Охота к перемене мест

Перед Новым годом, когда разворачива­лась удивительная история с внезапным освобождением Ходорковского и его последующим этапированием в Германию, теле­канал РБК нашел особенно изящную формули­ровку для описания этого происшествия: «После того, как Ходорковский перебрался в Берлин…» Вот оно как. Перебрался. Теперь это так называется.

В русском языке есть ряд замечательных однокорен- ных глаголов, на которые лингвисты уже не раз обращали внимание: со­браться, добраться, выбраться.

Все собираюсь да никак не соберусь; — Почему не сделал? — Да как-то не со­брался; — Чем ты сегодня занимался? — Да вот всё утро собирался поработать, а потом гости пришли. Эти фразы совершенно не бессмысленны и вполне по­нятны. Они выражают характерное для русского языка представление, что са­мое трудное в любом действии — это некий предварительный этап, особый процесс мобилизации внутренних ресурсов. При этом внутренняя инерция, затрудняющая начало действия, изображается как объективное препятствие, фактор, который человек не вполне может контролировать. Ну а коль скоро со­брался — уже не так трудно заодно сделать и еще кучу дел.

Как туда добраться? — самый естественный способ сформулировать по- русски вопрос о местонахождении и маршруте (хотя сказать, к примеру, Как туда попасть? тоже, конечно, можно). Как добраться — стандартный заго­ловок соответствующего раздела сайтов. При этом говорящий уже заве­домо исходит из того, что потребуются особые усилия или более или ме­нее сложный алгоритм.Добраться можно пешком, на машине, на самолете или корабле, но в любом случае в фокусе внимания оказывается не конеч­ная точка путешествия, а сам процесс перемещения. Как написала Анна За­лизняк, глагол добираться выражает идею преодоления пространства. При этом было бы ошибкой думать, что это просто такая формула, за которой никаких презумпций о препятствиях и трудностях не стоит. На вопрос Как до вас добраться? вполне можно получить ответ: Да не надо добираться — 2 минуты от метро «Театральная».

Простите, я к вам вчера так и не выбрался — тоже полезная фраза. Она вводит представление о том, что человеку трудно покинуть дом. Его удер­живает множество факторов — домашние дела, дети, а также просто вну­тренняя инерция. Но даже собственная лень в этой картине предстает как некое внешнее обстоятельство, не вполне подконтрольное человеку.

И вот среди этих замечательных и несколько лукавых глаголов есть и еще один — глагол перебраться. Подобно добраться и выбраться, пере­браться тоже заключает в себе представление о преодолении простран­ства. Это хорошо видно в более конкретных употреблениях этого глагола: перебраться через канаву, перебраться с одного балкона на другой. Мож­но перебраться по карнизу, но едва ли перебраться на лифте. И вот когда мы говорим, что человек перебрался в другой город, мы тоже представляем себе некий сложный процесс, как, скажем, в таком случае: Так и получилось, что прошлогодний дачный сезон растянулся на целый год. Тане всё не уда­валось перебраться в Москву. Она довольно часто приезжала на несколько дней, и только теперь, к началу июля, всё стало складываться. Павлу Алек­сеевичу перед самым выходом на пенсию удалось выхлопотать одноком­натную кооперативную квартиру в новом академическом доме — для Томы. Бывшая девичья должна была вернуться в Танино владение, правда владение это было не единоличным, а семейным, вместе с Сергеем и Женей (Людмила Улицкая «Казус Кукоцкого»). Эта идея сохраняется, даже когда речь идет о самых простых перемещениях. Когда мы говорим: В комнате стало про­хладно, и она перебралась поближе к камину,то у нас перед глазами скорее всего картина человека, который медленно бредет по комнате, зажав под­мышкой книжку, теряя по дороге тапки и волоча за собой плед. В фокусе внимания опять оказывается сам процесс перемещения.

И особенно существенно то, что в перебраться есть идея преодоления инерции. Основное препятствие может состоять в том, что человеку просто трудно собраться и покинуть то место, где он находился. И вот это препят­ствие язык представляет как почти объективное обстоятельство. Когда мы говорим Компания перебралась на кухню, мы имеем в виду, что вот хорошо сидели в комнате, но что делать, детям спать пора, приходится сделать уси­лие, со вздохом встать с насиженных мест и, прихватив чашки или рюмки, переместиться на кухню.

Теперь вернемся к замечательной фразе про Ходорковского, который, мол, перебрался в Берлин. Как мы видели, такую фразу следует понять в том смысле, что человек самостоятельно перемещается куда-то, причем это процесс, скорее всего, не быстрый, на каждом этапе его человек прео­долевает какие-то препятствия. Возможно, даже просто собственную лень и нерешительность. Трудно представить себе менее подходящий глагол в ситуации, когда заключенного везут куда-то, не только не давая ему вы­брать маршрут, но даже не ставя его в известность о пункте назначения. И какая там постепенность, когда все волшебные перемещения соверша­ются за считанные часы? Тут впору говорить не о перебирании, а о телепо- ртации. Какие там препятствия, когда фантастическим образом материа­лизуется заграничный паспорт с визой?

Но эта фраза смешно или издевательски звучит только для тех, кто сле­дил за тем, как разворачивалась ситуация. У человека, который именно из нее узнает об этом перемещении, складывается вполне понятная картинка: ну да, мы-то тут остаемся, а он подумал-подумал, да чего я тут с вами буду. я лучше потихоньку двину туда, где почище да поспокойнее. Ну, ясное дело, думает человек, деньги-то есть, чего не перебраться.

Тут ведь в чем лукавство? В русском языке много возможностей предста­вить собственные действия человека как нечто вроде природных процес­сов, которые человек не вполне контролирует, тем самым отчасти снимая с него ответственность. Ну, не выбрался… не собрался… Здесь же описыва­ется ситуация, когда от человека мало что зависит, но выбор глагола дели­катно затушевывает это обстоятельство. Можно было бы еще так, напри­мер, сказать: Почему Ходорковский 10 лет не встречал Новый год дома? Да как-то не выбрался...

Ну что ж, выбрался наконец, и то ладно.