Приходя в себя после шоковой «Операции РАН», некоторая часть научного сообщества начинает осознавать свое новое состояние и его динамику (см., например, статью историка Аскольда Иванчика «Судьба науки в России никого не интересует» [1]), испытывая при этом довольно широкий набор чувств.
Эти чувства подпитываются очередными действиями российской власти в рамках послеоперационного моратория, призванного «обеспечить сохранение структурной целостности, имущества и кадровых ресурсов организаций, находившихся в ведении РАН, РАМН и РАСХН, в течение года со дня их передачи в ведение ФАНО». Об этом моратории официально написано в перечне президентских поручений от 15 января 2014 года, который дает определенное время и, вместе с рядом других событий, множество пищи для размышлений о случившемся и его последствиях.
Впрочем, времени для размышлений у представителей РАН и остального научного сообщества было предостаточно, поскольку «нападки» на РАН начались уже давно. Однако эти многолетние вызовы воспринимались не вполне адекватно, не порождая достаточно осмысленных, организованных, массовых и решительных ответных действий. На это обстоятельство в свое время неоднократно обращалось внимание и в СМИ, и на общих собраниях РАН, но в итоге подобные выступления «заматывались», «забалтывались» или просто оставлялись без внимания.
Из многочисленных примеров подобного рода упомянем здесь «эпопею» торможения инициативы Общего собрания Отделения физических наук РАН, принявшего в мае 2010 года обращение к Общему собранию РАН с предложением о внеочередном Общем собрании для рассмотрения ряда наболевших вопросов, которое Академия в итоге так и не успела провести за остававшийся ей трехлетний срок существования. Об одном из этапов этой эпопеи -выступлении академика А.А. Славнова на ОС РАН — можно прочитать, в частности, в журнале «Вестник РАН» (т. 80, № 9, 2010 г.), где приводится также выступление вице-президента РАН, академика А.Ф. Андреева, содержащее такой вот примечательный фрагмент:
«Центральная мысль, которая высказывается представителями мирового научного сообщества: Российская академия наук — это наиболее авторитетная организация нашей страны. Мне, конечно, приятно сказать об этом здесь. Но складывающаяся ситуация порождает для нас и некоторые проблемы.
В силу чрезвычайно высокого авторитета нашей Академии ряд европейских организаций выражает намерение привлечь РАН к сотрудничеству по вопросам, изучение которых, в общем-то, нам не было свойственно. Например, Европейская академия наук и искусств предлагает заниматься чисто политическими проблемами взаимоотношения России и Европы. Однако внешняя политика — это прерогатива Министерства иностранных дел. Президент РАН Ю.С. Осипов всегда подчеркивает, что наша Академия не занимается чистой политикой, и в то же время совсем не заниматься политикой мы не можем, поскольку существует наука «Политология»».
Внимательный читатель не может не почувствовать в стиле этого отрывка элементов особого языка, позволяющего, тем не менее, ясно понять, что позиции президента и вице-президента по данному вопросу не совпадают. Президентская аргументация может показаться на первый взгляд вполне логичной, если не обращать внимания на существование такой науки как политология и на другие реальные факты, включая степень «чистоты» реальной политики. Более того, следование подобной аргументации приводит к выводу, что и от внутренних дел Академия должна держаться подальше, поскольку на этот счет тоже есть свои министерства. То есть научное сообщество должно «знать свой шесток» и не соваться в дела серьезных людей, даже если они затрагивают интересы сообщества.
Все уроки из такой неадекватности и недостаточности должны быть очень хорошо усвоены теми, по крайней мере, кто готов тратить свое дополнительное время и свои силы для обеспечения нормального существования науки в нашей стране. Эта задача отнюдь не является тривиальной, и для ее успешного решения требуются вполне определенные, в том числе и организационные усилия.
Интересно отметить, что подобная задача фактически обозначена в упомянутом выше Перечне поручений, пункт 2б которого гласит: «Разработать и утвердить план мероприятий по экспертному научному обеспечению Российской академией наук деятельности Правительства РФ по разработке крупных научно-технических и социально-экономических программ и проектов на среднесрочную перспективу». Очевидно, что в такой ситуации многое будет зависеть от активности и содержательности позиции РАН и научного сообщества. Будут ли академические структуры послушно «экспертировать» только предлагаемые им «сверху» проекты или будут, кроме того, проявлять самостоятельную инициативу в экспертном анализе других, в том числе и уже принятых к исполнению проектов, а также разрабатывать подлежащие общественной экспертизе собственные проекты? И каким социально-экономическим проблемам должны быть посвящены такие инициативные программы и проекты? Ответы на подобные вопросы стоило бы получить научному сообществу от всех причастных к этому официальных органов, сформировав при этом собственную позицию с помощью необходимых исследований при участии всех имеющихся в его распоряжении структур в самое ближайшее время.
15 января было принято решение о проведении в марте новой сессии Конференции научных работников РАН накануне Общего собрания Академии наук. На мой взгляд, качество подготовки и проведения этой Конференции, содержательность и результативность обсуждения представленных на ней задач могут заметно повлиять на последующее развитие событий, непосредственно затрагивающих интересы научного сообщества.
Аналогичное утверждение справедливо и в отношении предстоящего Общего собрания ОНР, которое должно определить действия Общества на ближайший год. ОНР предстоит, в частности, определиться в своих взаимоотношениях с другими общественно-политическими организациями. Очевидно, что подобная проблема в той или иной форме актуальна для всего научного сообщества, которое характеризуется весьма широким спектром общественно-политических умонастроений.
Примечательно, что в общественной сфере работники науки нередко по разным причинам «отключаются» от вроде бы присущих им профессиональных качеств, требующих соблюдения логики рассуждений и выводов, полноты фактического материала и т.п. Подобные «отключки» или, по другой терминологии, «включения дурки» должны всегда четко фиксироваться с последующими надлежащими выводами. При отсутствии такой профилактической экспертизы любые коллективные действия научного сообщества обречены на провал из-за утраты общего языка, то есть по той же элементарной причине, которая в библейские времена помешала построить известную башню.
Научному сообществу никуда не уйти от принципиального вопроса, что же именно строится сейчас у нас в России и как это реально отразилось и продолжает отражаться на нашей жизни. Острота этого вопроса в очередной раз обозначилась на двух январских мероприятиях: заседании клуба «Меркурий» с выступлением академика и бывшего премьера Е.М. Примакова и заседании Гайдаровского форума с выступлением главы правительства РФ Д.А. Медведева [2,3]. Навалившиеся на научное сообщество послеоперационные трудности не должны стать препятствием для его участия в решении этого принципиального и фундаментального вопроса.
1. www.vedomosti.ru/opinion/news/21261611/kto-ih-prosil-stanovitsya-akademikami
Поздно пить боржоми. Где вы раньше были?
Судьба науки в России УЖЕ никого не интересует.
Ран это сущие мелочи в 1991 г та же публика уничтожила СССР
«включение дурки» — это правильный термин))
Особенно этим страдают академики РАН. Дурка у них просто не отключается никогда))
Поэтому и дела обстоят так, как обстоят..
Любому человеку на месте Путина все это должно было надоесть когда-никогда.
И снизу и сверху их дурка уже всех достала до изнеможения.
И только им «комфортно в РАН», как прямо написал о себе один из отказников.
А все остальные должны вокруг плясать, подпрыгивать и этой самой «дурке» потакать..