15 февраля 2014 года в городе Нэшвилле (Тенесси, США) после тяжелой болезни на 81-м году жизни скончался академик РАМН, вирусолог Николай Вениаминович Каверин. Об этом сообщил его друг еще со школы, математик Анатолий Моисеевич Вершик. Каверин был давним другом нашей газеты, мы не раз печатали его комментарии. Публикуем слова памяти в его адрес, написанные эпидемиологом Михаилом Фаворовым.
Я познакомился с Николаем Вениаминовичем в середине 70-х, когда начал работать в Институте вирусологии, очень солидном научном учреждении тех времен. Н.В. был один из немногих интеллигентных людей, которых я встречал в своей жизни. Сдержанный, аккуратный в словах, с чеховской полуулыбкой в неприятном разговоре.
Николай Вениаминович — сын писателя Вениамина Каверина, его жена — Наталья Николаевна Заболоцкая, дочь поэта Николая Заболоцкого. Николай Вениаминович — племянник Льва Зильбера, легендарного советского ученого-микробиолога, эпидемиолога и вирусолога. Каток конца тридцатых, войны и лысенковщины проехал по этой семье в полной мере.
Николай Вениаминович любил свою страну, буквально трепетно уважительно относился к людям, в ней проживающим, но определенно не любил советскую власть, не любил советских чиновников, льстивых партийных бонз и подлую пропаганду. При этом не был борцом и относился к борцам с некоторым удивлением.
На рубеже 70-х годов мы были довольно близки — как могут быть близки люди с разницей в возрасте 20 лет. Часто, выезжая на неделю-две в колхоз «Теряево», старались оказаться в одном заезде. По положению он мог отправить младших научных или лаборантов отработать положенный ему срок, но он это не делал, считал недостойным. У него были твердые убеждения, которыми он не разменивался.
В те времена я увлекался Галичем, пел его песни в любых компаниях. Как-то Николай Вениаминович, сидя на перевернутом ведре и роясь в грязи на поле, выуживая картошку, сказал мне: «Вы, Миша, потише бы, я в этом заезде знаю по крайней мере трех людей, которые на вас напишут, с вашими песнями». Там же на грядках мы любили беседовать о литературе, политике, много о науке. То есть беседовал я, кипятился со свойственным молодости азартом, а он посмеивался и вворачивал всякие колкости, от которых все мои детские глупости рассыпались как кубики.
Во многом он сформировал мое жизневосприятие. Он давал мне читать книжки, включая «Архипелаг ГУЛАГ», напечатанный на папиросной бумаге, привезенный из Германии. Несколько раз я бывал у него дома, у метро «Аэропорт», в компании еще нескольких таких же, как он, людей, о наличии которых я знал, но они были явно не моего уровня социального полета.
Последний раз мы встречались в США, где-то в 1995 году, он приехал из Германии, где работал уже два года, на конференцию в Атланту. Был усталый, обычно спокойный и сдержанный. Сидели у меня дома, долго, полдня, потом он засобирался в аэропорт и перед уходом сказал: «А я возвращаюсь в Москву». Не думаю, что он был верующим. Всё равно — Царство ему небесное.
Некролог на «Полит.ру» http://polit.ru/news/2014/02/16/kaverin_memory/
Видеозапись церемонии прощания www.youtube.com/watch?v=kt8miflhUYI