Джеймс Эббот Макнил Уистлер (1834-1903) довольно скудно представлен в наших музеях. Жаль, потому что художник он был оригинальный и разносторонний. Он родился в Америке, ранние школьные годы провел частично в Петербурге, где успел совсем мальчиком проучиться несколько лет в Императорской Академии художеств.
Эта биографическая деталь теряет свою экзотичность, если знать, что выбор учебного заведения был во многом обусловлен сугубо семейными обстоятельствами: Уистлер-старший, известный инженер, был приглашен участвовать в строительстве Петербургской железной дороги и приехал в Петербург с семьей. Юный Уистлер любил рисовать и в этом был успешен. Известно его письмо отцу, где юноша (ему уже 15) выражает желание в будущем стать настоящим художником.
К несчастью, отец Уистлера вскоре умер от холеры, так что семья вынуждена была вернуться в Америку, где Уистлеры поселились в Помфрете (Коннектикут), родном городе матери Уистлера. В дальнейшем, исходя из семейных традиций, Уистлер поступил в Вест-Пойнт, что представляется странным выбором, поскольку он был близорук и вообще не отличался крепким здоровьем. Учился там он кое-как, так что через три года Уистлеру пришлось Вест-Пойнт покинуть; впрочем, вынес он оттуда навыки картографа и гравера.
Видимо, в это время Уистлер сделал окончательный выбор пути — он решил стать художником и, пользуясь расположением и поддержкой более обеспеченных, а то и богатых друзей, поехал учиться во Францию.
Начиная с 1855 года, жизнь Уистлера как бы следует канонам средней руки романа «из жизни богемы». В Париже он поселился в Латинском квартале, голодал, жил в долг, занимался некоторое время в студии известного художника и педагога Глей-ра. Уистлер принял как центральные для своего творчества два основных принципа Глейра: «Линия важнее, нежели цвет» и « Самый важный цвет -черный». (Лишь через двадцать лет импрессионисты провозгласят примат цвета над линией и откажутся от черного).
Уистлер проводил много времени в Лувре, копируя картины; иногда ему удавалось продать эти копии. Именно в Лувре в 1858 году Уистлер познакомился с Фантен-Латуром, который ввел его в круг Курбе и Мане; там же Уистлер встретил Бодлера и Теофиля Готье.
В 1859 году Уистлер — уже поселившись в Лондоне — написал картину «За фортепиано», принесшую ему несомненный успех. Принципы Глейра нашли в ней полное воплощение — безупречность линии и предельная лаконичность цветовой гаммы, тонко рассчитанная композиция. В 1860 году эта картина была выставлена в Королевской Академии и в дальнейшем экспонировалась неоднократно. Уистлер окончательно осел в Лондоне, регулярно приезжая в Париж.
Сегодня нам трудно понять, почему картина «Девушка в белом» (1861) -портрет его возлюбленной Джоанны Хифернан, известный также как «Симфония в белом», — вызвала скандал и лавину кривотолков и интерпретаций в духе символизма. Эта работа Уистлера экспонировалась в «Салоне отверженных» (1863) рядом с «Завтраком на траве» Мане. И если в «Завтраке» и сегодня можно найти некие «странности», то «Девушка в белом» видится просто как замечательный по колориту и очень живой реалистический портрет.
Джоанну Хифернан Уистлер писал не раз, это великолепные работы. Вообще Уистлер был замечательный портретист — в Штатах, например, его «Портрет матери» и сейчас не просто популярен, это эмблема семейных ценностей. Однако если где-то устраивается большая выставка Уистлера, зрители будут стоять в очереди не ради портретов, но, главным образом, чтобы увидеть его «Ноктюрны» и «Симфонии» — действительно уникальные работы: виды Темзы, море у Вальпараисо, виды Венеции, и, конечно, «Снег в Челси».
Уистлер стал писать пейзажи в этом стиле в основном в конце 60-х, после поездки в Бразилию. Называть эти работы (как, впрочем, и многие портреты ) ноктюрнами, гармониями и композициями Уистлер стал позже, в начале 70-х — по его словам, под влиянием его друга и мецената Фредерика Лиланда, страстного поклонника творчества Шопена.
«Ноктюрны» и «Композиции» Уистлера обладают какой-то тайной: ведь в большинстве случаев мы видим только воду и небо, иногда намеком дан мост или контуры здания — но только намеком. Писал Уистлер очень жидко разведенной краской, работая не на пленере, а у себя в студии.
Именно такой Уистлер стоит совершенно особняком — неясно, можно ли его отнести к какому-либо направлению? Скорее, он сам образует «направление» — и в США оно даже получило имя — «тонализм». В Интернете представлено немало работ «тоналистов»; однако к Уистлеру, как мне показалось, действительно близок разве что американский художник Леон Дабо (1864-1960), лично знакомый с Уистлером и, если судить по пейзажам, несомненно испытавший его прямое влияние.
Рассматривая венецианские «Ноктюрны» 70-х годов и многочисленные портреты этого периода творчества Уистлера, надо иметь в виду, что на фоне «завитушек» викторианской эпохи, не только «Ноктюрны», но и «Портрет матери» (1871) выглядели откровенным минимализмом. За этим «минимализмом» всегда стояла тонкая проработка композиции и всех деталей костюма и интерьера.
Сесили Александер (девочка на картине «Гармония в сером и зеленом»; 1873), позировала Уистлеру в течение 70 сеансов и потом всю жизнь вспоминала, чего ей это стоило.
Уистлер (как и Оскар Уайльд) не играл в денди, он был им: светский человек, остроумец, чьи сарказмы перепечатывал журнал «Панч»; хозяин приемов, пользовавшихся большим успехом. Притом, как известно, художник отличался требовательностью к себе, огромной работоспособностью — и нетерпимостью к какой-либо критике в свой адрес.
Кому еще могло бы придти на ум написать книгу под заглавием «Тонкое искусство наживать себе врагов»? А бабочка с жалом, которую Уистлер избрал в качестве подписи для своих работ?.. И, конечно, для Уистлера тезис «искусство для искусства» был прежде всего отрицанием дидактических целей.
Джеймс Уистлер был знаком и дружен с многими из лучших умов своего времени, однако с большинством друзей и коллег он так или иначе ссорился и, в сущности, был одинок. Тщеславие и ранимость художника стоят за скандальным судебным процессом Уистлера против известного философа и крупнейшего искусствоведа Рёскина: последний неуважительно отозвался об одной из композиций Уитлера, изображающей ночной фейерверк в Креморне («Падающая ракета. Ноктюрн в черном и золотом»).
Уистлер выиграл процесс, принесший ему моральную победу и один фартинг вознаграждения, но полностью разоривший его из-за огромных судебных издержек.
После процесса Уистлер уехал в Венецию, получив заказ на исполнение дюжины гравюр в течение трех месяцев. К этому периоду относят известное mot Уистлера, согласно которому единственная добродетель художника — это его праздность. При этом художники, наблюдавшие жизнь Уистлера в Венеции, отметили, что он работал с утра до ночи.
Уистлер пробыл в Венеции год и два месяца и сделал за это время около 200 работ — в том числе 50 гравюр, более 100 пастелей и много работ в разных техниках. Именно там он познакомился с кругом молодых американских художников, принявших его как своего наставника.
Любопытно, что именно Уистлер отстаивал современный метод экспозиции картин на выставке, когда вокруг каждой картины стремятся оставить как можно больше свободного пространства.
Талант Уистлера проявился и в области декоративного искусства. Здесь немалую роль сыграл его интерес к японскому искусству, где, как известно, не существует такого резкого водораздела между «чистой « живописью и декоративным искусством. Сохранилась его знаменитая «Комната с павлинами», которая в свое время предназначалась для экспозиции коллекции китайского фарфора; это, впрочем, отдельная история. (Советую посмотреть слайд-шоу текущей экспозиции «Комнаты с павлинами» из коллекции Фрира [1].)
В Интернете Уистлер представлен весьма обширно и достаточно качественно. В частности, статья [2] содержит 113 ссылок, имеется сайт, где есть большинство его работ: [3].
Еще один, неизвестный мне художник. Спасибо, Ревекка!
Картины Уистлера в энциклопедии художников: http://painteropedia.ru/category/artists/whistler/