Заводные мыши

Две группы: одни — агрессоры, другие — жертвы. Мученики и мучители. Раздражители и раздраженные. Речь идет об исследовании агрессивного и виктимного поведения мышей в Секторе нейрогенетики социального поведения Института цитологии и генетики (ИЦиГ) Сибирского отделения РАН. Исследование идет уже более 20 лет.

В виварии Института цитологии и генетики используется модель сенсорного контакта. 2 самца одного веса помещаются в клетку. Она разделена на 2 отсека перфорированной прозрачной перегородкой, что позволяет животным видеть и слышать друг друга, но предотвращает физический контакт. Один раз в день ученые ненадолго ее приоткрывают, и животные вступают в физические взаимодействия. В результате один становится победителем, а другой — побежденным (агрессор и жертва). Через 20 дней у некоторых агрессоров проявляется патологическая агрессия, которая, в общем-то, не поддается коррекции.

— Есть различные модели исследования, и наша — одна из самых гуманных: мы не бьем животных током, не подвергаем их социальной изоляции, — рассказывает Дмитрий Смагин, младший научный сотрудник, занимающийся исследованием агрессивного поведения. — Изначально это нормальные животные, но в подобных условиях некоторые становятся агрессивными, а некоторые — наоборот. Причем нам нужна модель именно патологической агрессии, которую мы, возможно, могли бы экстраполировать на людей.

Действительно, поведение мышей аналогично поведению человека в обществе. У людей агрессия проявляется как симптом психических заболеваний (шизофрения, аутизм, посттравматическое расстройство и т.д.). Однако существуют условия, в которых людям необходима ее демонстрация: например, армия во время военных действий или же спортивные состязания. Задача ученых — исследовать механизмы такого поведения, понять, когда агрессивность превращается из нормальной в патологическую, и предложить пути ее снижения.
Можно, конечно, попробовать заменить источник положительного удовольствия от агрессивного взаимодействия (победу над соперником) на какой-то другой. Ученые (включая Дмитрия) пробовали измерить уровень агрессии после отмены. На две недели «яростное» взаимодействие прерывалось: животное, например, находилось в клетке с самкой или попивало сладкую воду (любят они ее). Но после прекращения действия фактора, вызывающего агрессию, у животных ИЦиГа не было обнаружено понижения ее уровня, а даже наоборот. Это уже патология.

— Такая мышь может человека и за палец укусить, — говорит ученый. — У нее появляются новые формы поведения: резкие прыжки, развороты на 180 градусов. Нарушается социальное распознавание: животное нападает на самок, на молодых особей. В принципе, у людей те же механизмы.

А вот у жертв через 20 дней развивается депрессия. Нет, они не перестают есть и не плачут в углу клетки. Существуют поведенческие тесты, оценивающие это состояние: например, тест Порсолта — принудительное плавание. Когда нормальная мышь помещается в воду, она пытается выбраться, причем очень долго. А депрессивное животное сопротивляется мало и неподвижно зависает в этой воде. Можно сказать, что инстинкт самосохранения снижается. Кроме того, таким животным начинают помогать антидепрессанты.

— Можно ли делать людей менее агрессивными? Вероятно, — размышляет Дмитрий. — Нужно понять, в чем заключается причина агрессии в каждом конкретном случае. В армии, например, молодые люди тесно сосуществуют в казарме. У них нет даже возможности использовать дезодорант, а запахи в природе провоцируют межсамцовую агрессию. В тюрьмах ситуация не лучше.

А как устранишь социальные проблемы? Никак. Потенциального агрессора от агрессии не избавить. Но возможная в далеком-далеком будущем, скажем, пересадка гена — вполне оптимальный вариант. Искореняющий, так сказать, преступность. Ведь давно существует большая проблема: например, в клинике для душевнобольных практически нет препаратов, которые бы купировали агрессию. Их действие чаще основано на седативном эффекте, из-за чего человек превращается в овощ. А тут — такая идея!

Но, но, но. Все помнят фильм «Заводной апельсин»? Да, тот, где конченого преступника заставили не причинять зло другим. Это не значило, что он не хотел его совершать. Просто у него, как у собаки Павлова, выработался рефлекс: хочешь причинить боль — значит, больно будет тебе. А ведь это самое что ни на есть издевательство, ломка личности человека. Пусть не самого лучшего, да. Но кто сказал, что люди имеют на это право? Право решать за других?

Будет ли правильно научиться искоренять ген агрессивности? К чему это приведет? Станет ли планета лучше, а небо чище? Или природа не позволит вмешиваться в то, что она решила за нас? Время покажет. А пока агрессивные мышки в очередной раз пытаются напасть на своих оппонентов, и те в ответ жалостливо жмутся в угол, мы с вами постараемся не паниковать. Просто подумаем над еще одним интересным направлением. Восхитимся тем, как далеко могла бы зайти наука. Не более.

Алена Литвиненко

Материал написан в рамках VIII Открытого сибирского студенческого конкурса журналистского мастерства «Аргонавты», о котором вы узнаете больше в следующем номере.