Прочитав в ТрВ-Наука о смерти Владимира Багоцкого, я хотел бы разместить в газете свою статью о нем, впервые увидевшую свет летом 2007 года в малотиражной бесплатной русской газете «Взгляд» в Сан-Франциско. Газета сейчас не издается, и текст сохранился только в компьютере. Едва ли содержание этой статьи, основанное на живом общении, известно сотрудникам В. С. Багоцкого, уважающим его память. Его сверстник, я какое-то время регулярно общался и о многом беседовал с ним и его женой Ириной Яблоковой.
В своей прежней жизни я бывал замкнут определенным — иной раз далеко не узким — кругом общения. Не раз переходил из одного такого круга в другой. Эмиграция все смешала. Появилась непривычная свобода от необходимости постоянно занимать голову делами и возможность пристальней взглянуть окрест себя. Как много вокруг людей необычной судьбы. Один из них — Владимир Сергеевич Багоцкий, ВС. Расскажу о нем, стараясь избегать многословия и технических подробностей, которые понимаю весьма приблизительно.
Владимир Сергеевич родился 22 января 1920 года. После получения аттестата зрелости и колебаний: химия или музыка, выбрал химфак МГУ.
Неожиданно для него и родных военно-врачебная комиссия обнаруживает у ВС порок сердца. С началом войны в армию он призван не был. Рытье противотанковых рвов, дежурства на крыше, работа на заводе боеприпасов, полуторамесячная в теплушках дорога в Ашхабад, а затем в Свердловск. Тракторист в Ашхабаде, контролер ОТК в Свердловске, и всё время отличник.
В 1944 году аспирантура, которая совмещалась с работой старшим лаборантом лаборатории электрохимии. Эта давало навыки, востребованные в дальнейшем: сборки и ремонта установок, приготовления и очистки растворов и реактивов, элементарные стеклодувные работы и т.д. Была и «скучная» работа — инвентаризация всего лабораторного имущества, приобретение нового оборудования, разных материалов и реактивов. Особый ажиотаж сопровождал конец каждого года, когда необходимость израсходовать оставшиеся ассигнования заставляла срочно приобретать нужные и ненужные товары.
В 1947 году защита кандидатской диссертации. Первый отдых на юге России, в Доме отдыха МГУ в Геленджике. Там произошло важное для всей жизни ВС знакомство со студенткой IV курса химфака Ириной Яблоковой.
Еще два года молодой электрохимик работает на кафедре в качестве ассистента и затем младшего научного сотрудника. В мае 1949 года он уволен за «политическую незрелость» и «космополитизм». Оснований для таких обвинений — по меркам того времени — было больше чем достаточно. В идеологизированных околонаучных дискуссиях ВС при своем скромном положении вел себя независимо. Честность председателя студенческого научного общества побеждала распространенное «благоразумие». Парторг кафедры не знала сомнений: «Багоцкий всё время молчит — неизвестно, что он там себе думает».
6 месяцев поисков работы и, наконец, научно-исследовательский элементно-электроугольный институт, впоследствии ВНИИТ, Всесюзный научно-исследовательский институт источников тока, где ВС предстояло трудиться 16 лет. Весной 1952 года он окончательно объединяет свою судьбу с Ириной Яблоковой, которая была его аспиранткой. Свою фамилию Ирина сохранила.
ВС — старший научный сотрудник и параллельно ученый секретарь Института. Для усиления Институт получает в 1950-м нового энергичного директора — Н.С. Лидоренко, который набирал сотрудников, не считаясь с анкетами. Несмотря на «подозрительную» (о чем дальше) биографию, ВС назначен начальником лаборатории новых электрохимических систем. Важность работ защищала «полезных евреев», вошедших в лабораторию. Отмечу некоторую семейственность: директор принял на работу Ирину Яблокову.
В разработке перспективных химических источников тока (ХИТ) — серебряно-цинковых аккумуляторов (СЦА) — лаборатории ВС удалось обойти конкурирующую ленинградскую организацию.
После приглашения ВС и Лидоренко на беседу к С.П.Королеву началось длительное сотрудничество с его фирмой. ВС был назначен заместителем главного конструктора по ХИТ для стратегических ракет (главным был Лидоренко). Первым «изделием», снабженным их батареями, стала «великолепная семерка» — межконтинентальная ракета Р-7 (см. ВЗГЯД 665 и сл.). Затем пошли другие ракеты и искусственные спутники Земли.
С августа 1957 года начались систематические поездки на ракетный полигон Байконур для участия в пусках. В том числе очень важных. Супруги работали на полигоне вместе или попеременно.
ВС в эти годы часто участвовал в заседаниях «Совета главных конструкторов» и Госкомиссии по пускам, докладывал о готовности систем автономного энергопитания ракеты и спутника, заканчивая доклад обязательными словами «разрешаю пуск». Ему также приходилось участвовать в комиссиях по установлению причин неудач при пусках, доказывать, что батарея не виновата.
Об энтузиазме, напряжении всех сил, круглосуточных бдениях, нервной обстановке при подготовке ракет ВЗГЛЯД уже рассказывал. Успехи щедро вознаграждались. Ему: ордена Трудового Красного Знамени — в 1956 и 1957 годах, орден Ленина — в 1961-м, академические награды. В 1956 году присвоена ученая степень доктора технических наук без защиты диссертации и в 1962-м — ученое звание профессора. Ей — орден Знак Почета.
C 1960 года ВС связан с проблемой топливных элементов (в них происходит прямое получение электрической энергии при окислении водорода). Директор института электрохимии АН СССР (ИЭЛАН) академик А.Н. Фрумкин, назначенный председателем Научного совета по топливным элементам при АН, выбрал ВС своим заместителем и добился для него разрешения Д.Ф. Устинова на совместительство в ИЭЛАНе параллельно работе во ВНИИТе.
С годами у директора ВНИИТа проявились большие научные амбиции, которые ни в коей степени не соответствовали его научным знаниям и способностям, он занимался в основном продвижением своих «научных идей», большей частью не имевших никакого отношения к тематике института. ВС оказался в состоянии конфликта с директором и окружающими его подхалимами. Дело дошло до ухода ВС из ВНИИТа «по собственному желанию». Борьба и обмен «любезностями» с Лидоренко продолжались, но последствий не имели. Позже ВС отмечал: «После моего «громкого», ухода из ВНИИТа он продолжал хорошо относиться к Ирине, которая осталась там работать».
С ноября 1966 года местом постоянной работы ВС делается ИЭЛАН. Вместе с ВС туда перешли несколько прежних его сотрудников. Сам он возглавлял лабораторию, а позже — отдел. Об успехах коллектива свидетельствуют защита трех докторских и десятков кандидатских диссертаций.
Вспоминая, ВС отмечал, что он много (пожалуй, слишком) занимался и научно-организационной работой. Заместитель председателя Научного совета Президиума АН СССР по топливным элементам. Совместно с ученым секретарем Совета организатор нескольких Всесоюзных совещаний по этой проблеме. Автор многих докладных записок в правительственные органы и проектов Постановлений Правительства. Член Научных советов по катализу и по электромобилям. Многолетний активный член редколлегии журнала «Электрохимия», а также Международного журнала “Journal of Power Sources”. Не знаю, к какой области деятельности отнести участие в различных конференциях, доклады, лекции, установление личных связей с зарубежными учеными, в соцстранах оказание научной и технической помощи. Китай, Канада, Индия, Япония, Швейцария. О последней позже подробней.
фотографии из журнала «Электрохимия»
В 1985 году ВС оформил пенсию, оставил заведование отделом и остался в должности главного научного сотрудника. В это же примерно время он оценил возможности компьютера. Даже такие примитивные, какими были советские модели, позволяли работать быстрей, чем с помощью пишущей машинки.
Выиграв Green card, Владимир и Ирина в 1998 году выехали к семье дочери в США. С 1990 года до отъезда ВС работал в ИЭЛАНе в качестве консультанта и до настоящего времени сохраняет постоянный контакт с сотрудниками отдела. Перу ВС принадлежат монография «Основы электрохимии» (Химия, Москва, 1980) и два издания в США, “Fundamentals of Electrochemistry” (Plenum Press, New York, 1983; second edition, Wiley, New York, 2005). Последнее — назло перенесенным болезням.
Читатель законно заметит,:«Конечно, судьба не рядовая, но где же обещанная уникальность?» Ведь среди «не молодых» эмигрантов немало имеющих высокие академические степени и звания, заметные научные заслуги.
Сначала коротко. Отец нашего героя — Сергей Юстинович, СЮ, оказался одним из двух не расстрелянных и даже не «сидевших» членов общества бывших политкаторжан. Это тем более удивительно, что СЮ тесно общался со многими советскими и зарубежными общественными деятелями, попавшими под топор сталинских репрессий. Достаточно дружбы с К. Радеком, Н. И. Бухариным, Н. Н. Крестинским, Ганецкими. Искать логику в действиях тиранов бессмысленно. Выигрышный билет вместе с отцом выпал и сыну.
ВС родился в Швейцарии, жил там до 1938 года, имел многочисленных родственников в разных странах Европы. Получить при этом допуск к совершенно секретной работе, сохранить допуск в ходе периодического переоформления — второй выигрыш.
Теперь подробней. СЮ родился в конце 1879 года в интеллигентной семье, либеральной по своим настроениям и сочувствующей революционному движению. Уже в 7-м классе СЮ — один из инициаторов создания гимназических революционных организаций. В дальнейшем он примкнул к РСДРП и стал профессиональным революционером. Опуская перепитии его бурной жизни, аресты, каторгу, ссылку, бегство, работу в Польше, Швейцарии, получение им медицинского образования, перейду к периоду, близкому ко времени рождения сына.
После февраля 1917 года СЮ был секретарем Комитета по возвращению политэмигрантов и участвовал в организации поездов через Германию для их — в том числе В.И. Ленина — проезда из Швейцарии в Россию. СЮ с женой вернулся третьим поездом.
В конце июля 1918 года по распоряжению Ленина он возвратился в Швейцарию в качестве уполномоченного Центропленбежа (чувствуем эпоху? — В.В.) и Российского Красного Креста. Он организовал отправку в Россию русских военнопленных, бежавших во время войны из Германии в нейтральную Швейцарию, и добился признания Международным Комитетом в Женеве Советского общества Красного Креста вместо царского.
С ноября 1918 года СЮ был единственным оказавшимся здесь представителем страны, не имевшей дипломатических отношений с Советами. Он выполнял многочисленные поручения различных наркоматов и других советских учреждений, помогал оказавшимся здесь советским гражданам.
Для профессора Лины Соломоновны Штерн, приглашенной на работу в Академию наук в Москву, СЮ выхлопотал разрешение на беспошлинный ввоз в СССР 300 пар обуви.
Когда жена Ф. Э. Дзержинского лечилась в Берне от базедовой болезни, сам ФЭ решил навестить ее, приехав с чужой фамилией и с измененной внешностью. Он несколько раз бывал в доме СЮ, давнего знакомого по партийной работе в Варшаве.
В 1924 году СЮ получил по телефону известие из Лозанны о покушении на советского дипломата В. В. Воровского. Он помчался туда и как врач официально установил смерть.
В 1936 году в Швейцарии готовился процесс над распространителями «Протоколов Сионских Мудрецов». Редактор парижской эмигрантской газеты «Новое время» П. Милюков отметил в своей газете «активное участие Багоцкого…». Обвиняемые были приговорены к штрафу в сто франков и к возмещению судебных издержек в размере ста тысяч франков!
Судя по поездкам СЮ в Берлин и Париж, чтобы воспользоваться посольской связью, некоторые задания были достаточно деликатными.
Сын Володя родился в Берне, тут учился и получил аттестат зрелости.
Весной зловещего 1937 года СЮ вызвали по служебным делам на две-три недели в Москву. Не считаясь с просьбами и протестами жены, он решил туда ехать, сказав, что боится остаться совсем отрезанным от родной страны. Возвращение откладывалось, но отделался СЮ легко: его только не пустили обратно. Позднее к нему приехала жена, а после окончания гимназии и сын.
Володя не был сильным физически, не был очень здоровым ребенком. Учился не блестяще. Отличала его завидная активность в самых различных направлениях. С шести лет до поступления в МГУ учился музыке. В 12 лет попытался поставить с товарищами оперу Рихарда Вагнера «Летучий Голландец». В 13 лет серьезно увлекся искусственным языком Эсперанто, участвовал в ряде обществ эсперантистов, издал в домашних условиях на гектографе несколько номеров информационного бюллетеня на этом языке. Услышав о возможностях ракет, пытался вместе с товарищем изготовить ракетное топливо из одеколона и перекиси водорода, но понял: не хватает знаний химии. Увлекался конным спортом, вождением автомобиля.
Москву он видел в 1928 году, когда семья прожила пару месяцев у Лины Штерн, в 1936 году они недели на три останавливались в гостинице «Метрополь». Почти всю Европу объехал с родителями на автомашине.
Встречался со многими известными людьми. Из названных им упомяну известные нам. Литературовед Мария Павловна Кудашева, которая переписывалась с Р.Роланом, приехала в Швейцарию в качестве его личного секретаря и потом стала его женой. Багоцкие несколько раз бывали в их доме и вместе с ними ездили в Женеву, когда там проходило заседание Лиги Наций, на котором СССР стал ее членом. Р. Ролан за 5 франков купил у мальчика бюллетень на языке Эсперанто.
Активный исследователь Арктики проф. Р. Л. Самойлович и знаменитый летчик Борис Чухновский дважды приезжали в Швейцарию с докладами-рассказами об экспедиции на ледоколе «Красин», посланной в Арктику для спасения экипажа дирижабля «Италия». Директор ВОКСа А. Аросев — отец «пани Моники».
Поездка в Швейцарию в январе 1988 года была первой научной командировкой ВС в капстрану «без сопровождения». Цель — чтение лекций и — через полвека после выпуска, обязательно! — встречи с одноклассниками. Поездку эту организовал его давнишний знакомый — немецкий электрохимик Клаус Мюллер. Официальная часть включала учебные и научные учреждения Лозанны, Женевы, Цюриха, Берна.
Огромную радость принесла часть неофициальная. Даже остановка в Берне, где час между поездами можно было погулять по привокзальной площади родного города. Еще больше воспоминаний навевали места многолетнего проведения школьных каникул.
Поехал к однокласснику Эриху Реберу в горный курорт во время проведения там живописного спортивного праздника. Зная о предстоящем приезде Володи, Эрих собрал в ресторане в небольшой деревне на берегу Тунского озера всех учеников их выпускного класса. Через 50 лет они все снова встретились. Присутствовало 20 человек из 24. Четыре ушли в мир иной. Просидели несколько часов.
Володю заставили рассказать о своей жизни в России. Свое сообщение он сопровождал показом слайдов. Несмотря на прошедшие годы, он сразу узнал всех своих товарищей и разговаривал с ними, как будто они расстались только что.
Годом позже удалось посетить родные места и друзей вместе с Ириной.
Была удача. Но талант, целеустремленность, работоспособность принадлежат лично Владимиру Сергеевичу. И редкое счастье — иметь спутника жизни, с которой делаешь общее дело.
Пожелаю им обоим еще многих лет активной совместной жизни.
Виктор Водкин,
Пало-Альто (штат Калифорния, США)
Источники: личные воспоминания В. С . Багоцкого, Ирины Яблоковой, мемуары Б.Е. Чертока.