В радиотехнике есть важное понятие — отрицательная обратная связь (ООС). Суть ООС довольно проста: допустим, у нас есть некая система, которая каким-то образом преобразует (усиливает, стабилизирует) сигнал, подаваемый на вход этой системы. ООС заключается в том, что часть сигнала с выхода подается обратно на вход, причем с обратным знаком (потому она и называется отрицательная). За счет этого обеспечивается стабильная устойчивая работа: если по каким-то причинам система выйдет из положения равновесия, ООС скомпенсирует отклонение, и она вновь войдет в стабильное работоспособное состояние. А если обратная связь будет не отрицательной, а положительной, то система, наоборот, пойдет вразнос и перестанет работать.
Это понятие настолько фундаментальное, что оно давно используется не только в радиотехнике, хотя прилагательное «отрицательная» почти всегда опускают. Возьмем, например, политику. Демократия по сути является не чем иным, как инструментом функционирования ООС в общественной жизни. Если граждане страны видят, что власть не может обеспечить справедливое развитие и свободу в стране, на ближайших выборах они ее меняют. Если власть людей устраивает — они ее оставляют. Это, собственно, и есть ООС. ООС работает и на более низком уровне, например на уровне отдельных министерств. Министр знает, что если он будет плохо работать, то он будет смещен с должности председателем правительства или президентом, которые в свою очередь зависят от избирателей. Ну и так далее. Картина, конечно, упрощенная, но абсолютно адекватная.
Безусловно, можно привести массу серьезных возражений против ООС в политике и экономике, поскольку отладить ее безукоризненную работу непросто, и иногда ее наличие только тормозит развитие. Тем не менее, ООС, несмотря на все издержки, обеспечивает долговременную стабильность и устойчивость общественных механизмов, и другого рецепта для этого пока не придумано. (Вспомните Черчилля: «Демократия — это самый худший вид правления, но…» и далее по тексту.)
Теперь давайте посмоторим с этой точки зрения на деятельность Российской академии наук. Здесь я имею в виду РАН как управляющую структуру, распоряжающуюся ежегодно несколькими десятками миллиардов бюджетных рублей. Главная функция РАН, как и любого другого министерства (де-факто РАН является министерством науки),-это оптимальное и эффективное, в хорошем смысле этого слова, распределение государственных денег. Ничего плохого в том, что РАН распоряжается деньгами, нет. Плохо то, что здесь полностью отсутствует ООС. Ну, предположим, затесались среди академиков не очень честные люди, которые в своей работе ставят во главу угла не науку как таковую, а свое благополучие и благополучие своей свиты. Которые не слишком щепетильно относятся к таким базовым в академической среде вещам, как конфликт интересов. И которые, исходя из этого, «рулят» деньгами, в результате чего наука в стране стагнирует. Вот если такое вдруг случится — как правительство, то бишь налогоплательщики, смогут это изменить? А никак. Академики — не министры, их снять никак нельзя.
Как можно стать академиком? Академиков выбирают только академики, то есть те, кого раньше тоже выбрали другие академики, причем пожизненно. С одной стороны, процедура совершенно недемократическая. Но в данном случае она совершенно оправдана. Там, где речь идет о научной истине, о признании научных заслуг, вопросы большинством голосов не решаются. Мнение одного эксперта значит гораздо больше, чем мнение тысяч неспециалистов. Поэтому здесь избирательный ценз — ценз по уровню квалификации — абсолютно справедлив и уместен. Но только до той поры, пока речь идет о науке, а не о распоряжении деньгами. Как только академики начинают делить деньги, они превращаются из ученых в обычных чиновников, и вот тут-то проблема отсутствия ООС встает в полный рост.
Многие академики любят говорить о том, что они не просто чиновники, а ученые, и потому они лучше знают, что делать с научным бюджетом. Это миф. Любой ученый, даже самый гениальный и заслуженный, не может быть специалистом во многих областях современной науки, это просто невозможно. Поэтому, когда решается вопрос о финансировании того или иного научного проекта, необходимо независимое объективное мнение экспертов в данной конкретной области. И задача чиновника, не важно — министерского или академического, не принимать решение самому, а организовать процесс независимой экспертизы. Но если министерский чиновник, хотя бы чисто теоретически, заинтересован в том, чтобы провести такую экспертизу, то академический чиновник — нет. Как раз потому, что там отсутствует ООС и академикам гораздо проще, удобнее и приятнее выступать в роли распределителей бюджетного финансирования, его же получателей и экспертов одновременно.
В конце мая президентом РАН был выбран академик Фортов, который многими воспринимается как научный реформатор и демократ. Многое из того, что он провозглашал в своей предвыборной программе, действительно заслуживает одобрения. Но смогут ли эти все, пусть даже самые прекрасные новации решить фундаментальную проблему РАН, т.е. отсутствие ООС? Допустим, благодаря своей энергии и авторитету Фортов сможет реализовать ну пусть хотя бы часть своих обещаний. А почему до Фортова ничего этого не было сделано? А что будет после Фортова? Не может быть нормой ситуация, когда всё зависит от того, «хороший» царь или «плохой». Главная проблема Академии заложена в ее двойственном статусе — она является одновременно и «клубом ученых», и по сути министерством. Желание «и рыбку съесть», конечно, легко объяснимо, но эти вещи совершенно несовместимы. Разрешить эту проблему можно только кардинальным изменением статуса РАН — либо клуб (но тогда без денег), либо министерство (но тогда без академической независимости). Но в РАН этот выбор никто, в том числе и Фортов, делать не хочет.
Если быть до конца честным, то, говоря об отсутствии ООС в Академии, нельзя умолчать тот факт, что сейчас в нашей стране ООС полноценно не работает практически нигде, и тут проблемы РАН далеко не самые главные. В одном из своих предвыборных интервью, говоря об отношениях между властью и научным сообществом, академик Фортов заявил: «Я не сомневаюсь, что Путин и те люди, которые с ним работают, хотят добра». Я не знаю, насколько он был при этом искренним, — если бы он стал открыто говорить то, что думает, то он мог бы легко создать проблемы не столько для себя лично, сколько для Академии. Так что с тактической точки зрения эти реверансы в сторону потолка понятны. Но с точки зрения стратегии, Фортов, по моему убеждению, глубоко неправ. Именно «те люди» приложили огромные усилия для того, чтобы ООС в политической, общественной и экономической жизни страны прекратила функционировать почти полностью, что не могло не отразиться и на развитии науки в том числе. Наука не может существовать отдельно от других сторон жизни, и, не меняя ничего в общественном устройстве, кардинально улучшить состояние науки просто невозможно. Ситуация в нашей стране уже перешла ту черту, после которой, обсуждая реформу науки, бессмысленно говорить только о реформе науки.
P.S. Этот текст был написан и сверстан в номер до появления новости о предстоящем корреном реформировании РАН. На первый взгляд, планы правительства по переустройству РАН соответствуют тому, что я написал выше. И я бы их приветствовал, если бы не то, о чем говорится в последнем абзаце этой статьи.
A.Крушельницкий: 07.07.2013 в 14:44 Полностью поддерживаю. Тот факт, что МКБ остается единственной такой программой говорит как раз о том, что функционирующих обратных связей в академии нету. И взяться им неоткуда. По моему глубокому убеждению академия и должна бы заниматься именно такими программами.
Распоряжение деньгами не превращает ученого в чиновника, как, впрочем, и «распоряжение» чиновника не делает из него ученого, даже если оно и касается сферы науки.
«…организовать процесс независимой экспертизы».., Забавно, независимой от чего? От науки, на которую и должны пойти эти деньги или от академиков, которые суть – крупнейшие ученые. Вот так Академия и превратится в клуб – научные беседы, в ожидании денег от независимых, посторонних людей.
А что до «обратной связи», то демократия и наука вещи достаточно разные (как вам удалось заметить), чтобы не использовать один и тот же приём.
Впрочем, ваш текст г. Крушельницкий, схематичен и поверхностен, так что сколько-нибудь продолжительное его обсуждение, явится неоправданным комплиментом.
Статья мне понравилась. Но сегодня (через неделю после выхода статьи) думаю, что у уважаемого академика Фортова не получится не из-за ООС. А вот у академика Алферова, также уважаемого мной, может быть и получилось бы, если не имущество сохранить, то хоть независимость и лицо Академии.
Александр Кауров, ктн: 10.07.2013 в 10:44 Александр, а зачем Вам «лицо академии»? С лица воды не пить, да и не такое уж приятное лицо, если честно. Позаботиться бы надо о реально работающих институтах, лабораториях и ученых. На фоне этих вопросов «лицо академии» меня как-то мало волнует. Ибо лицо размалевано, а задница (пардон) голая.
И у Фортова как раз есть шанс. Именно сейчас. Совмещая посты президента академии и начальника агентства в самый критичный переходный период. Полагаю, что Фортов это понимает. И думает не о лице, а о том, что можно реально сделать в нынешней ситуации.
Алексей, не могу быстро подобрать правильного определения Вашим аргументам. Неимоверный формализм, как-то так. Нет сайта – это не значит, что информация держится в секрете. Не проверял, но думаю, что желающие всегда получат данные о распределении денег по проектам по е-мейлу. Делятся они, опять же, примерно как в РФФИ – фактически, по числу участников; принцип не очень хороший, по-моему, но вполне прозрачный. Конечно, е-мейл это прошлый век – но неужели в этом суть? И в том, что экспертов они подбирают нормально, я тоже уверен (хотя не думаю, что есть специальная процедура – просто следят, чтобы не возникало конфликта интересов). Сборники отчетов и списки публикаций они рассылают каждый год – адекватность научной экспертизы всегда на виду. Ну вот к сентябрю они собираются сделать сайт – после этого Вы скажете, что теперь стало OK? А по существу не изменится ничего ровным счётом, я-то это знаю (хотя, конечно, моему слову Вы верить не обязаны).
И, кстати, не вижу, что может при наличии воли наверху помешать расписать конкурсные процедуры и сделать их обязательными для всех программ. И останется это после Фортова.
Главное же – не понимаю, почему едва ли не главной функцией РАН оказалось для Вас руководство этими программами. Все уже как-то забыли, что эти программы — новация начала 2000-х. Вы же не скажете, что до этого РАН занималась только ремонтом унитазов? Основная функция РАН – служить своего рода зонтиком, управляющей организацией для сети институтов. Она представляет – если хотите, лоббирует – институты перед органами власти, время от времени принимает решения о создании/закрытии институтов, и т.д. Так исторически сложилась, что эту функцию играет РАН – клуб академиков. Можно в будущем подумать о более совершенной организации, но сейчас это совершенно неактуально – не в недостатках этой системы сейчас основные проблемы (это, конечно, моё мнение).
Напишу ещё всё же про Северинова, поскольку это всё примерно в ту же тему. Дело, конечно, не в его персоне, а в характерном для очень многих критиков РАН двоемыслии. Я же не говорил, что он врёт – я верю, что факты верны. Но он всё время лицемерит. Вот он вначале говорит про задержку финансирования по РАНовским программам. Возможно, в том году РАНовские чиновники как-то лопухнулись, или даже проявили разгильдяйство, и это привело к дополнительной задержке. Но все, кто в теме, прекрасно знают, что многомесячные задержки есть всегда и не связаны с академической бюрократией. В прошлом году деньги по президентским грантам пришли в декабре (!). Но для Северинова такие факты никогда не служат поводом для системных выводов – только то, что относится к академии. Он, кстати, говорит в этом интервью, что ожидает поступления денег 2009 г. «в ближайшее время» (интервью датировано 27.01), потому что теперь под его (в том числе) давлением конкурс провели в предыдущем году. Интересно, правда ли, что в том году деньги пришли в феврале. Вот – не верю! Наверняка как всегда, не раньше второй половины апреля (если только ему персонально?).
Дальше он говорит о том, как это нехорошо, что члены научного совета, распределяющего гранты, оказались среди победителей. Ну вот среди победителей конкурса мегагрантов, где на кону суммы в сто раз большие, чем в РАНовских программах, и число победителей значительно меньше, а число участников – больше, тоже есть один из членов Совета (в минимально завуалированной форме, очевидной всякому знающему), а институт другого получил три (!) гранта; это только то, что сразу видно при беглом взгляде на список выданных грантов. Тем не менее, Северинов нимало не смущаясь объявляет этот конкурс честным и объективным — потому, что он среди победителей?
Ну и т.д. и т.п. Боюсь, что отголоски такого подхода есть и в Вашей статье.
с таким разнобразием мнений ни о чем ситуация кажется безнадежной вовсе
Михаил, про программы я заговорил лишь только потому, что Вы спросили именно о программах. Электронная почта или сайт — качественно разный уровень доступности информации, но я вообще не понимаю, за что идет война? Вывесить информацию в интернете — дело нескольких минут, о чем вообще разговор? Все это можно было сделать еще много лет назад и сразу снять все вопросы и умыть таких зануд как я. Почему лучше бить себя кулаком в грудь, мол, верьте, у нас все хорошо и правильно, нежели без лишних слов просто вывесить все данные для всеобщего обозрения и все? Не понимаю. Я не думаю, что смогу что-то добавить по этой теме к тому, что написал выше.
Про Северинова дискутировать не буду, это разговор бессмысленный. Каждый вправе относиться к нему так, как считает нужным. К моим статьям — тоже, я совсем не питаю иллюзий, что мое мнение будет разделяться большинством моих бывших коллег по РАН, как раз наоборот. Ничего страшного.
По-моему, лучший способ подтвердить или опровергнуть правоту А.Крушельницкого- провести анализ удельного веса среди членов РАН директоров институтов и руководителей других подразделений РАН. Если удельный вес высокий, то прав уважаемый автор. Если человек является руководителем некой организации, то он объективно заинтересован в ее функционировании и при распределении средств будет думать об этом.
Из обсуждения очень понравилась фраза: «Путин хорошо осведомлён, сколько получают аспиранты, а сколько — академики». Видимо, поэтому доп.ассигнования из бюджета пойдут на «академические стипендии» (видать, чтоб они хоть как-то с аспирантами по доходам сравнялись).
Оплаченные тролли (или просто идиоты): вы уж когда пишите свои мессаги, хоть какой-то логикой руководствуйтесь!