Академия без феодализма

Докт. физ.-мат. наук, ведущий научный сотрудник НИИ механики МГУ и главный научный сотрудник Института машиностроения РАН Андрей Цатурян прислал в редакцию тезисы своего выступления на Конференции научных работников РАН. Представляем их вашему вниманию.

«Просвещение внедрять с умеренностью,
по возможности избегая кровопролития»
М.Е. Салтыков-Щедрин

1. Хочу поблагодарить анонимных авторов Закона «О Российской академии наук…», правительство РФ, которое тайком внесло его в Думу, и депутатов, в течение нескольких дней принявших его в двух чтениях. Им удалось почти невозможное: объединить большинство ученых страны, независимо от пола, возраста, научных заслуг, области профессиональных интересов, видения настоящего и будущего российской науки, политических взглядов и даже сексуальной ориентации. В ученых проснулись граждане, готовые отстаивать свои права и идеалы. Это дорого стоит и, возможно, зачтется, когда им придется отвечать за попытку уничтожить Российскую академию наук, а с нею и всю российскую науку. Ведь объединить ученых почти так же трудно, как пасти котов, а может быть, даже кошек, — у каждого свое мнение и свой интерес.

2. Попытка блицкрига против РАН не состоялась бы, если бы в РАН не было «пятой колонны», стремящейся выхолостить дух науки — поиск нового и стремление познать суть природы и человека, невзирая на мнение начальства и авторитетов. И это совсем не те ученые, которые давно призывали реформировать науку в нашей стране и, в частности, кардинально изменить Устав РАН и создать условия, которые позволили бы нашим ученым на равных конкурировать с зарубежными коллегами.

Наоборот, именно внедрение в науку чуждых ей практик — феодальной иерархии, чинопочитания и сервильности в сочетании с небескорыстным стремлением ничего не менять под видом следования «славным традициям» развязали руки противникам РАН, скомпрометировав ее прежнее руководство, да и всех ученых в глазах общества и руководства страны.

Смехотворное утверждение комиссии ПРАН о том, что 90% институтов РАН работают на мировом уровне, представляет собой чистосердечное признание в несостоятельности и некомпетентности руководства. В такой ситуации любой адекватный владелец должен ввести внешнее управление. Наше правительство-владелец неадекватный, поэтому, как говорил незабвенный Виктор Степанович Черномырдин, выходит «как всегда».

3. Попытка реформировать науку извне силами бюрократического аппарата, не спрашивая мнения ученых, обречена на провал, тем более, что наша страна никогда не отличалась высоким качеством, честностью и профессионализмом чиновничества. Но также обречена на провал попытка реформировать РАН изнутри, отождествляя при этом Академию наук с членами РАН и избираемыми ими Президиумом и президентом, т.е. без участия научных работников РАН.

В науке принят принцип peer review, «суда равных», где под равенством имеется в виду не административный ресурс, не количество и вес почетных званий и «регалий», а авторитет среди коллег, работающих в данной области науки в разных странах мира. Только участие активно работающих ученых страны во всех решениях Общего собрания РАН и ее отделений, и научных советов, причем не в качестве бутафорских «кивал», а с правом решающего голоса и с соблюдением численного паритета с членами РАН, может вернуть нашей науке подобающее ей место в мире и уважение сограждан.

Я призываю руководителей и членов РАН, присутствующих в этом зале, внести в Устав Академии наук соответствующие изменения. Ученые, восставшие против попытки правительства и Думы обращаться с ними как с крепостными крестьянами, не покорятся другому «барину», даже если он заслуженно носит академическое звание. Возникшее сегодня объединение рядовых научных работников и академиков — хрупкое и ценное достояние, которое надо беречь. Иначе в следующий раз руководство РАН останется один на один с погромщиками без поддержки научного сообщества и общественного мнения российской интеллигенции.

4. Государство как представитель налогоплательщиков имеет право и обязанность проводить внешний научный и финансовый аудит РАН. При этом важно понимать, что главной рабочей и ценностной единицей науки, по крайней мере, фундаментальной, является не Отделение и даже не институт РАН, а отдельный ученый, научная группа или лаборатория. Именно тем, насколько удобно и комфортно работать в самом низу научной пирамиды, определяется, в конечном счете, продуктивность и успех той или иной национальной науки в международном соревновании-кооперации.

В этом отношении положение российских ученых намного хуже, чем у коллег не только в развитых, но и в догоняющих странах. И дело не только в чудовищно низком общем уровне финансирования и непрозрачных, а порой коррупционных схемах распределения ресурсов, но и в качестве инфраструктуры, уровне бюрократической нагрузки, дружелюбности администрации, а также таможенных и иных государственных органов. Аудит научных организаций должен начаться именно с этого нижнего уровня. Его ни в коем случае не должны проводить чиновники на основе формальных показателей.

Наоборот, комиссии должны состоять из людей, которые, с одной стороны, обладают достаточно высокой квалификацией и репутацией в научном мире, чтобы это, действительно, был «суд равных», а с другой — максимально дистанцированы от проверяемых. Не менее половины членов комиссий, оценивающих работу лабораторий РАН, должны составлять иностранные ученые с мировым именем и высокой репутацией, в том числе из диаспоры. Российские участники комиссий должны, по возможности, работать вне РАН и обязательно удовлетворять самым высоким требованиям отсутствия конфликта интересов.

Лишь по результатам аудита лабораторий можно проводить аудит всего института. Хорош только тот институт, где хорошо работать сильным ученым. При принятии решения о закрытии или слиянии институтов РАН первоочередной заботой должно быть создание комфортного места работы для всех сотрудников лабораторий, работающих на современном мировом уровне. Конкурентоспособные ученые России должны быть занесены в «Красную книгу». Те, кто сознательно выбрал родину страной обитания и гнездовья, заслуживают не меньшей поддержки, чем стерхи.

5. Чтобы представители научных групп и лабораторий играли большую роль в принятии решений на уровне институтов РАН, предлагаю запретить совмещение должностей директора и председателя Ученого совета. Авторитетный директор будет услышан советом, даже будучи его рядовым членом, но у администрации будет меньше возможностей и соблазнов подмять под себя коллегиальный орган, что, к сожалению, давно практикуется в нашей стране. Недавно псковичи отмечали 500-летие казни их вечевого колокола. Традиция лишения языка губительна для науки.

6. Чтобы РАН, действительно, была лучшим научным учреждением страны, распределение грантов и закупка оборудования должны соответствовать высоким стандартам рецензирования и информационной прозрачности. Пока большинство программ ПРАН уступают в этом отношении РФФИ и РГНФ, а работа Академинторга подвергается справедливой критике ученых.

События этого лета показали, что научное сообщество России живо и способно консолидироваться. Это оставляет осторожную надежду на то, что российские ученые смогут полноценно работать на родине. Оправдается ли она, зависит от нас.