Написать это открытое письмо меня побудил неуспех моих «закрытых писем» — попыток добиться требуемых мер путем обращения к чиновникам по административным каналам. Отвечают вежливо, но с сочувственной безнадежностью. По-видимому, нужна поддержка широкой общественности.
У меня есть и личный интерес в деле. Большинство моих книг — на русском языке. Часть переведена на английский, немецкий, испанский и словенский. Но выходят они в основном на русском, это мой родной язык, и часть моих книг и статей издается за рубежом на русском же языке.
Я, конечно, понимаю, что основным языком международного общения является сейчас английский, и что не напечатано на английском, то не входит в мировую науку. Я целиком за создание в России журналов на английском языке, которые могли бы знакомить ученых мира с российскими достижениями в науках. Есть один такой журнал и по археологии (в Новосибирске). Но русский язык был языком межнационального общения для изрядной части мира еще недавно. Сейчас он этот статус быстро утрачивает. Вот этому, как мне представляется, можно и нужно противодействовать. Недавно я списывался с археологами Польши по поводу катастрофической утраты былой связи польской археологии с археологией России — польские археологи сейчас мало знакомы с русской археологией, целиком ориентированы на англо-американскую науку. Польские коллеги отвечают мне, что это так в значительной части потому, что новое поколение поляков уже не знает русского языка.
Нет надобности объяснять, что Россия заинтересована в распространении русского языка за рубежом и должна всячески поддерживать те издательства, которые, преодолевая иной раз сопротивление своих властей и местных националистов, всё же издают книги на русском языке. Речь идет прежде всего об издательствах ближнего зарубежья, где позиции русского языка были традиционно сильны, но также и о странах бывшего соцлагеря.
В частности, я сотрудничаю с издательством Донецкого национального университета (археологическая группа) на Украине, которое издает книги на русском языке, и с толстым журналом Высшей антропологической школы Молдавии в Кишиневе «Стратум плюс», который выходит только на русском языке шесть раз в год. Он родился на рубеже тысячелетий из питерского журнала «Петербургский археологический вестник» и сохранил не только связи с петербургскими археологами, которые редактируют некоторые его номера, но и состав авторов, язык и в какой-то мере рынок. А поддерживали его исключительно прежние власти Молдавии (журнал и ВАШ возглавляет М. Ткачук, занимавший видный пост в команде президента Воронина) и частные бизнесмены. Надо полагать, сейчас его финансовое положение хуже прежнего. Сокращения наполовину время от времени требуют украинские власти и от издательства в Донецке.
На мой взгляд, Россия могла бы поддержать оба издательства и другие им подобные финансовыми и административными мерами, ни в коем случае не вмешиваясь в политику самих изданий и их содержание. Это целиком и полностью внутреннее дело самих украинцев, молдаван и других иностранных издателей. Речь идет только о поддержке и расширении сферы русского языка. В числе предлагаемых мер первое место занимает расширение рынка сбыта русских книг этих издательств за счет всемерного облегчения доступа их на российский книжный рынок. Расширение рынка удержало бы эти издательства на плаву.
Следовательно, требуется:
1. Облегчение этим издательствам перевоза своей книжной продукции через границу, чтобы сбывать часть продукции на российском рынке, ликвидация таможенных барьеров и высоких пошлин на книги. Тогда издателям можно будет выпускать продукцию на русском языке большими партиями (это выгоднее), из которых значительная часть останется на Украине, или в Молдавии, или в других странах. Лучше всего было бы отменить вообще таможенную пошлину на научные книги — тем более, что нынешняя огромная доля таможенных доходов в бюджете страны является ненормально высокой (что говорит об ориентации не на бизнес).
2. Выделение каких-то магазинов в крупных городах (Москва, Петербург, Новосибирск, Казань, Иркутск и т.п.) для продажи привозных книг и установление для этих магазинов льготных условий постоянного снабжения книгами и периодикой на русском языке из ближнего зарубежья.
3. Право выставлять на продажу русскоязычные книги ближнего зарубежья в университетских и академических магазинах России, а еще лучше — во всех книжных магазинах России; для русскоязычных издателей выгодно отправлять большие партии (т.е. российские магазины должны быть заинтересованы в распространении книг из-за рубежа), чтобы оформление необходимых бумаг, налоги государству и другие расходы не съедали всю прибыль и тем более не оставляли издателя в минусе. Нужно разрешить российским магазинам торговать иностранными книгами, т.е. директор книжного магазина должен сам определять, чем торговать, тогда и его прибыли возрастут.
4. Убрать для этих издателей проблему двойного налогообложения и максимально снизить высокие налоги на книжную продукцию — не эзотерическую или даже художественную, а именно научную и научно-популярную.
5. Предоставить какие-то преференции университетам ближнего зарубежья, издающим книги на русском языке, — в обмене профессорскими кадрами, студентами и аспирантами и т. п.
6. Предоставить указанным издателям право участия в получении грантов наряду с российскими на издание русскоязычных книг и предоставление им обязательной квоты в распределении этих грантов; иначе будет обычная игра с заранее запланированными победителями якобы конкурсов. Ввести соответствующие премии за научную продукцию (книг и журналов) на русском языке.
7. Предоставлять этим издателям раз в год оплаченную поездку в Москву или Петербург с оплатой двухнедельного проживания в России для контактов с русскими авторами и издателями;
8. Созывать в России регулярные совещания таких издательств с обсуждением возникающих проблем;
9. Договориться с Украиной и Молдавией (а также другими соседними странами) о льготной перевозке книжной продукции;
10. Развивать обмен книгами между библиотеками Украины, Молдавии и России и других стран. Сейчас нет соответствующих договоренностей. Отправка книг даже не самого бедного университета в другие страны -это непосильная финансовая проблема. Для этого университетам нужна специальная финансовая помощь.
Всё это не потребует больших финансовых вложений. Но, возможно, самое важное всё же вот что: как внушить чиновникам, что без дотаций в гуманитарную сферу всё равно не обойтись. Это дотации, от которых не приходится ждать скорого материального возврата, чего традиционно ожидают от естественных наук, промышленности, сельского хозяйства. Возврат — менее уловимый: в сфере имиджевой, в сфере культурных и идейных влияний.
Принятие таких мер не только поддержало бы существующие издательства книг и журналов на русском языке, но и способствовало бы созданию других подобных издательств и периодики там, где их еще нет. Поддержка русского языка и научных изданий на русском языке — одно из средств укрепления международных научных связей, а тем самым и позиций российской науки в мире и — что греха таить — в самой стране.
Прежде всего хочу поблагодарить отозвавшихся читателей. Затем надо оговорить, что «русскоязычные типографии» я просто забыл взять в кавычки — это всего лишь мой ответ малограмотному Александру. Я хотел лишь сказать ему, что результат моих предложений затронет всего несколько издательств (я же знаю наши реалии) и отечественный выпуск научной литературы убить никак не может: не составит ей конкуренции.
Вот то, что пишут А. Литягин и А. Сараев — это серьезно. Разумеется, я имею в виду ввести то, что мною предложено, как общие правила, а не как персональные льготы.
Доставка научных книг пачками через проводников, личными поездками издателя с грузом, или покупателей — за книгами, и т. п. — это то, что и мы практикуем. Вот сейчас я как раз жду очередного приезда издателя с Украины с пачками книг на продажу, и мои потенциальные читатели ждут. Но это же кустарничество! Оно отрывает людей от работы! Это же позор в XXI веке практиковать средневековый способ доставки научных книг! Роль рыцарей, ждущих купцов на дороге с благородной целью обложить данью, ограничить и поживиться будут играть таможенники. А результат деятельности таможенников нетерпеливо ждет государь (-ство), чтобы пополнить бюджет — это вместо того, чтобы развивать бизнес своих подданных.
Конечно, то, что происходит с научными книгами на русском языке, печатаемыми за рубежом, — это компонент общего небрежения наукой, я понимаю. Но надо же не только бороться за общее решение всех вопросов (как можно полагать, не слишком близкое), но и добиваться («через не могу») улучшения на каждом частном, конкретном участке. Вот в этом я прошу поддержать мои предложения. Возможно, расширить, уточнить. Направить от редакции запрос в соответствующие инстанции, конкретным чиновникам. В Министерство образования и науки, В Отдел иностранных связей Академии наук, в Администрацию президента. Озадачить депутатов Госдумы. Не услаждать себя маниловскими мечтаниями — действовать.
имхо, боюсь что Вы меня побьете палкой за раздачу советов, но предложил бы скорректироать тактику: делать запрос не о всем скопе пунтков, а множество запросов по отдельным пунктам.
например пункты 9,10 — библиотечного обмена и поставки мелких партий литературы считаю вполне реально разрешим без какихто фискальных переживаний, и под него можно найти много сторонников, (хотябы в самих наших библиотеках). можно даже попробовать разузнать у библиотекарей — может этот вопрос и разрешен давно, какие льготы у них есть?
в любом случае надо собирать кучку подписей для петиции. готов предоставить свою под этим пунктом , и возможно найду еще пару единомышленников. но надо искать конечно издателей и библиотекарей, а не мя — босяка с улицы.
Я прекрасно понял Вашу мысль и ее благолепие, но учитывая эти самые реалии Вы должны понимать что наличие хоть какихто преференций притянет к их использованию весь издательский бизнес, а не несколько отдельных типографий. если на получение их будет какойто фейсконтроль от государства, то это обернется чемто вроде ситуации с грантами, так яро обсуждаемой на этом сайте.
Александру Литягину.
Весь издательский бизнес никак не сможет втянуться даже в самом лучшем случае, потому что слишком много трудностей будет по-прежнему у этого дела, а преференции перевесят для очень немногих. Таковы реалии.
ну не знаю даже. я не представляю себе каков вид этих преференций чтоб они еще могли назваться преференциями а не головной болью, и при этом быть выгодными только малому числу участников. если преференции стоят так дорого что только немногие смогут их себе позволить — то стоит ли эта возня вообще трудов? если проще действительно съездить в гости и взять с собой что надо без головняка, заодно еще и пообщаться интересно, и проч.
просто если составлять какуюто петицию или просьбу то давайте вполне конкретное предложение которое реально можно обсудить и под которым можно подписаться.
Так у меня же перечислены эти преференции: снижение таможенных пошлин и налогов, снятие ограничений, участие в конкурсах на гранты, выгодный обмен.
то что Вы написали — общее пожелание, мягко говоря сферический конь в вакууме. вот как пнеш так оно и полетит, если пинаете абстрактно, то и результат будет абстрактен (Вы его и наблюдаете в реакции чиновников), предлагайте проект законопроекта. который ктото сможет рассматривать и править. рыба, короче говоря чиновнику нужна, ибо самому с нуля составлять закон — дюже творческое дело.
из всех пунктов которые Вы перечислили только 9 и 10, имхо, адекватны нашей власти и вообще реальны.
что же по поводу самого предмета внимания — влиятельности русского языка, Ваш запал наконец привел мя в состояние задумчивости: какова же роль русского языка в моей технической сфере — электронике, и почему она такая, что можно поправить? Вы сами в курсе что она ничтожна. и вот вспоминая свою практику поиска материалов на русском языке выделил 2 показательные истории:
занимаясь 4 года назад проектированием топового источника питания очень нужен был материал по разработкам 3фазных ККМ (3phase PFC), сейчас уже наверно эта тема распахана во всех направлениях, а тогда это было передовое направление. поиск естественно шел в интернете, литературы по теме просто несуществует, и русскоязычного материала нашлись только общие ознакомительные обзоры и разъяснения для студентов. нашлась докторская и то только введение удалось добыть, нашлись несколько курсовых и дипломных работ — но о них только аннотации и резюме комиссии, а сами работы предлагалось купить непонятно где.
зато богатейший и интереснейший материал нашелся многочисленных работ студенческих и просто инженеров из китая и америки в основном. причем в открытом доступе было полное изложение работ с схемами, подробными иллюстрациями и проч.
2й случай : недалече как 3 мес назад понадобилось реализовать программно сглаживание результатов измерений методом наименьших квадратов — метод широко известен, множество учебных пособий по нему и т.п. я начал с Вики и поиск сразу показал что статьи по темам математическим на английском и многих других языках в разы объемнее и более иллюстрированы и богаче. русский материал по математике в Вике весьма беден. полагаю о состоянии статей по археологии Вы мне можете расказать сами.
Выводы:
1)влиятельность русского языка будет решаться не в типографиях а в интернете.
2) интерес к русскому языку определяется контентом который на нем поставляется. контент поставляет не государство а граждане, научное сообщество и Вы в частности.
3) решающим влиянием пользуется контент именно который находится в общественном достоянии (публичном доступе)
4) с публичным контентом в русском научном сообществе не все хорошо — где можно найти в публичном доступе практически значимые и интересные результаты работ научных? не рефераты, аннотации, итоги, а сам отчет исследований, разработок? где эти архивы? ту надо сказать все таки не кромешная тьма, просто маловато таких публикаций, а множество работ закрыты, или просто изъяты из общественного состояния в частную собственность. авторы работ естественным образом хотят кушать и потому ищут денег за них. а студенты если и выдают чтото стоящее не стремятся к публикации.
5) ценность контента кроме прочего еще и зависит от его правдивости. цензура государства, сокрытие правды и извращение понизит интерес к нему.
что тут может сделать государство? с наличием контента — ничего, ибо творит всетаки не государство. с доступностью контента? тоже ничего — ибо решает судьбу своей работы всетаки автор и это дело его совести.
с 5м пунктом? имхо, он вообще не в интересах нашего государства.
что вообще можно сделать? мне залетела только пока одна идея о том как поправить состояние Вики: у нас в ВУЗах всех имеются предметы иностранного языка, достаточно инициативы преподавателя в качестве практической или контрольной работы дать перевод статьи Вики.
с 4м пунктом, имхо, только наша собственная моральная позиция может чтото поправить. на наше государство тут надеяться трудно.
Александру Литягину.
Мне очень понравился Ваш последний коммент. Всё верно Но написать рыбу для чиновников я не могу — не умею составлять такие бумаги. Это особое искусство, которому я не обучен. Да и знать нужно сотни уже существующих бумаг и постановлений, которых я не знаю и, видимо, уже не смогу узнать. Вероятно, требуется посредствующее звено.
Что касается появления полных текстов работ в интернете, то этот вопрос неразрывно связан не только с засекреченностью массы сведений в нашем государстве, военных и политических, но и с мизерной оплатой научных работников — Вы ведь знаете, что она самая низкая в мире. Даже в Африке выше. Поэтому научные работники вынуждены цепляться за всякую добавочную оплату своего труда, в том числе и гонорарную. Я писал об этом в ТрВ в заметке об Открытом доступе.
Это не значит, что я так уж держусь за свои тексты и жажду получить свои кровные. Чтобы облегчить доступ к моим результатам я часто соглашаюсь на безгонорарные издания, даже там, где гонорар есть, отказываюсь от него ради улучшения качества издания (скажем, ради цвета). У меня есть на то свои резоны. Но это не может служить правилом для всех.
Кроме того, пока книжная (бумажная) форма хранения результатов труда более прочна, чем интернетная. Включая и охрану от плагиата и просто элементарной кражи результатов. Мои книги уже существуют в интернете (целиком и частями) без моего имени, даже продаются в таком виде.
Но речь о поддержке русского языка, о возвращении его влиятельности. Конечно, это зависит от объема и ценности того, что на нем напечатано — как в интернете, так и в традиционных книгах и статьях, от количества и качества этой научной литературы. И в немалой степени от ее чтения за рубежами нашей страны. Тут, с одной стороны, моя совесть чиста — меня читают за рубежом, пожалуй больше, чем многих других российских археологов. Но читают только мои английские статьи и книги. Ну еще немецкие и некоторые другие. А большая часть моих результатов изложена на русском. Я существую как бы в трех лицах — русский Лев Клейн, английский Лио Клайн и немецкий Лео Кляйн. По разным причинам они не совпадают. Раньше меня даже спрашивали в России, не родственник ли я тому Лео Клейну, которого много печатают на Западе…
Особенно меня поразило, что в Польше, где еще не так давно все читали по-русски, теперь знают почти исключительно мои английские книги. Сфера русского языка в науке сжимается, как шагреневая кожа. Я ищу, что можно сделать, чтобы это хотя бы остановить.
мне посчастливилось разговаривать с несколькими (2мя) филологами по перспективам ЦСЯ и неволько разговор связался с перспективами русского языка, деградации его и усилении английского влияния. один из них высказал примерно такую мысль: славянский язык и его обломки долго, аж до середины 20в сохранялись в разных областях россии в основном за счет малограмотного населения. люди которым перепало получить грамотности, быстро вливались в массовую культуру СССР, которая по большому счету московкая, и соответсвенно перенимали московский диалект. ныне мы за счет средств массовой информации практически достигли полной универсализации языка — все говорят по московски(я только про россию пока). собственно судьба русского языка в 19в тоже была довольно странная — он переживал интенсивное влияние и немецкого и французского. и доходило до того что власть разговаривала на французском и русский то сохранился за счет того что крестьян французскому выучить неудалось.
я невольно продолжаю эту мысль в сторону того что русский язык и его диалекты сохранятся исключительно малограмотными слоями населения, ибо надежд на то что на нем станут творить чтото такое что весь мир станет учить базик-русский у меня нету.
по поводу авторских гонораров и плагиата: попробуйте почитать 1ю часть вот этого произведения, это лучше чем я бы распинался здесь своим сленгом жутко искажая содержание: http://www.thepublicdomain.org/download/
к сожалению перевода на русский нет, я пытался подбить одного любителя переводить, но ему лениво.
к этому добавлю свою точку зрения, которая конечно вышла из влияния вышеуказанного произведения: имхо, сокрытие своих разработок в частную собственность на слишком долгий срок — это обкрадывание общества которое эти разработки и сделало возможным, и как следствие обкрадывание своих потомков, ибо они не смогут «встать на наши плечи», в итоге это самообкрадывание. утешением тут может быть только то что америка, скажем, изза своих драконовских авторских законов и законопослушности граждан теряет гораздо больше нас, но это согласитесь, радость из разряда — у соседа 2 глаза выбито, а у меня только 1.
тут невозможно говорить конечно огульно, и винить здесь государство я не склонен, ибо оно просто дает возможность такого сокрытия но ведь не заставляет нас пока это делать, мы пока имеем возможность распорядиться своими результатами. если государственный закон нам кажется несправедлив, что мешает нам самим поступать справедливо?:
в случае научных разработок в электронике скажем: срок давности 2-3года означает полное устаревание и потерю актуальности работы и автору ничего не мешает спустя этот срок выставить ее публичный доступ. както так.
что касается исторических и других наук — там конечно все иначе, и не берусь судить.