Вранье во исполнение поручения Часть 1

Нам в МГУ, конечно, куда лучше, чем в Ульяновском университете, откуда Валентин Бажанов написал в прошлом номере. И чем во всех других вузах — им надо двигаться от 1:10 к 1:12 с «педнагрузкой» в много сотен часов, а нам позволено оставаться на уровне 1:4 (число сотрудников: число студентов).

И вообще у нас тут благодать, видимо от регулярных визитов патриарха. Ректор наш говорит; что «принятие закона о реформе Российской академии наук сделает науку более эффективной и комфортной для конкретного ученого» (3.07.2013), а «слухи о сокращении научных сотрудников в МГУ не соответствуют действительности — мы, как и все, принимаем меры во исполнение поручения президента и постановлений правительства» (17.07.2013) — во всяком случае так передает его слова РИА «Новости».

Я не утверждаю, что ректор говорит неправду. Но на упомянутую им действительность в контексте «принятия мер» интересно бы посмотреть на уровне документов. Исключительно с целью победить зловредные слухи, которые так и норовят распространиться в отсутствие точной информации и отвлечь ректора от дел государственной важности. Что до комфорта — боюсь, что «это мы будем посмотреть» вынужденным образом после принятия всей этой прелести в третьем чтении…

Но я утверждаю, что все мы — сотрудники МГУ — уже давно (хотя и невольно) участвуем в систематическом вранье, а исполнение указанных постановлений и поручения только усугубляет это вранье. Тогда как хотелось бы, наоборот, вранье прекратить или хотя бы минимизировать.

Хорошо, что не с 9 этажа без лестницы

Так мой однокурсник комментировал на polit.ru заметку «На 9 этаж без лифта» (http://polit.ru/article/2013/07/15/msu) — о недавней попытке выяснить что-то о сокращении штатов в МГУ через так называемую «электронную приемную». На 9 этаже главного здания у нас ректорат. Увы, электронно пообщаться с этим коллективным разумом не удалось. Сначала мой вопрос ректорату там попытались впарить профкому (оказалось, что они неразделимы). А потом практически в режиме автоответчика модератор «приемной» сообщила, что «… в МГУ проводится ряд мероприятий по повышению заработной платы научно-педагогическому персоналу с использованием внебюджетных средств и средств экономии фонда заработной платы вакантных единиц. Никакого сокращения сотрудников в МГУ не проводится». На следующий вопрос (уже проректору по науке Владимиру Евгеньевичу Подольскому) о том, где же можно ознакомиться с документами, регламентирующими этот «ряд мероприятий», тот же автоответчик сообщил, что проректор до 1 сентября в отпуске. Выйдет на работу строго в тот день, к которому министерство повелело довести нашу усредненную зарплату до 60 тыс. руб.? Выйдет прямо в наше светлое будущее? Оказалось — нет. Я признательна Владимиру Евгеньевичу, прочитавшему мой вопрос на polit.ru, за личное сообщение о неточности информации о его отпуске и за некоторые ответы (о них в Части 2).

К «электронной приемной» больше у меня вопросов нет. Вероятно, этот инструмент полезен для выяснения чьих-то житейских проблем, но он, безусловно, имитирует гласность в системе, в которой таковая отсутствует. И способствует дальнейшему распространению слухов.

«Ряд мероприятий» в сезон отпусков

Большинство сотрудников МГУ сейчас в отпуске. Некоторые (и я тоже) пока проводят отпуск на Ленгорах, обмениваются впечатлениями. Шепотом, заметным даже по электронной почте, коллеги сообщают, что интересующий не только меня регламентирующий документ есть в системе СЭД («Система электронного документооборота») МГУ, но посмотреть что внутри документа нельзя. Вроде как на военном заводе. «Копии приказов и других документов, введенных в СЭД, рассылаются по списку рассылки, созданному исполнителем документа, внутри системы» (http://question.msu.ru/2564). А мы т.е. все снаружи, где среди в систему недопущенных распространяются слухи, толкающие ректора к общению с РИА.

Ну насчет военного завода — конечно утрирую. Доступ в Интернет пока еще не перекрыли. Там какая-то «инициативная группа» (http://vk.com/igmsu), похожая по стилю на задорный отряд тимуровцев, собирает информацию о «ряде мероприятий» в МГУ. С интересом ознакомилась с сообщением «компетентного источника на химфаке» — совокупности наблюдений и слухов написанное хорошо соответствует, прежде всего в связи с отказами в трудоустройстве выпускников на свободные ставки в июле и сокращением совместителей. Хотя после исторического заявления ректора от 17.07.2013 прецеденты согласия администрации на зачисление молодых людей появились. Может быть загадочный документ в СЭД не обязателен для выполнения? Выяснить это могут, увы, только «допущенные внутрь системы».

Ректор сообщил РИА, что сокращаются «десятилетиями пустующие вакансии». Отделы кадров расширительно поняли его инструкцию и распространили ее на ставки, освободившиеся в июне 2013 года. Похоже на создание дополнительных вакантных единиц из имеющихся заполненных… Давайте следить за цифрами на http://www.msu.ru/science/2010/sci-staff.html, пока они неизменны по сравнению с 2012. То есть если вакансии сокращены, то на сайте МГУ вранье.

Повышение заработной платы в контексте полисемии в русском языке

Для всех нас, не только для лингвистов, актуальна проблема полисемии — многозначности слов (от греческого πολύσημος). Словосочетание «заработная плата», назначенное министерством к доведению до среднего по региону — отличный пример полисемии.

Многие сотрудники полагают, что их зарплата указана в подписанных ими с администрацией контрактах, и тем самым зафиксирована на весь срок контракта. В контрактах ничего не сказано о работе по грантам и хоздоговорам, из средств которых иногда бывают надбавки к зарплате, поэтому сотрудники думают, что зарплата вместе с надбавками — это их доход, О чем коллеги уже писали ранее (например, из Сибирского федерального университета http://news.sfu-kras.ru/node/11373). И вообще, нам проректор строго указал: «Научно-исследовательская работа, выполняемая по грантам, государственным контрактам и иным договорам, является для научных сотрудников дополнительной и не может выполняться в основное рабочее время» (http://question.msu.ru/1944).

О преоформлении контрактов см. ниже. Но повышение — в 2013, а переоформление — до 2016, и, пожалуй, в этом можно усмотреть извращенную административную логику: «поручение и постановления» допускают произвольное толкование. Конечно, «повышение заработной платы с использованием внебюджетных средств» можно развернуть именно независимо от контрактов, в которых про внебюджет не написано. Не буду тут обсуждать арифметику, при помощи которой ректор получил для РИА «Новости» такую оценку снизу: «Сегодня средняя зарплата по профессорско-преподавательскому составу — более 60 тысяч рублей, она превышает среднюю зарплату по региону» http://ria.ru/society/20130717/950373432.html. Просто не умею проводить арифметический расчет без некоторых необходимых для него цифр (по «внебюджету»). А если руководствоваться только доступными цифрами — Приказом № 228 от 22.04.2013 и Приложением к нему (https://vk.com/wall-27917858_12700), с отсылкой к Положению об оплате труда работников МГУ от 29.08.2008 (http://igmsu.org/doc/msu_workers_remuneration.pdf), и даже учесть примечание про стимулирующие выплаты, то получить ректорский результат в принципе невозможно. Указанные документы рассылались из канцелярии, то есть не очень секретные — хотя на сайте МГУ пока их не нашла.

Внебюджетные средства и «антиобналичка»

Вряд ли нужно доказывать, что (а) внебюджетные деньги всегда «короче» наших 5-летних контрактов и по годам равномерно не распределяются; (b) в отличие от бюджетных, не падают сверху «на МГУ вообще», а выделяются на конкретные работы тех или иных коллективов; (c) смету расходов в данном случае составляют (с точностью до  накладных расходов) конкретные специалисты, отвечающие за результат.

Допустим, пункт (а) при усреднении по всему необъятному МГУ, может, и не так важен. А вот (b) и (с) — очень даже. Если в голодные 90-е годы процветала «обналичка» (тогда ограничивали долю денег на зарплату), то теперь нас хотят склонить к «антиобналичке» — к выплате зарплаты с последующей покупкой за наличные расходных материалов и комплектующих, оплатой наличными работы конструкторов и мастеров, а также соисполнителей вне МГУ. Вранье перевернулось на 180 градусов, но обойтись без него по-прежнему мало у кого получится. Это вранье, как и тендеры с участием мнимых конкурентов, стало уже частью морали — вроде как не зазорно соврать, утешая себя «производственной необходимостью».

Вполне конкретными грантами и договорами мы должны поднять заработную плату — ту, которая на самом деле доход — в среднем по МГУ. Что-то в этом есть от первомайской солидарности трудящихся, но отчитываться за результаты солидарно всем многотысячным коллективом МГУ ведь никак не получится.

Среди нас ходят слухи о том, что некоторые администраторы уже настойчиво просят своих подчиненных — руководителей проектов — менять сметы 2013 года, увеличивая «зарплатную статью». К оформлению проектов через соисполнителей теперь будет толкать не только бюрократическая организация тендеров, но и зарплатная принудиловка. Однако вскоре все поймут, что несмотря на эти обстоятельства следует «проводить» все проекты через МГУ — иначе не доказать своей эффективности…

Эффективность науки — весомо, грубо, зримо

Мне совершенно искренне хочется, чтобы презентация ректора на ученом совете МГУ 17.06.2013, добытая из кэша (http://igmsu.org/?itemid=87), оказалась фальшивкой. Чтобы оказалось неправдой использование в качестве показателей повышения эффективности в сфере науки то, что на слайде 21. И пусть бы оказалось неправдой то, что с руководителей подразделений будут требовать — денег, еще денег, и только денег (слайд 28). «Эффективный контракт» (должен быть со всеми нами заключен до 2016 года, если доживем), в отличие от нынешнего «просто контракта», прекратит лингвистические дискуссии о зарплате и доходах, зримо акцентируя нашу эффективность непосредственно в добытых рублях. Зачем же тогда наворотили систему «Истина в последней инстанции», зачем «стимулировали» публикации, составляли список «высокорейтинговых журналов»? — это всё, вроде, внебюджетного дохода не приносит, относится к исследованиям, а не к НИОКР?

В связи с исследованиями просто-таки интригует первая строка в списке ожидаемых изменений в сфере науки согласно «Федеральной дорожной карте» (слайд 14). Видимо, должны появиться «исследователи, не занятые в науке» — они на общественных началах обеспечат экономию фонда заработной платы [подчеркивание и !!! мои. — Г.Ц.]. А исследователи, которые в состоянии приносить доход учреждению, будут допущены к подписанию «эффективных контрактов» с прямым указанием этого самого объема НИОКР (слайд 35). От них еще все-таки требуется публиковаться в высокорейтинговых журналах и иметь цитирование. А вот профессорам МГУ (слайд 33) достаточно демонстрировать валовый показатель «учебно-методических и научных публикаций», без всяких там рейтингов.

Конечно, это всё может быть фальшивкой, ее же нет на сайте МГУ. Или, может, это настоящая презентация ректора, но без его устных комментариев смысл извращается? Может, он говорил, к примеру: «Вот смотрите какую глупость нам предлагают сделать — а мы так делать не будем»? Может быть, справедливо отмечал, что в МГУ невозможно разделить вклад ППС и научного штата ни в исследования, ни в учебный процесс? Что подготовка кадров для науки невозможна в отрыве от живой науки? Ну и другие такие же прописные истины, может быть, говорил…

И вот тут уже пора наконец сообщить о самом главном и опасном вранье, в атмосфере которого много лет живет alma mater.

(Продолжение в следующем номере)

Комментарий

Зарплата в современном мире, особенно в приложении к ученым и университетским преподавателям, в первую очередь должна служить для привлечения квалифицированных специалистов. Если же пытаться привлечь людей предложением вроде: «пистолет и удостоверение выдали — крутись, как хочешь», то шансов на это немного (вспомним также, что согласно одному из проректоров МГУ, работать по грантам можно только во внеурочное время). Тем более что, де факто, получить дополнительное финансирование сотрудникам МГУ труднее как минимум по двум причинам.

Во-первых, МГУ — одно юрлицо, что затрудняет даже подачу на ряд конкурсов. Во-вторых, не секрет, что во многих фондах существует мнение о том, что средства стоит распределять равномернее, а потому возникает повышенный барьер для сотрудников учреждений, где, как считается, средств уже много (в отношении МГУ это мнение во многом связано с постоянно идущим строительством, с «золотым дождем» на мегажелезо, которые подавляющего большинства естественно-научных исследовательских групп, собственно и обеспечивающих высокую цитируемость и большое число качественных публикаций, не касаются).

Вопрос о зарплате должен сводиться к тому, что человек имеет, добросовестно выполняя свою контрактную задачу. Печально видеть, что вся возникшая в МГУ активность явно не нацелена на то, чтобы обеспечить сотрудникам условия для эффективного труда, а также привлечь в МГУ наиболее квалифицированных специалистов, а связана лишь с «выполнением поручения президента».

С.П.