(Окончание. Начало в № 154)
Публикуем финальную часть критических заметок историка Льва Клейна о «Материалах и предложениях к проекту основ государственной культурной политики», в апреле направленных Министерством культуры в Администрацию президента России.
6. Война против мультикультурализма и толерантности
Шестой раздел документа декларирует отказ от принципов мультикультурализма и толерантности.
Анонимные разработчики этих материалов, претендующих на то, чтобы стать нашей общей программой, считают, что принципы мульткультурализма и толерантности, которые ныне очень модны на Западе, несвойственны российской культуре, навязывают чуждые нашему обществу нормы и угрожают погубить наши культурные ценности. Но «… выбор российского пути всегда осуществлялся на основе тех духовных констант, которые были издавна присущи России».
Между тем, мультикультурализм, то есть равноправное развитие разных этнических культур в рамках культуры одного государства, позволил многим цивилизованным государствам Запада развить весьма сплоченное общество, ликвидировать чрезвычайно резкие напряженности (например, между белыми и чернокожими в США, между ирландцами, шотландцами и англичанами в Британии, между франкоязычными и англоязычными жителями Канады и т. д.). По этому принципу развивается наша соседка Финляндия, где шведы, некогда доминировавшие в Финляндии и представляющие там явное меньшинство, ни в малейшей степени не ущемлены в правах и возможностях национального развития (культура, язык и т.п.).
Более того, этот принцип, по крайней мере официально, декларировался в Советском Союзе под названием интернационализма. Можно, конечно, пытаться найти какие-то различия между этими терминами, и они, наверное, действительно есть (по меньшей мере, в исторических корнях). Интернационализм шире: он охватывает и государственно-политическую организацию народов (наши отдельные республики). Тогда как мультикультурализм — только культурную и языковую стороны, и преимущественно в перемешанном расселении. Но в данном контексте различия не существенны. По большому счету это одно и то же.
Разработчикам надо было как-то справиться с этим противоречием. Как это: у нас много культур, а мы против мультикультурализма?! Вот как они справились: «Народы, интегрируемые в состав российского государства в процессе его создания, принимали эту общую культуру, одновременно отказываясь от несвойственных российской культуре национально-культурных особенностей. Так, включение в состав Российской империи территорий Северного Кавказа сопровождалось постепенным отказом населявших их народов от целого ряда норм шариатской культуры того времени — таких, как кровная месть, многожёнство, рабовладение и пр.»
То есть разработчики противопоставили мультикультурализму частичную интеграцию других культур в русскую культуру — аккультурацию, частичную ассимиляцию. Несомненно, ассимиляция имеет место в широком масштабе.
Но, во-первых, как у нас, так и у них. Скажем, большинство российских евреев у нас полностью ассимилировалось в русскую культуру, утратив прежние язык, культуру, а большей частью и религию. Ассимилировались также многие татары, украинцы, немцы, поляки, корейцы и т. д. В США также многие иммигрантские семьи (немецкие, ирландские, итальянские, еврейские, русские) ассимилировались, и нынче их родным языком является английский, по быту они не отличаются от других американцев и носят американские имена. Прежний их этнос ушел в область романтических семейных легенд.
Во-вторых, отрицательные, архаичные явления, пережитки дикости и мрачных эпох (кровная месть, рабовладение и т.п.) изживаются везде, и это стоит делать независимо от того, входит ли народ в русскую культуру или не входит. Эскимосы Аляски не вошли в русскую культуру, но от многих особенностей дикого быта избавились. Дикари Австралии также, по крайней мере те, что оказались в городах. Сомневаюсь, что в Турции у чеченцев сохранилось рабовладение.
В-третьих, ассимиляцию и аккультурацию никак нельзя представить генеральным путем развития наций и этносов нашего государства, потому что это означало бы остановку их самостоятельного национального развития, вызвало бы национально-освободительные движения и сепаратизм.
Что касается призывов избавиться от толерантности, то исходные тезисы для этого призыва не вызывают возражений. Разработчики излагают «правильное отношение к понятию «толерантность». Под этим термином принято понимать терпимость к иному мировоззрению, образу жизни, поведению и обычаям, вероисповеданию,национальности». Всё верно.
Менее верно, что «терпимость к представителям иных вероисповеданий, рас и национальностей является традиционной чертой русской (российской) культуры» и что «подтверждением тому является вся история русского народа и российского государства». Бывало, что православие насаждалось силой, а другие культуры целенаправленно притеснялись. Вспомним черту оседлости и отношение к евреям, чеченцам, полякам и т.д. Но что стоит поддерживать именно терпимость русского народа (как и всех остальных) — это безусловно верно, так как соответствует основным принципам современной цивилизованной жизни.
И даже верным нужно признать существенную оговорку: призывы к толерантности не надо воспринимать как легитимизацию «любых форм поведения, независимо от их приемлемости с точки зрения общей для россиян культуры и системы ценностей». Мы не можем быть толерантны к шовинизму, наркомании, пьянству, взяточничеству, воровству и многим другим социальным язвам. Спорный вопрос заключается в том, где пролегает разумная граница между тем, что заслуживает толерантного отношения и тем, что такого отношения не заслуживает. Это часть векового спора современной культурной антропологии о границах релятивизма. Как далеко заходит допустимая относительность истин? Взять, скажем, тот же вопрос о наркомании — когда борьба с ней доходит до запретов на выдачу лекарств-наркотиков умирающим раковым больным, для которых это единственный способ избавиться от нестерпимых мучений перед смертью (вспомним самоубийство адмирала Апанасенко), не ясно ли, что тут мы переступили границу разумного и человечного?
Таким образом, глупо объявлять войну принципу толерантности или релятивизму вообще. Нужно говорить лишь о мере разумности в соблюдении этого принципа. Да, некоторые формы, которые приняли старания соблюсти толерантность на Западе в попытках преодолеть эксцессы недавнего прошлого, представляются отсюда чрезмерными: крайности феминизма, разнузданность мусульманских фанатиков в западных городах, паразитизм люмпенов.
Вызывает недоумение и та форма, которую война с толерантностью приняла у разработчиков этих Материалов. Разработчики пишут: «Представляется, однако, необходимым определить ту границу, за которой приверженность толерантности приводит к капитуляции российской идентичности перед чуждыми ей системами ценностей». То есть они представляют свою войну с толерантностью как часть общего противостояния этносов, общего столкновения цивилизаций. Как будто позитивные явления — это исключительно наша особенность, а негативные — исключительно западная. Как будто там никто не борется с наркоманией, коррупцией, пьянством и т. д.
Классическим пробным камнем этого постулата является вопрос о терпимости к гомосексуальности (в общем-то десятистепенный). Запад в этой трактовке выступает как оплот гомосексуальности, а Россия — как бастион свободы от гомосексуальности. Во-первых, гомосексуальность присуща значительной части человечества (но не больше и не меньше) испокон веков. С биологической точки зрения это, несомненно, патология, но в культуре она воспринималась по-разному в разных обществах и в разное время. Во-вторых, как раз традиционная Россия отличалась чрезвычайной терпимостью к этому явлению, была единственной крупной европейской страной, в которой никогда не было казней гомосексуалов. Законы против гомосексуалов ввел только Петр I по шведскому образцу, и в досталинское время они применялись только в самых скандальных случаях. Так что вся связанная с этим нынешняя кампания у нас непомерно раздута и отличается изрядным лицемерием: гонения направлены на низы и на либералов, а верхам доступна любая сексуальная ориентация.
Наконец, «единый культурный код», столь милый разработчикам этих Материалов, — понятие смутное, нерасшифрованное и опасное. Ведь что такое код? Это определенная комбинация символов или сигналов, обычно засекреченная, которая позволяет знающему ее раскрыть в нужных случаях гораздо более пространную и важную информацию. Что в культуре является такой комбинацией, а что — остальной информацией? От кого первая засекречена и какие жрецы ею владеют? Можно ли этот код раскрыть посторонним? Или культура замкнута и закрыта для инокультурных соседей и инородцев?
Понятие «единого культурного кода» удобно и опасно тем, что под него можно подверстать любую избранную на текущий момент формулу властной политики, объявив неугодные явления чуждыми отечественной культуре, подпадающими под пугающую мультикультурность и коварную вражескую толерантность.
В документе есть еще 6 разделов, но считаю, что рассмотренные достаточно характеризуют этот проект, грозящий стать обязательной программой.
Полный текст «Материалов и предложений к проекту основ государственной культурной политики»: http://izvestia.ru/news/569016
«СССР предлагал сотрудничество Западу против Гитлера ещё в 30-е годы»
А Гитлер, кстати, предлагал всему миру всеобщее и полное разоружение. Предлагал, зная что это невозможно. С тем чтобы сказать: «Я Вам предлагал — Вам это не нравиться? — Ну так не обижайтесь, что мы будем вооружаться!»
Такие заявления делаются с единственной целью — получить политический багаж. Да, вдобавок, если кто ознакомился со сборником документов под ред. Бушуевой и Дьякова «Фашистский меч ковался в СССР» — тот знает как мы помогали в нарушение положений Версальского договора вооружить Германию. Именно на нашей территории вплоть до тех самых тридцатых годов в трех основных центрах в авиационном, танковом и центре химической войны готовились совместно к войне советские и германские офицеры. Мы предоставили Германии полигоны для разработки и испытания новых видов вооружений и здесь готовился к будущей войне германский генералитет — танкисты и летчики, те которые потом будут бомбить наши города. Сотрудничество продолжалось вплоть до прихода Гитлера к власти в 1933 году. После этого Германия открыто разорвала Версальский договор и начала вооружаться и наша помощь ей больше была не нужна. Но потом сотрудничество возобновилось еще раз — в 1939 году и закончилось совместным разделом мира на зоны интересов между Третьим Рейхом и СССР. Грустная история. Именно поэтому мы так не любим называть эту войну Второй мировой и предпочитаем называть Великой Отечественной. Для всего мира она началась в 1939 году, а для нас только в 1941.Интересно, а не напади на нас Гитлер, мы продолжали бы союзнические отношения с ним?
Амперион о санкциях, якобы самоубийственных для Европы:
«Дальше запросто может покатиться как снежный ком… и каюк Европе».
— А какова вероятность? Может покатиться, а может и не покатиться. Может каюк (надежды юношей питают), а может и не каюк… А вот тем, против кого санкции направлены, надо очень призадуматься. Один каюк в схожих условиях уже был.
«Отличные грабли!» — воскликнул тот, чья прежняя страна на них уже наступила, хотя он же внимает заупокойным плачам по ней, лежащей в гробу с отпечатком граблей на лбу.
Если ЛСК считает, что я скучаю по СССР — он сильно заблуждается, будь мягко сказано.
Меня больше будущее волнует.
А всё идёт к тому, что в этом самом будущем места для демократий нет.
Не мои слова. Это на сегодняшний день доминирующая идея в Йелле и Гарварде.
Начнём с того, что самая богатая и процветающая страна на сегодняшний день демократией не является, а является посткоммунистической державой.
Продолжим тем фактом, что с сегодняшнего дня лучшим другом — пока ещё формально демократических — США стал Иран.
Куда ещё раз ведёт дорога вымощенная светлыми идеями?
ЛСК вроде должен бы хоть это знать.
Ну поговаривают наш ядерный потенциал превосходит все что есть в мире, и его достаточно чтобы 70 раз устроить ядерную зиму на всем шарике. Есть совершенно уже не секретная система контур вроде бы, все на банальном электричестве, даже если ракеты не выходя из шахт … то всем будет каюк.
А вот теперь самое время вспомнить что на западе пропагандируется сверх ценность жизни, а у нас человек за частую сам себе не нужен. Мы Клейн родственники викингов для которых смерть в бою это наивысший момент существования…Да и для христианина земная жизнь лишь склеп…и это менталитет, и национальная идея :)
И я бы на месте западных коллег помнил, что мы не они, и терять нам, как Вы приучили нас считать, меньше…Много меньше…Отчасти мы близки Востоку с его харакири жить может и не умеем, но умирать не боимся…
…есть много жизней достойных,
но одна лишь достойная смерть…
Любая нормальная страна интересуется в первую очередь тем, что происходит у себя дома, остальной мир им — постольку-поскольку. И только мы все знаем (или считаем, что все знаем, поскольку часто это всезнайство оказывается полной безграмотностью) и интересуемся всем что происходит в остальном мире, за исключением того, что происходит у нас дома. Возможно потому что на то что происходит дома, где бутылка пива вчера стоившая 50 руб. сегодня стоит 125 руб. при официальной инфляции 4%, мы повлиять никак не можем и здесь все решается без нас и за нас. Вот и остается интересоваться мировой политикой и показывать всему миру «мать Кузьмы» — потому что это единственное развлечение, которое нам позволяют. Чем бы дитя не тешилось…
«Любая нормальная страна интересуется в первую очередь тем, что происходит у себя дома…»
Полагаю, имелась в виду не страна, а масса обывателей страны. Иначе США — ненормальная страна.
Ампериону и г-ну Ваське.
«Начнём с того, что самая богатая и процветающая страна на сегодняшний день демократией не является, а является посткоммунистической державой».
— Пишите пожалуйста не загадками. Не могу отгадать, о какой стране речь. Если о России, то она явно не самая богатая и процветающая, если об Америке, то причем тут посткоммунистическое прошлое?
Насчет того, что у нас «человек сам себе не нужен», готов сделать харакири и т. п., то это по идее вождя, призывавшего «умремте ж под Москвой» на выборах. А что-то никто не бросился умирать. Потерянные люди, ищущие приключений и риска есть у всех наций, а больше их там, где жизнь плохо устроена. Когда-то таких викингов и берсекьерков было полно в Скандинавии (варяги), а сейчас что-то в Швеции их не видно. В Норвегии нашелся один — сидит вот в тюрьме. Это и есть нормальная судьба для них. Есть еще груз 200.
А то мечтают вот о 70-кратной ядерной зиме «на всём шарике». Нужно изучать темное подсознание современных Шариковых и принимать к ним меры, на которые пошел в конце концов профессор Преображенский.
Виноват, «пожалуста» не поставил в запятых.
Ну бытие сознание определяет, да и что Вы можете про него сказать если Вы его не изучали :) А викинги для Вас маленький и бедный народ, создавший тем неимение саги, боре и тд… Все это пассионарность:) а чем она обусловлена не важно.
ЛСК: есть такая страна Китай.
Уже десять тысяч лет процветает, между прочим.
А на днях обогнала Америку по богатству.
Ампериону: Не Китай А КНР. Китай отдал концы в 1949 г. также, как отдала концы Россия в 1917 г. Когда одного эмигранта царских времен, вернувшегося в СССР, спросили, что по его мнению в СССР осталось от России, он ответил — «только снег!». Так что «десять тысяч лет» — это о другой стране, не о КНР. И даже старая Поднебесная империя не «десять тысяч лет», а максимум шесть (с 4 тыс . до н. э.не десять, а 6 тыс.лет максимум!) не только процветала. Периоды процветания, как и в любой другой стране, сменялись катастрофами и периодами упадка. И если КНР не откажется от коммунизма — упадок и разруха их еще ждет впереди. Сейчас они пытаются как при НЭПе в СССР сочетать несочетаемое — коммунизм и капитализм. От одного из двух им придется отказаться — иначе их ждет катастрофа.