Сергей Заир—Бек, руководитель Центра управления образованием ФИРО (Федеральный институт развития образования)
Итак, законопроект «Об образовании в Российской Федерации» прошел все три чтения и был подписан Путиным, как и ожидалось. Прогнозировалось, что это произойдет до Нового года, так и случилось.
Я уже писал о том, что этот закон мало что вносит революционно нового и нужного для отрасли. По большей части он, к сожалению, оттуда выносит, и выносит ряд важных вещей.
- Не прошли попытки записать в закон многочисленные финансовые гарантии для системы образования. Да, было бы важно определить общестратегические параметры выделяемых на систему образования средств в значении не ниже определенного процента от общих расходов бюджетов. Но, увы, было понятно сразу, что это сделать не удастся. Закон принимается в кризисный период, и запихивать туда не обеспеченные ничем социальные обязательства государство не могло себе позволить. Те, однако, кто при этом считает, что произошла трагедия, неправы. В законе 1992 года тоже никаких гарантий не было, не было и привязки зарплат учителей к средней по экономике региона. Так что в этой части мы больше приобрели, чем потеряли.
- Считаю категорически вредными стенания и по поводу государственного стандарта. Не должно в законе быть прописано никакого минимума содержания, не должно перечисляться никакого перечня предметов. Те, кто утверждает, что из-за этого закон стал плохим, просто не слишком умны, мягко говоря. Нигде в мире законами не определяются никакие минимумы содержания и никакие перечни предметов. Не соглашусь и с тем, чтобы ФГОС принимался законом. Видя наших законодателей, легко представить КАКОЕ содержание они были бы готовы запихнуть в стандарт. Достаточно того, что всеми правдами и неправдами протащили основы религий. Вот это действительно очень плохо.
- Увы, с социальными обязательствами государства стало хуже. Правда, опять же, нигде в мире в такого рода законах социальные гарантии жестко не прописываются, для этого есть другие законы, а не закон об образовании. Но у нас свой путь, и здесь опасения не беспочвенны. Мы прекрасно знаем, что, исчезнув в одном месте, это не возникнет в другом.
В этом плане крайне тревожит норма об уходе и присмотре в дошкольном образовании. Если складывать паззл из президентского указа о повышении зарплаты педработникам дошкольных образовательных учреждений, требований решить проблему доступа всех к детским садам к 2016 году и вот эту норму, отменяющую 80% компенсацию расходов родителей на уход и присмотр, складывается ощущение, что именно таким образом будут пытаться бороться с очередями.
И в этой связи крайне опасным выглядит положение о ФГОС для дошкольного образования. Здесь крайне важно не допустить отбор в первые классы через введение по факту нулевого ЕГЭ. Важнейшая задача сегодня — сделать такой ФГОС так, чтобы не возникло даже желания устраивать экзамены на выходе из дошколки для селекции по школам. Проблема и с оплатой общежитий, и с соцгарантиями педагогам. И это сейчас должно стать предметом осмысленной борьбы. - Мы должны изменить ситуацию, когда высшее образование стало единственно приемлемым для всех социальным лифтом, и любые попытки ограничить доступ туда воспринимались бы как попытки ущемления прав. Но для этого необходимо решить вопрос с армией, а именно это государство делать и не готово. И поэтому изменения цифр приема в новом законе видятся как серьезная проблема, хотя надо учитывать, что в ближайшие годы ее острота будет не очень велика в силу демографической ямы.
- Очень слабая часть закона — контрольно-надзорные процедуры. Это всё осталось архаичным, коррупционногенным. Процедуры лицензирования и аккредитации в новом законе прописаны плохо, и это — корень большинства проблем. Что же касается ЕГЭ, то, опять же, стенания по этому поводу с сомнительными отсылками на сомнительные данные о его непопулярности — только вредят. Да, считаю, что надо предоставить выбор. Кто хочет — пусть сдает, кто не хочет — пусть не сдает. Но! Кто не сдает, не идет дальше в вуз. Такая альтернатива фактически уже есть. И другие не нужны. А нужно совершенствование самих процедур ЕГЭ под новый ФГОС. Известно, что у нас ЕГЭ определяет содержание образования, а не ФГОС. Значит, нужно гармонизировать одно с другим. К сожалению, эта часть прописана в законе опять же плохо.
- Что касается одаренных детей, то считаю наезд руководителей гимназий грубой спекуляцией. Гимназии не работают с одаренными детьми. А попытка ввести термин «дети с повышенной мотивацией к обучению» не подкреплен никакими реальными основаниями, кроме процедур сомнительного отбора в эти самые гимназии. Однако это не означает, что таких заведений нет. Это, прежде всего, специализированные предметные школы (кроме языковых, там тоже нет никаких одаренных, сегодня знание языка — норма во всем мире). И вот эти школы должны финансироваться не так как остальные. К сожалению, этого в законе нет. Впрочем, в законе 1992 года этого тоже не было, так что те, кто пытаются представить произошедшее как поражение, просто спекулируют на незнании законов большинством граждан.
- Сельская школа стала разваливаться не сегодня, и не закон «Об образовании» ее уничтожает. Если же школа является «градообразующим предприятием» села, то, господа защитники, сами езжайте и живите в таком селе, а не пытайтесь критиковать из Москвы. Это всё равно, что депутаты, которые определяют, кому можно усыновлять детей, а кому нет. Школа должна возникать и функционировать там, где люди хотят жить, а не вынуждены это делать, потому что другой школы для детей нет. Так что попытки коммунистической привязки к селу были даже честнее, чем нынешняя истерика по поводу нашествия китайцев. Создавайте фермы, делайте рентабельным сельское хозяйство, тогда там будут и жить, и рожать, и школы строить. Остальное — вредительство по отношению к людям.
- Однако есть и множество других проблем, которые принятый закон не решает. Он никак не увеличивает академическую мобильность, он не позволяет вводить новые экономические механизмы в систему образования напрямую, он не работает на развитие системы образования, потому что не вводит, по сути, ни одной нормы «на перспективу». Закон стал политическим документом, растерзанным на поправки и выхолощенным ради каких-то дурацких компромиссов.
Сейчас надо понять масштабы бедствий, чтобы без истерики и громких слов, за которыми видно либо невежество, либо что похуже, попытаться двигаться дальше и бороться за то, что так и осталось не включенным в принятый закон.
* * *
Алексей Сгибнев, канд. физ.-мат. наук, зам. директора и заведующий кафедрой математики школы—интерната «Интеллектуал»
Сейчас наше Министерство образования и науки может смело повторить исторические слова Виктора Черномырдина. Никто не может заподозрить нас в хороших намерениях. Именно поэтому педагогическая общественность пыталась по максимуму провести в закон социальные гарантии. Это почти не удалось.
В новом законе закреплен ЕГЭ, о непопулярности которого говорят не только результаты опросов, но и ведущие эксперты в образовании. Проблемы коррупции он не решил. Единым экзаменом (и выпускным и поступательным) стать не смог, сейчас расширяется список вузов, которым разрешен дополнительный экзамен. В гуманитарной области ЕГЭ катастрофически не соответствует содержанию и задачам обучения.
По поводу «наезда директоров гимназий» в комментарии С. Заир-Бека сказано непонятно. Если речь о петиции Союза школ, то она инициирована как раз людьми, которые работают с одаренными детьми. Термин «дети с повышенной мотивацией к обучению» мы пытаемся закрепить потому, что боимся ярлыка «выдающиеся способности» (это из нового закона!), который министерство собирается выдавать детям по неизвестной процедуре вместе с деньгами на усиленное обучение. Почему эта процедура будет лучше, чем отбор в спецшколы, которым с учениками предстоит работать?
Разумеется, специализированные предметные школы (как и школы для детей с ограниченными возможностями) должны финансироваться не так, как остальные. Но вот в январе мы выходим учить детей, а сколько нам будут платить — пока никто не знает!
Со словами, сказанными в заключение комментария С. Заир-Бека, я согласен – надо спокойно работать дальше и добиваться приемлемых условий для своей работы.