Дурной сон (почти антиутопия)

Для юбилейного выпуска меня попросили представить, что будет с нашей наукой и образованием лет через пять, если всё пойдет так, как идет. Решив, что стабильность в стране стала слишком напряженной, чтобы предсказать что-либо хотя бы на год вперед, я решительно от всего этого отказался и лег спать со спокойной совестью.

А утром, взглянув за окно, увидел, что клены за окном стали гораздо выше. Посмотрев на компьютерный календарь, я удивился: оказывается, у нас март 2018 года. Ничего себе: у меня провалы в сознании?! Вот она, старость! Умывшись и позавтракав, я, как обычно, уселся за компьютер и стал просматривать письма и новости. Выяснилось, что я уже давно не колумнист «Троицкого варианта». Три года назад редакция поблагодарила меня за плодотворное сотрудничество и проводила на заслуженный отдых. Редакция вообще теперь новая, и авторы совсем иные. Началось всё с появления на НТВ разоблачительного фильма про Михаила Гельфанда — как он подделывал свою диссертацию. Редакция намека не поняла и Гельфанда не убрала. Тогда начался спор хозяйствующих субъектов, и новые спонсоры потребовали сменить главного редактора Бориса Штерна. Новый редактор пришел из газеты «Поиск». Большинство журналистов и ученых из прежней газеты ушло и попыталось основать «Новый Троицкий Вариант», однако им не понравилось сокращение НТВ, тогда новую газету стали называть «Старый Троицкий Вариант». Доступна она в те редкие дни, когда доступен Интернет.

Я попробовал включить радио, но вместо «Эха Москвы» услышал какое-то «Эхо Православной Москвы». Главным там по-прежнему был Алексей, но не Венедиктов, а Голубев, и аудитория, надо думать, сильно поменялась.

Министром образования и науки недавно была назначена Светлана Курицына (из Иванова), перейдя на это место с поста министра культуры и сменив Тинатин Канделаки, уволенную за провалы с ЕГЭ. Заместителем министра стал престарелый, но по-прежнему воинственный Проханов. Новый министр с подачи Проханова предложила отменить экзамены вообще, заменив их присягой, потому как это «более лучше». («Уписаться можно» — так охарактеризовала сложившуюся ситуацию сама министр.)

В это время по телевизору началось ток-шоу с Владимиром Соловьевым, на котором живо и непредвзято обсуждался вопрос о деятельности кафедр теологии в технических вузах и университетах. Выступавшие сожалели, что студенты как-то искаженно понимают принцип добровольности при посещении этих занятий и всё время стараются улизнуть на лекцию по матану на соседнем потоке.

Чтобы избежать некоторых неловкостей, всем митрополитам, заведующим этими кафедрами, было рекомендовано обзавестись троюродными сестрами для ведения домашнего хозяйства и уборки нанопыли с мебели, чем они с примерным благопочитанием и воспользовались. Разумеется, сестрам этим, как и положено лицам, имеющим отношение к науке, надлежало иметь ученые степени.

Заставлять высоких персон самим писать диссертации в новое время уже не принято. По сложившейся традиции, все диссертации давно уже пишут опытные сотрудники, нуждающиеся в поблажках. Однако распространилась и новая мода: всё чаще используются уже готовые диссертации, до того годами бессмысленно пылившиеся в архивах. В ход идут даже особо пухлые студенческие дипломы. Правда, некоторых подкупленных Госдепом журналистов эта ситуация не устраивает, но и они осмеливаются критиковать лишь чиновников самого низшего звена, которые и так оказались уже на примете у начальства, потому что брали взятки не по чину.

Для обычных смертных архивы с диссертациями давно закрыты — ведь там могут содержаться какие-нибудь государственные тайны. Тюрьмы и вновь созданные шарашки исправно пополняются учеными-шпионами, которые незаконно ознакомились со своими собственными диссертациями без соответствующего допуска. Сравнительно недавно была проведена и реформа ВАК. Председателем назначен Сергей Шойгу, переброшенный на это запущенное место с должности министра обороны, а вся комиссия переподчинена непосредственно Следственному комитету (который справки журналистам выдает лишь исключительно путем беседы на окраине леса).

 Между тем ток-шоу по телевизору сменилось информационной программой, и вот уже думский корреспондент бодро отчитался о быстром принятии закона по введению юридических различий между «плагиатом» и «творческим копированием». Если автор копируемого не против копирования, то отныне это характеризуется как сугубо положительное явление, т.е. следование нашим исконным традициям товарищеской взаимовыручки и признание достижений коллег, вообще характерное для отечественной науки. А назвав по ошибке творческое копирование «плагиатом», можно получить и реальный тюремный срок.

Нерационально расходуемые ассигнования на науку решено сосредоточить в нескольких мегагрантах, выдаваемых самым надежным людям. В дальнейшем предполагается всемерно развить эту инициативу и объединить всё в один супермегагрант, который выдадут одному держателю. В качестве кандидата-супермегагрантника рассматривают, в частности, нынешнего динамичного президента Академии наук Рамзана Кадырова. Возможно также, что супермегагрант получат особо одаренные ученые, которые пообещают создать православную физику и православную медицину, или бывшее агентство «Роскосмос», переименованное теперь в «Агентство Глубинных Исследований» и занимающееся инновационными поисками сверхплотного вакуума в центре Земли согласно методике Виктора Петрика. Конечно, на супермегагрант претендует и сам гранд-академик Петрик, но он еще не решил, на что пойдет этот грант — на супермегаграфен или супермегафильтр. Во всяком случае, совместные с руководством Думы патенты он получил на обе эти инновации. Вызывает сомнение, достойно ли супермегагранта написание непротиворечивого учебника, в котором будут устранены трения между учением Дарвина, Ветхим Заветом и Кораном. В любом случае появление такого учебника уже неизбежно после введения поправки Мединского — Кургиняна.

Пришлось, правда, усилить борьбу и с утечкой мозгов. Ведется она и в Думе. Фракции давно уже проголосовали за то, чтобы запретить выезжать депутатам без разрешения глав фракций, а академикам — без подписи президента РАН. Теперь вышел запрет покидать страну всем прочим ученым — без решения советов ветеранов и парторганизации «Единой России» (или хотя бы ЛДПР).

Очень важным новшеством стало введение новых международных рейтингов для университетов, к разработке которых привлечены крупные ученые из Венесуэлы, Ирана, Северной Кореи и Кубы, а также отдельные научные светила из Европы и США — Депардье, Герхард Шрёдер, Сильвио Берлускони и другие друзья Новой России. Подсчет поручен прославившемуся своей объективностью профессору Чурову. По результатам этих рейтингов несколько университетов были объявлены федеральными исследовательскими, а затем переименованы в «Сколково-1», «Сколково-2» и т.д. Кому-то пришла в голову светлая мысль переименовать некоторые наши университеты сразу в Кембридж, Оксфорд и Гарвард. Сначала говорили «филиал Оксфорда в Удмуртии», «филиал Кембриджа в Калмыкии», потом просто «удмуртский Оксфорд», «калмыцкий Кембридж», «Гарвард в Сыктывкаре»! И другие стэнфорды и йейлы. Как это повысило самосознание ученых и, соответственно, отдачу!

Очень крупным упущением предыдущего периода было признано отставание нашей страны по части Нобелевских премий. Ведь известно, что премии эти были созданы на деньги, заработанные Нобелем в России, а некоторые зарубежные государства присвоили себе право распоряжаться Нобелевским фондом и раздавать эти премии кому попало, не учитывая происхождение награждаемых. В порядке преодоления этой вопиющей несправедливости были учреждены Российские Нобелевские премии и Нобелевский комитет в Москве. Премии присуждаются прогрессивным ученым Запада и России, а также выдающимся деятелям Ирана и Сирии. Размер премий соотнесен с размером зарплат.

…Попытавшись переключить телевизионный канал, я проснулся. За окном начиналось утро, и клены стояли те же, какими я их привык видеть. Не выросли ничуть. Так и есть: на компьютере март 2013 года. Значит, всё это мне приснилось… Но теперь я со страхом замечаю, что реальная жизнь всё больше начинает походить на начало того дурного сна.