком за пинок, или же на­казывать требуется лишь в том слу­чае, когда мошенничество нарушает принцип социальной справедливо­сти? Наказываем ли мы вора за то, что он украл 10 долларов, или за то, что он стал на 10 долларов богаче нас?

Ответы на эти вопросы исследова­тельницы искали экспериментальным путем. Через онлайновую биржу тру­да они привлекли к работе 560 че­ловек от 16 до 69 лет. Все участники играли в сети анонимно. Каждому до­сталась одна из ролей: игрок 1 (И1) — жертва или игрок 2 (И2) — мошенник. Образовавшиеся пары распредели­ли на три группы: А, В и С. Игрокам сообщали, что им начислены неко­торые суммы. В группе А И1 получа­ли 70 центов, а И2 — 10; в группе В — 70 и 30, в группе С — по 70. Затем И2 предлагали «смошенничать», забрав 20 центов у И1. Игрок соглашался или отказывался. О его решении сообщали первому игроку, который мог потре­бовать, чтобы партнера оштрафова­ли. Но правосудие — дело затратное. За его отправление жертва должна была заплатить еще 10 центов, при­чем личной выгоды от этого не по­лучала — украденные деньги снима­ли со счета И2, но И1 не возвращали.

Например, игрока 1 группы А ин­формировали, что он получил бо­нус $0,70, а игрок 2 — $0,10. Игрок 2 мог присвоить $0,20 из бонуса пер­вого игрока и сделал это. Теперь у И1 $0,50 вместо $0,70, а у И2 стало $0,30. Но если первый игрок запла­тит еще $0,10, второго оштрафуют на $0,30. В этом случае у И1 останет­ся еще $0,40, а у И2 — ничего. Если жертва не потребует наказания, то все останутся с теми деньгами, ко­торые имеют сейчас: $0,50 и $0,30. Вы желаете наказания?

Если И2 не смошенничал, перво­му игроку сообщали, что второй мог присвоить $0,20 из его бонуса, но не сделал этого. У И1 по-прежнему $0,70, а у И2 — $0,10. Но внимание! Первый игрок всё равно может за­платить $0,10, и второго оштрафуют на $0,30. Тогда у И1 будет $0,60, а у И2 — $0,00 (отрицательного бонуса быть не может). Если же И1 не захо­чет карать невинного, то у него на сче­ту останется $0,50, а у второго игрока будет $0,30. Вы желаете наказания?

Игроку 2 сообщают, что он получил $0,10, а игрок 1 — $0,70. У него есть выбор: либо забрать $0,20 у игро­ка 1, либо не делать ничего. Если И2 возьмет деньги, у него будет $0,30, а у И1 останется $0,50. Если И2 ничего не сделает, у него по-прежнему бу­дет $0,10, а у первого игрока — $0,70. Но первый игрок узнает о принятом решении и сможет, если захочет, ли­шить второго игрока $0,30, запла­тив кровные $0,10.

Аналогичные инструкции получа­ли игроки групп В и С. Исходные бо­нусы там другие, а суммы возмож­ной добычи и штрафа те же, что и в группе А.

Хотя в каждом варианте ограблен­ный терял одинаковую сумму, $0,20, относительное благосостояние жертвы и вора после мошенничества из­менялось по-разному. В группе А у жертвы всё равно остается больше денег, чем у второго игрока (50 и 30 центов), в группе В их капиталы после кражи выравниваются, по 50 центов у каждого, в группе С жертва становит­ся на 40 центов беднее вора (50 и 90).

Ситуация достаточно жизненная. Мошенник может воспользоваться подвернувшейся возможностью и на­деяться на безнаказанность, посколь­ку его жертве правосудие невыгодно. Первый игрок, добиваясь наказания второго, только теряет деньги. Инте­ресно, что деньги требуют и с тех И1, которые не пострадали. Этот взнос можно, наверное, уподобить налогам, которые идут на содержание правоо­хранительных органов. Тот, кто их не заплатит, потеряет больше (вместо 10 центов отнимут 20), но если заплатить, будет наказан невиновный. Если по­ступить справедливо и не требовать наказания честного И2, снятые 20 цен­тов начислят именно ему, т. е. он будет вознагражден за свое достойное по­ведение. Правда, И2, принимая реше­ние, грабить или нет, об этом условии не знали. Во всех трех группах смо­шенничала примерно половина И2.

Из И1, которые не пострадали от воровства, некоторые были гото­вы ради собственной выгоды смо­шенничать сами и платить за на­казание невиновных И2. В каждой группе таких было примерно по­ровну, в среднем 11%. В группах А и В около четверти пострадавших была готова наказать воров, осталь­ные их прощали. Но в подгруппе С наказать мошенников пожелала половина ограбленных, хотя с эко­номической точки зрения игрокам это невыгодно.

Райхони и Маколифф объясня­ют такую разницу тем, что только в группе С мошенник становится бо­гаче игрока, у которого он украл. Поэтому людьми, которые требуют наказания преступника, движет не простое желание с ним поквитать­ся, а неприятие несправедливости. Ведь если от многого взять немнож­ко, это не кража, а дележка, а отни­мать деньги при равном исходном благосостоянии нечестно. Неприя­тие несправедливости — мотивация более сложная, чем простая месть, но люди руководствуются ею, воз­можно, потому, что считают наказа­ние действенным только в том случае, когда оно способствует восстанов­лению справедливости. Только тог­да можно надеяться, что заблудший субъект осознает свою неправоту и вернется в общество. А ведь цель на­казания именно в этом и заключа­ется, не так ли? В дальнейшем ис­следователи планируют проверить, будут ли мстить наказанные, если сочтут кару несправедливой.

Наказание преступника всегда при­носит некоторую пользу жертве, по­скольку позволяет ей освободиться от негативных эмоций. Но, посколь­ку за правосудие приходится платить, люди тщательно подсчитывают по­несенный ущерб и возможные вы­годы, прежде чем выложить денеж­ки. Как показали Никола Райхани и Кэтрин Маколифф, решая, наказы­вать ли мошенника, они реагируют в первую очередь не на потерю саму по себе, а на возникшее в результа­те имущественное неравенство. Ис­следовательницы полагают, что, вы­явив мотивы, побуждающие людей к наказанию, можно понять, как сде­лать его более эффективным. Иногда полезнее простить человека или по­ощрить его честное поведение.

Наталья Резник

N. J. Raihani and K. McAuliffe «Human punishment is motivated by inequity aversion, not a desire for reciprocity», Biol. Lett. 2012 8, 802– 804 frst published online 18 July 2012; doi: 10.1098/rsbl.2012.0470