«Сфотографируйся. Если получится — значит, ты есть!»

Интервью с руководителями информационной службы «ФИАН-информ»

Агентство научной информации «ФИАН-информ» (www.fian-inform.ru) — детище Физического института РАН им. П.Н. Лебедева. Эта служба дважды в неделю дает краткие, но полноценные сообщения о результатах работы института. Возможно, если бы у всех 430 институтов РАН имелись подобные информационные службы, наше общество оказало бы гораздо больше сопротивления инициаторам необдуманных законопроектов о реформировании Академии. Зам. директора ФИ АН по научно-организационной работе докт. физ.-мат. наук Наталья Полухина и с.н.с. ФИАН канд. физ.-мат. наук Елена Любченко рассказывают, как организовать подобную институтскую пресс-службу. Вопросы задавал пресс-секретарь ПРАН, канд. филос. наук Сергей Шаракшанэ.

— Как появилась сама идея такой службы?

Н.П. Раньше мы делали лишь бессистемные попытки наладить контакты со СМИ. Но в 2009 году в связи с 75-летием ФИАНа нам пришлось широко освещать его работу. Тогда установились дружественные отношения с телеканалом «Культура», в том числе с передачей «Черные дыры — белые пятна». Однако это обернулось и большой перегрузкой: вся оргработа легла на плечи аппарата ученого секретаря. Тогда-то и родилась идея создать такую профильную информационную службу, как подразделение Инновационного центра института.

— У вас он теперь есть?

Е.Л. Да, и он весьма полезен, потому что ученые не всегда умеют «продавать» результаты своих исследований. А тот, кто это умеет, почему-то всегда стремится нещадно эксплуатировать самих ученых…

Н.П. В 2009 году директор института академик Г.А. Месяц принял решение о создании специализированной пресс-службы для систематического продвижения бренда института, его значимых фундаментальных и прикладных работ. Помощник директора по инновациям, руководитель этого центра Е.А. Андрюшин стал нашим «мотором», мы используем многие его идеи.

— А штат?

Н.П. Полторы штатные единицы и несколько человек «сдельщиков». При обилии материала мы приглашаем соисполнителей «на подхвате» — аспирантов журфаков, студентов и профессиональных журналистов. Темпы подачи материалов достаточно высоки — два пресс-релиза в неделю. Мы рассказываем о всех значимых результатах института, не деля их на фундаментальные и прикладные.

Е.Л. Завели аккаунты в социальных сетях — «ВКонтакте», в «Твиттере», Google Plus — там также идет работа, хотя медленно и трудно в связи со спецификой тематик.

— И коллектив ученых института горячо поддержал начинание…

Н.П. Вовсе нет. Пришлось пробивать стену недоверия в среде самих ученых, но это нам удалось. Конечно, у ученых были основания не доверять…

Е.Л. У них давний и зачастую печальный опыт общения со СМИ — всё равно, мол, переврут, изложат не так, как надо.

Н.П. Перебороть подобные стереотипы было не просто. Однако прошел год, и у нас выстроилась очередь желающих — люди увидели, что есть прямая отдача. Вот примеры: мы рассказали, что в лаборатории Н.Н. Мельника научились определять характерные особенности химического состава вещества — и стали приходить заказы: проверить лекарство, идентичность состава и т.д. А пресс-релиз по итогам работы профессора А.Г. Витухновского способствовал заключению контракта с одним из министерств.

— Как удалось восстановить доверие? Ведь выпуски «ФИАН-информ», наверное, также несут свой процент ошибок.

Н.П. У нас есть научная проверка, поэтому за всё время существования «ФИАН-информ» серьезных проколов с информацией, опубликованной нашей пресс-службой, не было.

— Неужели в мире журналистики появился источник достоверной информации?

Е.Л. Вы шутите, однако к нам обращаются все информационные агентства — они уверены, что получат достоверную информацию. Мы задействовали три фильтра: автор материала, Инновационный центр и научное редактирование. Главред Н.Г Полухина и ее зам. докт. физ. мат. наук С.А. Богачев проверяют материалы перед публикацией.

Н.П. Другое дело, что бывают проблемы деликатные. Кто-то услышал, например, про работы с искусственными алмазами, попросил сделать пресс-релиз, но о некоторых ноу-хау нельзя сообщать преждевременно. Только спустя какое-то время информация вышла.

— Извините, но сомнения остаются. Вы всё проверили, уверены в материалах, а СМИ вашу информацию, к примеру, исказят.

Н.П. Был эпизод, когда наш пресс-релиз серьезно исказили, из текста получалось, что ФИАН чуть ли не летающие тарелки запускает. Мы объясняли: мол, текст не наш, данные изложены неверно, но как тут защитишься? Телевизионщиков мы всегда просим: перед выходом материала в эфир покажите нам, чтобы не было «клюквы». Но с ТВ сложно, там нередко не успевают это сделать.

— А не проще предложить ученому самому написать текст, а потом отдать его на редактуру журналисту?

Н.П. Это совершенно противоречит принципам работы агентства. Как правило, технология такова: слова научного сотрудника записываются на диктофон, журналист делает расшифровку записи и готовит релиз, который идет на выверку источнику. Релиз — это журналистский продукт, а не научный. Важно, чтобы его автором был специалист в области журналистики, а не науки.

Е.Л. Иногда ученые не идут на это в отношениях с внешними СМИ, поскольку не уверены, что журналист для приукрашивания сюжета не переврет чего-то важного. Впрочем, в ряде случаев мы и сами опираемся лишь на текст, написанный ученым. Скажем, с пресс-релизами по теме «Радиоастрон» есть четкое правило, что информацию подают только сами создатели, а мы, если и вносим в текст изменения, то чисто стилистические. И снова визируем текст — должно быть всё строго и четко.

— А что с доступностью и популярностью текстов? Для пресс-службы научного коллектива в этом чуть ли не основная сложность…

Н.П. Знаменитый физик-ядерщик Г.Н. Флёров говорил: «Объяснять надо так, чтобы понял даже академик».

Е.Л. Мы проводим мониторинг, какие материалы особо интересуют читательскую аудиторию, это помогает нам вырабатывать определенный научно-популярный стиль. Сложность организации контакта между журналистом и ученым в том, что надо «вытащить» ученого из его мира и рассказать о его работе так, чтобы всем стало интересно.

Н.П. Есть очень серьезные исследовательские работы, например голографическая дуальность М.А. Васильева: какими простыми словами про это расскажешь? Или работа Р.Р. Мецаева по теории суперструн? Обходить молчанием эти исследования нельзя -это выдающиеся достижения. В итоге получается, что сама работа и посвященный ей пресс-релиз порой вообще не имеют «пересекающихся» слов.

Е.Л. Научные сотрудники — люди очень занятые. Бывает проще прийти и сказать: «Расскажите в общих словах о вашей теме и дайте в помощь пару ваших статей», — сделать заготовку и затем дать на правку.

Н.П. Авторитет «ФИАН-информ» в самом институте как раз и связан с таким подходом к ученым. Их цель -научная продукция, фундаментальный или прикладной результат. Поэтому мы стараемся по минимуму отвлекать, ценим время сотрудников.

— Возможно, столь специфичные тексты слишком сложны для сотрудника пресс-службы?

Е.Л. Скажу о наших внештатных журналистах. Нельзя утверждать, что им работать с подобными текстами совсем уж невозможно. Было бы желание разобраться! Внештатникам бывает сложновато, но я, канд. физ.-мат. наук, говорю им: «Обращайтесь, будем разбираться вместе». Иногда, чтобы понять, им приходится читать даже школьные учебники. Мы ориентируем пишущих сдельщиков: в беседе с ученым не стесняйтесь задавать уточняющие вопросы. Когда он видит, что собеседник заинтересован, он старается помочь, подсказать.

— К вопросу о популярности изложения: интерес у ученого и читателя разный. Одному важна его фундаментальная работа, другому, далекому от науки, интересно не исследование, а его прикладное значение — не так ли?

Н.П. Это верно, приведу примеры. Академик В.Е. Захаров сегодня хорошо известен — он создатель теории волн-убийц. Но теория эта опирается на сложный математический аппарат, пересказать такую лекцию популярно невозможно. Однако когда говоришь, что эта теория напрямую связана с нефтяной добычей, что каждый метр подъема платформы над уровнем моря стоит миллион долларов и нефтяники очень надеются на помощь физики в защите от волн-убийц, — всем сразу интересно.

Продвигая бренд института, мы часто и много говорим о фундаментальной науке, о наших прикладных разработках, эта информационная деятельность нередко заканчивается появлением новых договоров.

— Есть ли у переданной вами достоверной информации аудитория, и каков ее интерес? Что говорит ваш опыт?

Н.П. Бывали феноменальные случаи. На пресс-релиз по работе лаборатории сильно коррелированных электронных систем профессора В.М. Пудалова было так много откликов в прессе, что мы задумались об организации пресс-конференции на эту тему. Реакция такая заметная, потому что это самые передовые технологии мирового уровня.

Об аудитории: подписка на пресс-релизы «ФИАН-информ» с 2009 года выросла в пять раз. Сейчас более 1000 подписчиков, среди них — практически все новостные агентства страны, все телеканалы. Через год работы СМИ, подписавшиеся на наши новости, стали ставить вопрос о заключении эксклюзивного договора на право первыми использовать информацию. Такой договор был подписан 14 апреля 2010 года с ИТАР-ТАСС.

— Кроме СМИ, кто ваши подписчики?

Н.П. Разного рода предприятия — «почтовые ящики», много персональных подписчиков и тех, кто просто заглядывает на сайт — от них мы также получаем много откликов.

Интересно, что среди подписчиков есть немецкие издания, причем это не русское общество в Германии — отсылка идет исключительно на немецкие сайты. Есть подписчики и в США. Мы видим: нас читают, знают во всем мире, на нас ссылаются.

Е.Л. Представляешься журналистам: «Мы — «ФИАН-информ»», а нам говорят: «А, мы вас знаем, вы молодцы!» Общение с подписчиками иногда переходит и в оффлайновый режим.

— То есть к вам обращаются?

Н.П. Многие научные журналисты обращаются к нам как к экспертам. Скажем, в связи с открытием бозона Хиггса: они не перепечатывают информацию бездумно, а звонят нам и просят развернутый комментарий. То же самое в связи с известной сенсацией со «сверхсветовыми нейтрино» и т.д. Очень надеемся, что благодаря нашим разъяснениям количество «летающих галош» и других паранормальных явлений в СМИ уменьшается.

Е.Л. Журналисты звонят нам и в поисках научных консультантов. Когда упал Чебаркульский метеорит, просили порекомендовать, в какой институт РАН обратиться за разъяснениями.

— Функционально ваша пресс-служба развивается?

Н.П. Агентство снабжает информацией целый ряд специализированных бюллетеней, работает со многими организациями, скажем, с Политехническим музеем, который готовил выставку во время форума АТЭС во Владивостоке и пригласил нас сотрудничать в этом деле.

— Был ли востребован налаженный вами информационный механизм «ФИАН-информ», когда свалилась беда под названием «реформа РАН»?

Е.Л. С момента, как пошел шум вокруг реформы РАН, темп выпуска пресс-релизов увеличили — почти в два раза. Выпускали релизы не только по науке или по реформе, но и вперемешку — чтобы в контрасте показать: наука есть, она движется, развивается, несмотря ни на что. К нам стали обращаться ученые с сигналами: в СМИ стоят необъяснимые барьеры, мы отправляем статьи в газеты, а нам по секрету говорят: «Не можем вас выпустить, и не спрашивайте почему». Мы публиковали статьи по реформе РАН, нам в ответ от читательской аудитории приходили письма: «Мы вас поддерживаем!», «Очень печально, что всё так происходит» и т.д. Значит, читают, знают, смотрят.

Если бы мы не имели даже таких, на первый взгляд мизерных возможностей, какие нам дает «ФИАН-информ», нас, ученых, вообще бы не услышали.

— В «лихие 90-е» не только на улицах появились бандиты, но и в редакциях СМИ появились журналисты нового типа.

Н.П. Время 90-х ушло, но многие люди в журналистике те же, перешагнувшие барьер профессиональной безответственности, полной аморальности. Я хотела бы коснуться темы «заказных» материалов. В фильме «Диагностика РАН» затронута Академия наук, ФИАН. Наглая, бессовестная ложь по отношению к институту. «Передерг карт» идет на полуправде. Отвратительная, мерзкая дезинформация!

Хочу процитировать журналистку Юлию Латынину (из ее новой книги «Русский булочник»): «Мы оказались в положении человека, которого оболгали. На самом деле положение человека, подвергшегося подобным обвинениям, оказывается довольно безвыходным, и ввязываться с ними в полемику — уже победа для лжи. Вы обсуждаете то, что не существует, и самим фактом обсуждения придаете несуществующему статус предмета спора. А если не ввязываться в полемику -значит, оставить поле боя за мародерами». Мы — РАН, ФИАН — оказались именно в такой ситуации.

В то же время мы благодарны многим коллегам из СМИ, которые профессионально и внимательно отслеживают события в мире науки и стараются донести до общественности научную информацию.

— Почему общество не вступилось за науку? Ведь массовый протест ученых на территории всей страны был, а вот массового народного протеста не было.

Е.Л. Я от ученых слышала такую точку зрения: мол, люди умные, они правильно понимают, когда им предлагают с телеэкранов ложь, они смогут разобраться, где правда, а где неправда. Какое заблуждение! Очень сложно человеку отделить правду от неправды. Это мы — научные сотрудники — считаем, что наука — это хорошо, это важно. Но по другую сторону забора царит совершенно другая точка зрения. Люди твердо уверены, что в России никакой науки нет вообще. Я с этим мнением сталкивалась в студенческой среде. Спрашивала у студентов: «Почему же в таком случае вся система жизнеобеспечения на МКС российская, в космос летают наши ракеты?» «Наверное, — отвечают, — осталось что-то от старых времен». Людей приучили «есть с руки, что подадут», не задумываясь.

С другой стороны, нельзя не признать: секретность тематики, закрытость науки играет против нее самой. Только в ФИАНе — семь нобелевских лауреатов. А спросите кого-нибудь на улице — от силы назовут одного-двух. Наши ученые чаще находят себе приложение за границей. Потому что о них здесь не знают.

Е.Л. Работать в информационном поле институтам РАН надо активно и долго — и только в этом случае в клевету и грязь с телеэкранов и газетных полос про Академию никто больше не поверит. Как бы ни было трудно, это делать необходимо.

— Как говорят: «Сфотографируйся. Если получится — значит, ты есть»?

Н.П. Если тебя сегодня нет в Интернете, тебя вообще нет. Нужно всё время напоминать о себе в СМИ, тогда через некоторое время ты появишься и в общественном представлении. Надо подавать информацию систематически, планово и профессионально.