Одной из ключевых проблем постсоветской науки является ее слабая «видимость», а следовательно, и слабая глобальная конкурентоспособность. Отмечаются очень слабые темпы роста публикаций и их цитирования в базах данных Web of Science и SCOPUS. В последнее время в ведущих постсоветских странах — России и Украине — этой проблеме начали уделять особое внимание, но каких-либо эффективных точечных мер не выработано. Но если в Украине вообще нет средств для поддержки науки, то в России большие деньги, выделяемые на развитие сети федеральных и исследовательских университетов, нанотехнологий, лабораторий мирового класса (мегагранты), до сих пор не улучшили «видимость» результатов отечественных научных исследований.
Для решения этой проблемы, на наш взгляд, нужно четыре малозатратные меры.
1. Кардинально улучшить «видимость» уже опубликованных результатов исследований, а следовательно, и их цитируемость, помогут интеграция России в международное движение открытого доступа и создание мощной сети электронных архивов открытого доступа в университетах и академических НИИ.
В основе данного движения лежит положение о том, что результаты исследований, выполненные за счет госбюджетных средств (за счет средств налогоплательщиков), должны выставляться в открытый доступ. На это нацелены все инициативы (Будапештская) и декларации (Берлинская, Шотландская, Белгородская и др.) открытого доступа к научному знанию. В качестве конкретного механизма реализации этих инициатив и деклараций были разработаны Institutional OA (Open Access) Mandates, размещаемые в их регистре (проект ROARMAP). В нем сейчас зарегистрировано более 250 OA-мандатов, среди которых три российских и семь украинских. Российские приняты благодаря усилиям проф. С.И. Паринова из ЦЭМИ РАН, реализующего программу «Открытый доступ» в рамках деятельности Отделения общественных наук РАН. Наша аналогичная программа реализуется в рамках деятельности Приграничного белорусско-российско-украинского университетского консорциума. В 2008 году мы приняли первую на постсоветском научном пространстве Белгородскую декларацию об открытом доступе к научному знанию и культурному наследию, в результате чего в прошлом году количество украинских репозитариев открытого доступа превысило количество таковых в России.
Идеи открытого доступа к научному знанию в России воспринимаются очень плохо, всё направлено, наоборот, к закрытию, защите и коммерциализации знаний. В этом, конечно, есть свой сенс, так как в условиях глобализации и открытого общества фундаментальное знание из открытого научного оборота может более эффективно перетекать в открытый, но уже торговый оборот в рамках ТРИПС (ВТО), в результате чего первоначально общедоступное знание становится баснословно дорогим. Это то, что мы назвали в ряде своих работ парадоксом открытого доступа. Огромная роль в этом процессе Института открытого общества Дж. Сороса говорит сама за себя. Тем не менее коль Россия хочет стать глобальным игроком в научной сфере, декларируя свое вхождение в глобальную и безудержную гонку за публикациями, импакт-факторами, рейтингами и т.д., согласно лозунгу «Publish or Perish», то ей никак не обойтись без скорейшей интеграции в международное движение открытого доступа.
России необходимо как можно быстрее в рамках деятельности РАН и Минобрнауки запустить две параллельные инициативы открытого доступа. В рамках этих инициатив, во всех федеральных и исследовательских университетах, а также в академических НИИ, должны быть созданы электронные архивы открытого доступа и приняты соответствующие мандаты (приказы), обязывающие ученых выставлять свои труды в открытый доступ, в случае если они выполнены при поддержке государственных средств и общественных фондов. Такой политики, как мы писали выше, придерживается Отделение общественных наук РАН во главе с ЦЭМИ РАН, в которой действует программа «Открытый доступ».
Так как используемое при создании электронных архивов открытого доступа программное обеспечение является бесплатным, а видимость размещенных в них научных публикаций по сравнению с обычными электронными библиотеками, институциональными и персональными сайтами намного увеличивается, то эффект от создания сети таких архивов будет огромным. Ученые, работающие на глобально конкурентоспособном уровне, уже давно сами стали выставлять в открытый доступ свои труды, особенно после того, как Харнад, Броди, Лоуренс и др. показали, что размещение ранее опубликованных статей в открытый доступ улучшает их цитирование в 3-5 раз в зависимости от импакт-фактора журнала, типа статей (обзоры цитируются лучше) и стран (англо-американские журналы цитируются лучше при прочих равных условиях).
Правовая сторона дела здесь такая. На базе Саутхемптонского университета уже относительно давно запущен проект SHERPA/ROMEO, на сайте которого размещаются издательские политики по самоархивированию и авторскому праву (четыре вида политик, различаемых по цвету). Все крупнейшие издательства мира, охватывающие журналы Web of Science и SCOPUS, разместили на этом сайте свои политики, включая издательство МАИК/Интерпериодика. Когда встает вопрос размещения Вашей статьи в открытый доступ (OA), Вы смотрите, кто издатель этого журнала, на сайте SHERPA/ROMEO читаете требования этого издательства по размещению Вашей статьи в OА-эмбарго, какой файл можно размещать в OA и др. Большинство издателей разрешают выставлять в OA авторский pdf-файл. Сейчас 300 издателей дают такое разрешение для издательских pdf-файлов, около 70-80 издателей дают разрешение на выставление издательских pdf-файлов статей в OA после различного времени эмбарго, и еще около 20 издателей дают такое разрешение после запроса к ним.
2. Необходимо гораздо большее представительство российских и украинских научных журналов в базах данных Web of Science и SCOPUS, причем приоритет должен быть отдан первой базе данных, так как она лежит в основе расчета большинства глобальных рейтингов университетов.
Введение как можно большего числа отечественных журналов в эти базы данных не должно быть самоцелью, так как без кардинального повышения их качества все они будут находиться в области притяжения нулевого импакт-фактора, как и множество других журналов со всего мира. Следовательно, здесь в большей степени нужны стратегии и политики по улучшению позиционирования отечественных журналов в мировых рейтинговых системах, о чем мы писали в газете «Поиск» (2012, № 40). Сама формула для расчета импакт-фактора журнала дает нам путь для его повышения: статьи должны быть объемные, с большим обзором литературы и ссылками на статьи этого журнала, а количество статей должно быть сведено к минимуму. Это не согласуется с нашей системой пропуска как можно большего количества проплаченных и фактически не рецензируемых статей, но от нее ранее или поздно придется отказаться.
scimAgo)
По опыту стран Латинской Америки и Китая также будут полезны правительственные гранты по поддержке отечественных журналов при отслеживании их продвижения по цепочке РИНЦ → SCOPUS → Web of Science. Суть такого отслеживания сводится к предлагаемой нами процедуре журнального бенчмаркинга, на основе которой мы хотим рассмотреть траекторию движения произвольного журнала по вышеуказанной цепочке, а сущность последнего состоит в мониторинге, сравнении с эталоном, достижении этого эталона (цели) за счет использования лучших практик. Допустим, мы запустили новый журнал, который пока не входит ни в какие базы данных. Мы ставим цель, в порядке значимости перечисленных баз данных, войти вначале в РИНЦ, используя для этого лучшие отечественные журнальные практики. Мы вошли в РИНЦ, далее ставим цель улучшения позиционирования в нем. Добившись здесь успеха, мы ставим цель вхождения в SCOPUS, а потом и улучшения позиционирования в нем. Добившись этой цели, мы ставим себе цель продвинуть наш журнал в базу данных Web of Science, статус которой выше, чем у базы данных SCOPUS.
3. Предоставление доступа отечественным исследователям к мировому репрезентативному потоку научной информации.
В советское время с этой задачей справлялся ВИНИТИ, успешно конкурируя с Институтом научной информации США. После распада СССР ситуация резко изменилась, но сейчас, после запуска в 2004 году Google Scholar, можно вполне отказаться от закупки дорогих баз данных Web of Science и SCOPUS, а также от множества электронных баз данных научной периодики, предлагаемых коммерческими издателями и их посредниками. Первые две наукометрические базы данных в единичных экземплярах для мониторинга научных систем в целом чрезвычайно полезны, но для исследователей достаточен бесплатный Google Scholar. Уже давно доказано, что он во многих областях знаний с запасом покрывает эти базы данных. Надо просто научить исследователей работать с этим инструментом, научить их идентифицировать мейнстрим в их областях исследований. Нужны обучающие семинары во всех НИИ и крупных университетах по использованию Google Scholar в поддержке научных исследований, несмотря на ожидаемое жесткое сопротивление со стороны продавцов коммерческих электронных баз данных. В рамках этих или отдельных семинаров необходимо также научить исследователей писать статьи для международно признанных журналов (известные на Западе курсы «Academic Writing») и рекламировать результаты своих исследований. Последнее должно достигаться за счет создания авторских профилей на платформах Web of Science, SCOPUS (там, где закуплены такие информационно-поисковые системы), Google Scholar и Research Gate, а также управления публикациями в них.
4. Необходимо стимулировать ученых к публикации их статей в журналах, входящих в базы данных Web of Science и SCOPUS.
Ниже приведем шокирующие графики динамики «скопусовских» публикаций России и Украины в сравнении с Ираном и Турцией, которые мы получили на платформе SCIMA-GO с помощью оператора «Compare» (см. рисунок).
Динамика общей публикационной активности рассматриваемых стран характеризуется очень медленными трендами для России (за 15-летний период рост публикаций составил всего 28%) и Украины (за 15-летний период рост публикаций составил 42%), сильным линейным ростом для Турции (шестикратный рост) и еще более мощным экспоненциальным ростом для Ирана (рост в 45 раз). В 2011 году Иран обошел Турцию, а в 2012 году и Россию по показателю общего количества публикаций.
Причина того, что Иран и Турция, начиная с середины 90-х годов, обеспечили быстрый рост «конвертируемых» публикаций своих ученых, проста. Они ввели стимулирующие меры для роста публикационной активности, а также эффективно продвинули лучшие свои национальные журналы в базы данных Web of Science и SCOPUS. Восемь лет назад украинский биолог Александр Демченко в газете «Зеркало недели» (2005, № 17) впервые обнародовал турецкий опыт стимулирования, который состоял в том, что размер гонорара в этой стране составлял от 100-300 долл. США за опубликованную статью в зависимости от импакт-фактора журнала. Близкая грантовая схема была внедрена в середине 90-х годов Министерством науки, исследований и технологий Ирана. В настоящее время, согласно этой схеме, можно получить правительственный грант в размере 20 тыс. евро за десяток статей, опубликованных в журналах, входящих в базу данных Web of Science. Кроме того, за каждую такую статью государственный университет выплатит от 300-500 евро (пример Тегеранского университета). Отсюда и следует экспоненциальный рост публикаций в Иране.
Отмечу, что схемы публикационных правительственных грантов и университетских микрогрантов внедряют многие амбициозные развивающиеся страны, которые претендуют на роль лидеров в мире (Китай) или в своих регионах (Иран, Турция, Бразилия). Китай, второй после США игрок на поле публикационной активности, имеет два глобальных университетских рейтинга и провел в них, по объективным публикационным показателям, множество своих университетов. Иран в прошлом году обошел по SCOPUS-публикациям Россию и имеет образцовую систему университетов с лучшим их позиционированием в глобальных университетских рейтингах, чем Россия. Турция при существующих трендах скоро обойдет Россию по SCOPUS-публикациям, имеет свой высококачественный глобальный университетский рейтинг (URAP) c развитой системой высококлассных университетов.
Используя иранский и турецкий опыт, достаточно ежегодно выделять из приблизительно 300 млрд руб. российского бюджета на науку 0,04% на улучшение публикационной активности российских ученых (120 млн руб.) в виде 10 тыс. публикационных микрогрантов (12 тыс. руб. — один микрогрант в расчете на одну статью), и мы будем иметь гарантированные 10% ежегодного роста публикаций, в случае если они не будут входить в фоновый тренд российских публикаций (см рисунок).
Чтобы начать эту работу, надо представлять потенциал наших исследователей и их распределение по университетам и НИИ. Мы сейчас даже не знаем точно, сколько у нас ученых публикуется в «конвертируемых» журналах и где они работают. То есть запуску стимулирующей грантовой схемы должна предшествовать серьезная исследовательская работа, которая в дальнейшем должна перерасти в постоянную бенчмаркинговую деятельность. Но этим должен кто-то заниматься, понимая специфику бенчмаркинга.
Заключение. Коль Россия и Украина приняли правила игры, действующие в глобализированном научном мире, в основе которых лежит изнуряющая гонка за публикациями, импакт-факторами и рейтингами, то они должны уметь минимизировать издержки принятия этих правил игры и не скатиться к китайской ситуации, где каждый третий исследователь грешит плагиатом и фабрикацией данных (Publish or perish in China //Nature, 2010, Vol.463).
Владимир Московкин,
докт. геогр. наук, профессор кафедры мировой экономики
Белгородского государственного национального
исследовательского университета,
и.о. зав. кафедрой экологии и неоэкологии Харьковского
национального университета им. В. Н. Каразина
Две стороны «видимости» видятся в этом вопросе.
1. Редко обсуждаемая.
— в Nature мощным валов выходят статьи, заново переоткрывающие то, что было опубликовано еще в советских журналах. Не буду перечислять курьезы, но мне знаком химик, искренне полагавший, что это он открыл магнито-хиральные кристаллы…А потом его познакомили с академиком Изюмовым(когда тот еще был жив), все это сделавшим еще в 70-е …Химик так и уехал к себе в Японию с открытым ртом…А ведь какие статьи писал!! Он и сейчас пишет…Теперь про солитоны магнитные…думает, что синус-гордона он открыл..Таких примеров тысячи!
Вообщем, качество зарубежных журналов не бесспорно.
— В высоко-импактных журналах имеется опция «платная публикация». Чтобы там не говорили, а отношение иное к таким публикациям…чем к общей очереди. Зарубежная лаборатория всегда найдет 500-1000 долларов, ЧТОБЫ СТАТЬЮ НЕ ОТБРОСИЛИ ЕЩЕ НА ВХОДЕ СО СЛОВАМИ — ПИШИТЕ В ДРУГОЙ ЖУРНАЛ.
— Перестроечное мошенничество справедливо сложило отрицательный имидж российских ученых. В «хорошие журналы» из России за эти годы было послано столько дури…что редакторы и рецензенты при одном упоминании России часто не желают даже рассматривать статьи. Это безусловно отразилось и на наших хороших ученых, ничем не запятнавших своего имиджа. И уж тем более усложнило жизнь ни в чем не виноватым молодым…
— Производство нормальной статьи по физике требует вовсе не 1000 долларов…а порядка 100 тыс. Высасыванием из пальца эту работу не заменить.
Только мошенники могут делать такие статьи в наших условиях. Либо человек должен работать в реальности за границей, а писать, что он работает в нашем институте..Так и происходило лично со мной много лет.
2. В России
— призывы начальства к увеличению нормальных публикаций — очередная ложь.
У меня они очень нормальные и их много. Зарплата 24 тыс. руб. Я профессор на полную ставку в институте РАН…Денег на командировки, оборудование и т.п. нет.
Публикации практически никак не учитываются. Если не считать логарифмического ПРНД, становящегося бессмысленным, если число публикаций больше одной.
— Везде на местах. Начальники не могут иметь нормальные публикации. И с них нее нужно бы этого требовать. Но разве кто-то позволит, чтобы рядовой научный сотрудник опередил директора?? Твой ПРНД разделят, умножат и низведут так, чтобы ты микроорганимом выглядел на фоне величия руководителя, который умножает себе ПРНД на произвольноее число…
— Статей не должно быть много — это просто спам, как правило. Но кто оценит профессиональную качественную статью, в которой нет крикливых заявлений о сверхпроводимости при комнате или о карманной гравицапе..Чиновники добавят чтоли вам зарплату, если вы установите константы магнитной анизотропиии в новом магнетике? Они скажут, что этим не нужно заниматься. Лучше, живую воду им давай..Или электронную таблетку и т.п.
— У нас огромное количество «секретных диссертаций», «инновационных прорывов», просто лжедиссертаций..Ответьте, кто и когда будет контролировать этот поток чернухи? Как на этом фоне не оказаться последним в списках со своими 3-4 хорошими статьями в год? Разве кто-то учитывает цитируемость?
Напротив, все пишут «количественные критерии — для нас не критерии».
Так что делать то? Польку-бабочку им станцевать чтоль вместо индекса Хирша?
— молодое поколение студентов (включая МГУ и физ-тех) в основном (вопреки крикам о своей крутости) АБСОЛЮТНО не знают английского, математики и компьютера.
Чтобы с таким студентом написать хорошую статью (со студентом, а не за него) нужны годы, которые должны заменить время, напрасно проведенное в вузе, где его ничему не научили. Садовничий сколько угодно может подпрыгивать после этих слов, стараться доказать, как он входит в десятку и т.п.. Но все это явная ложь.
Ведь он своих студентов не видит, а я их вижу…
Вопросы, обсуждаемые в статье, чрезвычайно актуальны для всех, кому не безразлична судьба науки в Украине и в России. Но в то же время, если рассматривать науку не как обособленную сферу деятельности со своими писаными и не писаными правилами поведения, а просто, как одну из «производительных сил» общества, то мы должны согласится с тем, что для стимулирования развития науки важны не импакт факторы и не количество цитирований той или иной статьи, а насколько активно и охотно производство «проглатывает» результаты научных исследований. Причем, моя практика показывает, что производство интересуется не обязательно самыми последними и наиболее цитируемыми результатами, а теми, что оказались нужными в данный момент и в данном месте для модификации технологий производства, расширения функциональных свойств товаров.
Наиболее близкими к такому рубежу являются результаты отраслевой науки, которые по определению не интересны журналам с высоким импакт фактором. Если же посмотреть, а кто же более всего интересуется такими результатами, и эту заинтересованность измерить количеством денег, которые потребители готовы платить за эти результатами, то мы увидим следующее (по крайней мере, в Украине). Государство финансирует отраслевую науку приблизительно на 5 %, отечественные предприниматели – не более чем на 10 %, зарубежные инвесторы готовы покрыть до 50-60% затрат на нашу отраслевую науку, ну и то, что называют «собственными средствами» разработчиков, составляет 25-35% совокупных затрат на производство «отраслевых» знаний.
Обратившись к зарубежному опыту финансирования науки, мы увидим, что предприниматели там поддерживают науку не в пример нашим, отечественным. Например, компания «Тойота» затрачивает на научные исследования в собственных интересах около 10 млрд. долларов США в год. Приблизительно столько же, кстати, тратит в год Европейский Союз на финансирование 7-ой Рамочной Программы по исследованиям во всеобщих интересах. Я не думаю, что для компании «Тойота» важно, чтобы результаты исследований, которые они заказывают ученым публиковались в журналах с высоким импакт фактором и активно цитировались.
Я не против того, чтобы стимулировать материально авторов, публикующих свои статьи в журналах с высоким импакт фактором. Но если нашей задачей является не только повышение «видимости» отечественной науки, но и создание приемлемых условий для работы ученых, то надо как-то стимулировать отечественные компании в отношении использования ими результатов отечественных НИИ. Главное, что мировой рынок низкотехнологической и сырьевой продукции, где активно работают наши отечественные компании, довольно быстро сужается – сейчас он уже приблизительно в четыре раза меньше, чем рынок высокотехнологической продукции, а к 2020 году это соотношение составит по некоторым оценкам 1:10. А работать на высокотехнологических рынках без затрат на выполнение научных исследований в собственных интересах – не возможно. Поэтому высокотехнологические компании тратят на такие исследования от 5 до 20 % своей прибыли.
Хотелось бы, чтобы предприниматели Украины и России, наконец, захотели увидеть в науке мощнейший фактор собственной конкурентоспособности. Тогда проблема «видимости» нашей науки разрешится сама собой к обоюдному удовлетворению и науки и экономики.
6 февраля 2013 г. состоялась встреча у Д.А.Медведева http://government.ru/docs/22683/, посвященная реализации концепции открытых данных, где среди выступающих не оказалось ни одного представителя РАН. Далее, 18 февраля по итогам встречи были даны конкретные поручения http://правительство.рф/docs/22842/ ряду ведомств, среди которых вновь не оказалось РАН. В частности, разработка порядка опубликования диссертационных работ в интернете поручена трем исполнителям: Минобрнауки, Минэкономразвития, Министру Российской Федерации М.А.Абызову, но не РАН, которая определенно разбирается в этом ответственном деле не хуже Минэкономразвития.
22 февраля 2013 г. администрация Обамы опубликовала меморандум, предписывающий всем федеральным структурам США, финансирующим науку, потребовать от ученых-получателей такого финансирования размещения результатов своих исследований в интернете в свободном доступе. Ранее такой практики придерживалась лишь часть грантодателей, в частности, Национальный институт здравоохранения (NIH) начал применять ее более десяти лет назад. Теперь же практику открытия данных распространяют на все федеральные источники финансирования науки.
1 марта 2013 г. ректор МГУ В.А.Садовничий дал интервью http://m.lenta.ru/articles/2013/03/01/sadmgu/ Ленте.ру, где среди авторитетных рейтингов вузов и исследовательских центров упомянул рейтинг сайтов webometrics.info. Виктор Антонович немного ошибся, расположив сайт МГУ на 3-м месте в европейском рейтинге (на самом деле http://www.webometrics.info/en/Ranking_Europe сайт находится на 13-м месте, также весьма почетном). Однако событие значимое — пожалуй, впервые в нашей стране деятель такого уровня всерьез конструктивно заговорил о веб-представительстве российской науки.
Когда говорят о пользе размещения статьи в свободном доступе, особенно на сайте организации, где работает автор, часто забывают упомянуть некоторые важные преимущества. Все легко соглашаются с тем, что число читателей статьи тем самым вырастает в разы, а нередко и в десятки раз. Но помимо этого появляется возможность непосредственно проиллюстрировать статью элементами видео, анимации, онлайновых вычислений, онлайновых обращений к базам данных и т.д., чего в принципе не способны обеспечить печатные издания. Кроме того, на своем сайте статья легко превращается в живую публикацию, т.е. автор получает возможность в любое время исправлять замеченные неточности, систематически улучшать свой онлайновый материал, в частности, постоянно отслеживая свежие результаты, получаемые им самим и его коллегами.
http://keldysh.ru/gorbunov/duty.htm
> «Можно спросить в редакции любого приличного академического журнала (нашего или ненашего), что там делают с потоком бесценного научного хлама из этих и некоторых других источников.»
Стимулирование украинских и российских авторов публиковаться в англоязычных «конвертируенмых» журналах скорее всего приведет к повышению уровня проведения отечественных исследований, а следовательно, и к росту качества публикаций, так как средний уровень этих журналов, за счет качественного рецензирования, практически, во всех их предметных категориях, выше, чем в соответствующих отечественных журналах.
А что касается ущербности существующей системы формальных научных коммуникаций, то об этом все пишут. Но, к сожалению, общество/государство/бюрократия от науки желает иметь понятный им инструмент контроля эффективности научной деятельности, и с этим ничего не поделаешь, разве что только глобус поменять можно. Ну и усовершенствовать оный инструмент контроля ещё можно.
Слабая «видимость» российской и украинской науки вовсе не кажется удивительной ибо слабо видимы страны РФ и Украина в целом и в в стране Мухосрании не может быть науки и университетов как в стране Первоклассии
с 1991 г власти и РФ и Украин просто кинули науку и образование мы вынуждены наблюдать простые следствия этой судрой политики постсоветских колониально- демократических режимов