Наше время возвращения частной собственности на землю и строения на ней характеризуется чрезвычайным размахом «черной археологии» — самодеятельных копателей, разрушающих памятники и расхищающих древности: всё — на продажу. Подпольная торговля древностями приносит колоссальные доходы. Только в 1988 году американские коллекционеры израсходовали на покупку древностей 5 млрд долл., из них 2 млрд — на контрабандные, краденые и подделанные. А с тех пор цены возросли в несколько раз. «Черные археологи» организованы, хорошо экипированы, снабжены металлоискателями. Они готовы защищать свои источники доходов с оружием в руках. И идеологически.
Конечно, для втирания очков властям и любителям истории они изображают себя невинными коллекционерами, хранителями старины и краеведами (такие, конечно, тоже есть).
18 февраля 2013 году в Госдуму поступило Открытое письмо депутатам Государственной Думы от поискового сообщества — «любителей приборного поиска» (документ № 10348, www.democrator.ru/problem/10348) с просьбой не принимать закона, ради сохранения культурного наследия запрещающего такой самовольный поиск. В письме этом, составленном неким Д.С. Скрипкой и собравшем более 12 тысяч подписей, приводится аргументация безвредности такого поиска — и такого извлечения древностей. Автору письма известны понятия находки, памятника, культурного слоя. Он понимает, что трогать памятник нельзя — повредишь культурный слой, перемешаешь прослойки, исказишь состав древностей. Для археологов такой памятник уже не та ценность.
А вот если памятник уже ранее поврежден, распахан, боронован, слои уже перемешаны или памятник наполовину съеден рекой — никакой информации для археологов в нем, по мнению автора письма, уже нет. «В силу этого, — рассуждает он, — данное место никакого интереса для археологов уже не представляет — археологи туда никогда не приедут. Это аксиома, которую подтвердит любой археолог».
Простите, я археолог, эту «аксиому» не подтверждаю. Я археолог с большим стажем преподавания археологии в университете, с опытом собственных раскопок, я преподавал и изучал именно методику раскопок и — нет, не подтверждаю. Конечно, разрушение — это катастрофа, важная часть информации погибла. Уже не восстановить стратиграфию, распался «замкнутый комплекс», вещи теперь разрозненны, не связаны друг с другом доказательно — одной структурой. Но даже разрушенный памятник содержит массу информации для археолога — по крайней мере все найденные здесь вещи можно изучить сами по себе, их технологию и типологию, занести их на карту. Уже само географическое место их обнаружения может оказаться очень важным. Есть и методика изучения нестратифицированных вещей, т.е. вещей не из культурного слоя. Любители металлодетекторов извлекают из земли и часто из памятника металлические предметы. Это резко сокращает информативные возможности памятников: на них остаются только неметаллические находки — предметы из камня, глины, рога и кости, фрагменты посуды, кости животных и т.д. Культура прошлого искажается и обедняется.
Курган Хохлач был раскопан в середине XIX века случайными людьми, он теперь называется поэтому не курганом, а Новочеркасским кладом, но по его изучении написана большая монография. Однако он был остатками царского погребения I века н. э. Теперь такие не разграбленные в древности курганы — большая редкость. Каждый из них важен для науки. Если же они раскапываются современными грабителями, наука теряет колоссальную информацию о прошлом нашей страны. Такие вещи тоже уходят в частные коллекции. На инаугурации прежнего президента Украины жена его была в наряде, украшенном античными украшениями из коллекции миллионера-благотворителя Платонова. Античные украшения на шее жены президента — это пустующие витрины музея и пробелы в монографиях ученых. Но это всё речь о сокровищах. Тут всё наглядно.
«Подавляющая часть наших находок, — развивает свою мысль автор-поисковик, — не имеет практически никакой ценности для археологии — они неинтересны в силу их заурядности». В голове автора маячит старый образ археолога как охотника за сокровищами (привет от Индианы Джонса!). Но современная археология не такова. Для изучения материальной культуры народов прошлого мы давно уже пользуемся статистикой именно массового рядового материала. Есть методика «случайных репрезентативных выборок», есть связанные с массовым материалом демографические подсчеты,
Любитель приборного поиска ссылается на медные крестики и другие мелкие металлические вещицы, на которые археолог не обратит внимания. Да нет, должен обратить. Скажем, карта находимых на юге скифских наконечников стрел позволяет проследить расселение и походы скифов. Картирование монет позволяет проследить торговые пути разных времен. Сейчас быстро развивается так называемая промышленная археология, изучающая материальную культуру близких к нам веков. Ну, а медные крестики — это не только датирующий источник. Они уточняют распространение православия в разные века, а также дают характеристику ювелирного производства в разных землях и княжествах (а в Новое время — в разных губерниях).
Да мало ли! Сейчас трудно предсказать, какие новые виды информации мы сможем извлекать из археологических объектов всего через несколько десятилетий. Мы сейчас уже по ирридированному стеклышку можем определить, сколько лет тому назад оно попало в землю, по нагару на черепке — какую пищу в нем варили и т.д. Еще недавно мы этого не умели.
Важно только не упустить объекты культурного наследия, не дать им уйти в руки вандалов и барыг.
Конечно, коллекционерство — милая забава, куда лучше, чем пьянки и драки. Но что коллекционировать, какое коллекционерство поощрять — тут есть над чем подумать. Частные коллекции и школьные музеи — доброе дело. Они могут содействовать науке, приобщать молодежь к культурным интересам. Но когда коллекции составляются из вещей, которым место в государственных музеях, это уже вредная конкуренция. А школьные музеи как правило живут не дольше того учителя-энтузиаста, который их организует. Уходит энтузиаст — и музей тает, расхищается, вещи пропадают неизвестно куда. Из частных коллекций немногие вырастают в музеи или приобретаются музеями. Большинство рассеивается, а информация, с ними связанная, гибнет. Нет учета, нет документации, не с кого спросить — нет ответственности. Нет ответственности — нет и хранения, а есть лишь демонстрация местного патриотизма.
Поиск захоронений солдат, погибших в войну, — благородное дело. Но опять же не стоит его пускать на самотек — это приведет лишь к засорению рядов бескорыстных искателей корыстными охотниками за оружием. Их тоже немало.
Любопытная подробность. Как сообщает Координационный совет Движения в защиту археологического наследия АМАТОР, на сайте Демократор.ру против Обращения поискового сообщества проголосовало более 7 тысяч человек, в том числе цвет российской археологической и исторической науки — академики Деревянко, Молодин и Макаров, члены-корреспонденты РАН Носов, Седов, Гайдуков, Бужилова и Иванчик, более тысячи докторов и кандидатов наук, руководителей археологических экспедиций. Однако была организована так называемая «фэйк-атака» — голосование «против» с заведомо ложных аккаунтов, затем последовала подача жалоб на поданные с этих аккаунтов голоса. Аналогичная технология использовалась при голосовании на том же ресурсе по «антисиротскому закону». В результате этих и других махинаций больше половины голосов «против» было аннулировано, в том числе подпись акад. Деревянко и чл.-корр. Седова.
Словом, на всякий поиск древностей, приборный или бесприборный, нужен Открытый лист — разрешение, без которого ни один археолог не выходит в поле. Они бывают разных степеней — на полные раскопки и на разведки различного охвата. Наличие Открытого листа обеспечивает возможность контроля за проведением работ и требование Отчета по их окончании. Так что археологи против черных, против самостийных копателей-непрофессионалов, за строгий закон и неусыпный контроль.
УВажаемый Doc
Кроме узбеков пока ещё никто до такого толкования Археологического предмета,как : археологические предметы с раскопок + исторические предметы=материальныая древность=артефакты +клады ==== никто не додумался.Восток дело тонкое.Стреляют.
С.Е.Г.
К сожалению, вновь пришедшие защитники археологии, даже Тамара, не смогли сформулировать основные критерии (границы, как временные, так и на местности), которые так нужны в нашем споре. Пока мы видим, что были предложены такие размытые критерии как «крупный», «не очень», «может», «бывает», «возможно», «по-разному».
И вот за все эти «может» предлагается сажать?!
Марина Петрова:
11.03.2013 в 20:41
Вот я наверное совсем дурак?Но где из ваших уст понятие культурного слоя?так как вы его понимаете?Я вас уже давно об этом спросил а вы все воду льете.Заметьте много народу это читает,и видят,что вам нечего ответить,поэтому позорите такого,честного человека как я,нехорошо это
Влади, я ведь уже писал ИМ, что ОНИ
представляют себе характеристики приборов, исходя из рекламы производителей и собственных умозаключений, а реальные характеристики для НИХ- это очередная уловка «чернуш»…Что поделать, если ОНИ никогда не держали в руках прибора, а изучали его по публикациям СМИ, но выводы делать ИМ совесть позволяет….
Второй ответ сборщику металлолома из Сибири.
Открытый лист или какой-то аналогичный документ на право производства таких работ придется ввести, чтобы отличить Вас от незаконных охотников за древностями. Думаю, что это дело не закона, а подзаконных актов. Без документа и контроля рубеж между Вами и незаконными копателями не провести. Общественность должна не против закона бороться, а содействовать тому, чтобы выдача таких документов была обставлена наименьшей волокитой, а контроль был не тупым и не взяточническим. Я не витаю в небесах, именно поэтому понимаю, что без всех этих мер мы скоро лишимся всего древнего металла, расположенного в пределах досягаемости МД. Если у Вас есть другие предложения, как добиться сохранения древностей (только реальные), предлагайте. На то и обсуждение.
ЛСК:
11.03.2013 в 21:24
«Сирому и убогому» Doc’у
Археологи не будут непрестанно вызываться в суды. Археологи проработают эти вопросы заранее. В судах будут соответствующие экспертные пояснения к закону, в которых будут даны исчерпывающие определения, если в законе будут слишком широкие формулировки. Как это обычно делается в судебной практике с опорой на приложения к закону и подзаконные акты. Конечно, в спорных случаях может потребоваться отдельная экспертиза.
===========================================
ЛСК,
Археологи только начали ходить по судам и уже в глубоком замешательстве — тут как бы надвое не вышло! Примеры есть, если Вы не в курсе, то могу озвучить. В суде я уже слышал убогие экспертные блеяния, которые не поддаются даже слабой обывательской критике, не говоря уже о суде. А обычно в судебной практике бывает, что побеждает не дилетант, разглагольствующий о «широких формулировках», а практик, которого научили Ваши коллеги понимать закон как он написан, а не как кому — либо хотелось! Вот за это хочу поблагодарить ваш аматор и иже с ними.
«Дмитрий: 11.03.2013 в 15:38 Сергей, ссылочку на конкретный украинский закон пожалуйста. А то мне что-то кажется, что вы, простите, голословны.»
Дмитрий, лениво, честно говоря переводить на русский. Но если что-то будет непонятно, то спрашивайте.
З А К О Н У К Р А Ї Н И Про охорону археологічної спадщини ( Відомості Верховної Ради України (ВВР), 2004, N 26, ст.361 )
{ Із змінами, внесеними згідно із Законом
N 2518-VI ( 2518-17 ) від 09.09.2010 }
Стаття 1. Визначення термінів
археологічна спадщина України (далі — археологічна
спадщина) — сукупність об’єктів археологічної спадщини, що
перебувають під охороною держави, та пов’язані з ними території, а
також рухомі культурні цінності (археологічні предмети), що
походять з об’єктів археологічної спадщини;
[Обратите внимание, что к археологическому наследию отнесены также движемые культурные ценности. Далее, в статье 9 речь идёт об археологической экспертизе земельных участков с целью выяснения есть там объекты археологического наследия или нет. В случае отсутствия предварительных археологических исследований (археологической экспертизы) проэкт землеотвода анулируется.]
Стаття 9-1. Наукова археологічна експертиза
1. Наукова археологічна експертиза — діяльність, метою якої є
дослідження археологічної спадщини, що здійснюється шляхом
обстеження територій та водних об’єктів, вивчення архівних
матеріалів, а також підготовка науково обґрунтованих експертних
висновків щодо наявності на обстежуваних територіях об’єктів
археологічної спадщини, режимів їх використання, можливості та
умов виконання містобудівних, архітектурних і ландшафтних
перетворень, інших земляних і підводних робіт на об’єктах
експертизи.
2. Проведення наукової археологічної експертизи передує
погодженню комісіями з розгляду питань, пов’язаних з погодженням
документації із землеустрою, проектів землеустрою, якими
передбачається:
відведення земельних ділянок у власність юридичним особам;
використання земельних ділянок для проведення містобудівних,
архітектурних та ландшафтних перетворень, будівельних, земляних і
підводних робіт, виконання яких може позначитися на стані об’єктів
археологічної спадщини;
зміна цільового призначення земельних ділянок для потреб
будівництва та інших цілей, що може негативно вплинути на об’єкти
археологічної спадщини.
3. Відсутність висновку за результатами наукової
археологічної експертизи є підставою для відмови в погодженні
проектів землеустрою, зазначених у частині другій цієї статті.
[А теперь самое интересное — статья Криминального Кодекса]
Розділ VIII
ПРИКІНЦЕВІ ПОЛОЖЕННЯ
3. Внести зміни до таких законодавчих актів України:
2) статтю 298 Кримінального кодексу України ( 2341-14 )
(Відомості Верховної Ради України, 2001 р., N 25-26, ст. 131)
викласти у такій редакції:
«Стаття 298. Знищення, руйнування або пошкодження пам’яток —
об’єктів культурної спадщини та самовільне
проведення пошукових робіт на археологічній
пам’ятці
1. Умисне незаконне знищення, руйнування або пошкодження
пам’яток — об’єктів культурної спадщини —
караються штрафом до ста неоподатковуваних мінімумів доходів
громадян або позбавленням волі на строк до трьох років.
2. Ті самі дії, вчинені щодо пам’яток національного
значення, —
караються позбавленням волі на строк до п’яти років.
3. Діяння, передбачені частинами першою або другою цієї
статті, вчинені з метою пошуку рухомих предметів, що походять із
об’єктів археологічної спадщини, —
караються позбавленням волі на строк від двох до п’яти років.
4. Діяння, передбачені частинами першою або другою цієї
статті, вчинені службовою особою з використанням службового
становища, —
караються позбавленням волі на строк від трьох до восьми
років».
Обратите внимание на пункт 3 статьи 298 Криминального Кодекса.
«Действия, предусмотренніе частями 1 и 2 этой статьи, совершённые с целью поиска движимых предметов, которые происходят из объектов археологического наследия — караются лишением свободы на срок от двух до пяти лет».
А вот чиновник, который сдаст памятник археологии — наказывается сроком от 3 до 8 лет!
Один «знакомый» землеустроитель уже сидит… Ряд бывших начальников Киевского областного центра по огране памятников — под следствием…
ЛСК:
«Ответ Влади.
Вы забываете, что незаконной является самовольная охота за древностями как с металлодетектором, так без оного. Вы уверены, что не попадетесь. Все преступники (а это будет преступление) уверены в том же. Но в конце концов попадаются. А там уговоры закончатся.»
Да, «чёрные археологи» вне закона но они есть везде. Уж какие жёсткие законы по этой части в государствах на территориях древних цивилизаций, в Средиземноморье и в Благодатном Полумесяце — а и там — грабят. В том числе и с металлодетекторами (но редко — не те памятники, их рыть надо на метры вглубь — и роют, иной раз — как шахтёры, «тихой сапой»). А в России грабители местами пользуются тяжёлой техникой для земляных работ — сносят насыпи курганов, срезают верхние слои почвы на площадях. Всё это лишь вопрос рентабельности соотв. работ. Например, у нас я не знаю таких примеров (с тяжёлой техникой) потому что нерентабельно.
А поймать того же Кота в лесу — теоретически можно…практически — невероятно сложно и дорого. Никто же не знает куда он на своей Ниве поедет в очередную вылазку в радиусе 100…200 км. Гораздо проще докопаться до открыто ходящего с металлодетектором поисковика. Вот только не все они целенаправленно ищут древности. Есть сборщики чермета, есть кладоискатели, есть пляжники, есть метеоритчики, есть военщики…и все они пользуются металлодетекторами. Как они могут реагировать на полный запрет свободного поиска с МД? Конечно же, отрицательно! И с этим НАДО считаться.
«Общественность должна не против закона бороться, а содействовать тому, чтобы выдача таких документов была обставлена наименьшей волокитой, а контроль был не тупым и не взяточническим.»
А кто сказал, что сборщик металлолома не будет, прикрываясь этой бумагой, продолжать рыть могилы (или то, что по вашей версии роют грязнокопатели)?
То есть Вы вводите дополнительную бумагу, выполнение которой никак нельзя проверить? Все станет как сейчас, но с одной разницей — все будут с бумагами.
Как по российски привычно…
«Если у Вас есть другие предложения, как добиться сохранения древностей (только реальные), предлагайте.»
Я бы посоветовал начать выполнять (требовать выполнения) действующее законодательство! Не задумывались об этом?
Майорову и другим
И Вы и другие искатели всё время требуют неких границ во времени и на местности, так сказать, выделения свободных зон, толкуют о культурном слое. Я же Вам уже неоднократно объяснял, что охране и собственности государства подлежат ВСЕ материальные древности, все «археологические предметы», вне зависимости от культурного слоя, памятника и т. п. Никаких свободных зон нет. Есть зоны, свободные для земляных работ — это те, где закончено археологическое обследование. Но такие зоны Вам не интересны.
Что касается древности, то ее хронологический рубеж устанавливается порегионно, потому что в разных регионах по-разному определяется информативность вещей. Это зависит от времени интенсивного развития современной культуры в регионе. В передовых регионах раньше наступил «конец древности», в отсталых — позже. На мой взгляд, в центральных европейских районах России XIX век археологию не интересует, хотя могут быть и отдельные исключения.