Мне посчастливилось долго жить и работать. Я далеко оставил за собой тот предел, когда среднестатистическому гражданину нашей страны (мужчине) полагается умереть. Обязанность эта нигде не записана, но соблюдается почти неукоснительно: люди делают всё, что положено, для того чтобы не задерживать очередь, — выпивают положенные литры алкоголя, выкуривают нужную дозу никотина, нарываются на задуманное число стрессов, аварий, рискованных упражнений с оружием, толпятся в наших поликлиниках, словом, делают всё, чтобы дожить только до пятидесяти девяти, и то в среднем. А я, несмотря на тяжелые болезни, выкрутился. Родился в третьем десятилетии ХХ века, а сейчас второе десятилетие XXI-го. И продолжаю работать.
Избрав специальность, связанную с писательством, я обрек себя на прохождение целого ряда эпох. В самом деле, в любом другом занятии мы застаем какую-то из очень поздних эпох. Возьмем транспорт. Колесо было изобретено примерно пять тысяч лет назад, чуть позже запрягли лошадь, паровой тяге уже более полутораста лет, самолеты летают более ста лет. Или взять самую быстроразвивающуюся отрасль — военное дело. Порох использовался уже в VII веке в Китае, позже его применяли арабы, а в XIV веке его вторично открыл монах Бертольд Шварц. В конце XVII века пушечные ядра сменились разрывными снарядами. Нарезное оружие появилось в середине XIX века. В Первой мировой войне уже действовали танки и пулеметы, во Второй — ракетное и ядерное оружие.
А вот письменные принадлежности сменялись гораздо позже, так сказать, с оттяжкой. Гусиными перьями писали вплоть до середины XIX века. Я эту романтику уже не застал. В школе мы пользовались стальными перьями. Стеклянные чернильницы имели стандартную форму баночки с конусом, ведшим сверху внутрь. Непременной принадлежностью набора для письма были промокашки — это уже был прогресс: старшие помнили песок для просушки чернил в тетради. Нередко тетради и выпускались с промокашкой внутри. Кто обладал дома письменным прибором на столе, помнит тяжелые пресс-папье с полукруглым низом, укутанным промокательной тканью или бумагой. Его прокатывали по листу.
На рубеже веков появились авторучки (сначала такую звали «вечным пером»), первое время весьма несовершенные — выпускали чернила в самое неподходящее время, сажали кляксы, пачкали пальцы. Нас они настигли в университете. Носили их в кармашке пиджака, невзирая на ехидное замечание Ахматовой насчет зубной щетки, которой можно было бы пополнить «джентльменский набор».
Разумеется, мечтой было обзавестись собственной пишущей машинкой, а занимающимся наукой требовалось две — русская и латинская. Пока машинки своей не было, нужно было завести себе знакомую машинистку, работающую с нужными тебе языками — по крайней мере английским, а то и с немецким и французским. У меня постоянных машинисток было две: Анжелика Перикловна, русифицированная гречанка (работала вместе с двумя дочерьми) и Инга Мойсеевна, дочь профессора, моего коллеги. Инга Мойсеевна даже редактировала немного рукопись.
Уже после окончания университета я приобрел машинки и стал печатать сам. Пять-шесть копий, несколько страниц в день — такая была производительность. Правку очень желательно было проводить до печатанья. Но так редко получалось. Чаще приходилось вклеивать вставки, вырезать какие-то места, переставлять их — переклеивать.
Рукопись приобретала неприглядный вид — в редакциях такую не принимали. Перепечатывай. Но и перепечатывать больше пяти-шести страниц в день не получалось. У машинисток, конечно, выходило гораздо больше.
Когда появились компьютеры, я сразу ухватился за это усовершенствование пишмашинки — поначалу мне приглянулась именно эта сторона изобретения. В 1990 году я ездил в Западный Берлин читать лекции и привез оттуда свой первый компьютер. В Германии тогда были популярны не IBM, а «Атари», и я привез «Атари». Через несколько лет купил ноутбук, но это был уже IBM. Поначалу было трудно их совмещать, но тут произошло ограбление моей квартиры, и у меня унесли оба. Далее приобретал уже IBM, всё более усовершенствованные модели. Потом появился плазменный экран и разные вспомогательные программы. Вот уже четверть века я — с компьютером.
Думаю, ни одно усовершенствование писательского ремесла не изменило так производительность и возможности, как обзаведение компьютером, и я совершенно не понимаю тех старых ученых, которые до сих пор не освоили этот изумительный инструмент (а ведь вокруг меня такие есть!). Не понимаю я и тех молодых, которые используют компьютер в основном как игровую приставку, застряв на младенческом уровне. В моем компьютере изначально выброшены все игры. Мешают (возможно, я скучный человек, но уж какой есть).
Совершенно точно моя производительность увеличилась минимум втрое. Текст появляется на экране теми сгустками, которые возникают у меня в уме. Я свободно переставляю его куски, делаю вставки, вычеркивания, исправления, использую любые знаки и языки. Словом, любой черновой набросок постепенно превращается в чистовик. Всё это со страшной быстротой, если сравнивать с недавним прошлым.
Я хуже владею составлением таблиц и рисунков, мне легче это сначала сделать от руки. О возможностях расчетов, ранее необычайно трудоемких, я уж не говорю. Когда я делал свою диссертацию, у меня была там антропологическая часть, подразумевавшая десятки тысяч расчетов по ряду формул. Месяцами я сидел с калькулятором «Феликс» и считал, считал, считал. Такие же подсчеты я делал, работая в 80-х годах над «Анатомией Илиады», составляя статистические таблицы. А теперь это можно сделать за несколько дней.
Но это лишь один огромный шаг, который мне позволил сделать компьютер. Второй шаг позволяет сделать его детище — Интернет. Всё больше и больше он позволяет мне оторваться от библиотек и справочников, находить нужные книги, нужные цитаты, нужные факты. Служит подпоркой памяти (слабеющей с возрастом), добавкой к эрудиции, источником для анализа. Всё больше новых исследований появляется в Интернете. Всё решительнее Интернет по оснащенности, богатству и возможностям начинает превосходить любую библиотеку. Только начинает, но развивается именно в этом направлении.
Для моих коллег-археологов компьютер изменил и полевую фиксацию находок — это происходило уже без меня (поскольку я в экспедиции давно уже не езжу).
Мне представляется, что в эволюции писательской составляющей научного творчества перевороты сгустились и укладываются в жизнь одного поколения — моего. Вдобавок компьютер, появившийся практически только что, произвел в нашем творческом производстве революцию, какую не производило ни одно усовершенствование до него. Эволюция по гиперболе выливается в то, что выглядит как взрыв.
Мы не можем к этому привыкнуть и не осмысливаем всего величия происходящего. Занимаемся по-прежнему мелкими интригами, живем локальными интересами, заботимся о сугубо временных победах, ссоримся из-за места в истории, а ведь всё это вот-вот отойдет на десятый план. И Крым, и Донбасс, и разрушение Академии наук, и падение рубля, и санкции, и антисанкции. А выйдет на первый план культурный взрыв, потрясающие успехи мировой науки. С нами или без нас.
Вот что вызывает тревогу — темп открытий в науке и изменений возрастает асимптотически. Но он не может возрастать бесконечно. Возникает вопрос существуют ли пределы научного знания. Станислав Лем, как мне помнится писал в своей работе «Сумма технологии» что если развитие науки до сегодняшнего дня шло по всем направлениям одновременно, то со временем количества ученых ( то есть людей с развитым интеллектом, способных к научной работе) не будет хватать для такого экстенсивного распространения научного знания и поневоле ученым придется выбирать те области науки на которых они будут сосредотачивать свои работы , оставляя «малоперспективные отрасли» без внимания. А это значит что цивилизация начнет приобретать вполне определенный облик усиленно развивая одни области знания и опуская другие. При этом никто не может быть гарантирован что в областях казавшихся бесперспективными не будет в неявном виде потенциально содержаться то или иное открытие которое могло бы дать толчок к появлению новой отрасли знаний. Компьютеры с их вычислительной мощью могут помочь этой проблеме, но тоже только до определенной степени.
Было время, когда все тетради были с промокашками, а писали уже только шариковыми ручками…
Про культурный взрыв я что-то не понял. Ведь ахинею ж люди пишут при помощи компьютера. Книг Ваших не читал, ибо дорого, но если судить по многочисленным статьям и комментариям в ТрВ-Н…
Компьютер несомненно будет некоторое время серьёзно двигать вперёд науку, ибо позволяет работать с «большими данными», причём процесс ещё в самом начале: можно предсказать следующие стадии: освоение методов обработки широкими массами; понимание ограничений и смысла этих методов; творческое использование. Но так уж прямо взрыв? По-моему, просто поступательное развитие, а потрясающие успехи бывали и раньше.
С чем можно согласиться, так это с тем, что потрясающие успехи нужно отнести не к этой эпохе, а к предыдущей. Но успехи эти были — революционны.
Сегодня это отработка тех начал.
Величие? Это как посмотреть. Допустим, для многих нет потребности учиться. Кроме этого, СМИ и интернет — всепобеждающее орудие, для распространения невежества и дезинформации — если это и величие, то величие морлоков.
Итак, о величии. Возьмём тот же Китай, который к тому времени, как изобрести порох, уже вовсю использовал бумагу, по прямому назначению — за письменным столом. Если коротко:
«… В Европе бумага появляется только в XI—XII веках, но до конца XIV века в Европе будет только одна фабрика по производству бумаги, в Италии. Между тем бумага — это стратегическое преимущество в войне: это много карт, это легкость написания приказов и возможность рассылки множества копий
… Объем китайского производства железа в XIV веке оценивается более чем в 300 000 тонн в год — много больше Европы. Китайцы использовали каменный уголь для выплавки металла, с VII века внедрили передельный процесс (через чугун).
… Китае с XII века используются пушки, а с XIII — пушки с разрывными снарядами.
… Уже в XIII—XIV веках в китайской текстильной промышленности используются станки, работающие от водяного колеса.
… Китай к XV веку стабильно производит больше продовольствия, чем может потребить. Мелиорация, развитое разделение труда, мультикультурное земледелие, два урожая в год позволяют выращивать устойчивый объем для продажи. В ежедневном потреблении китайских крестьян присутствует уголь, масло, вино, чай, у них есть время на занятие прикладным искусством, которое имеет широкий спрос. Городское население Китая составляет 20% (в Европе — около 10%), оно сытно кормится за счет покупаемых продуктов и производит существенно больше ремесленных изделий, чем европейское.
… Китайцы умеют дезинфицировать и консервировать продукты (чему очень помогают пряности), а основной продукт — рис — в консервации не нуждается. Китайская армия даже в Европе могла бы быть хорошо обеспечена пропитанием и защищена от желудочно-кишечных инфекций
… В 1400 году только в центральном Китае (без подконтрольного Индокитая) проживало около 85 млн человек, в то время как во всей Европе — около 60 млн. (К 1600 году в Китае было более 180 млн человек, в Европе — 85—90 млн. В 1800 — в Европе 120 млн, в Китае уже 300 млн.)
… В одном только 1405 году в Китае было заказано 1108 кораблей. Длина корабля — от 50 до 150 метров (крупнейшие европейские корабли XVIII века были в длину чуть более 50 метров). В начале XV века китайский флот совершает успешные морские атаки на Борнео, Яву, Суматру, Шри-Ланку, Бирму. В 1431 году совершен успешный поход вдоль берегов Восточной Африки. Для сравнения: в Непобедимой армаде у испанцев в конце XVI века было 130 кораблей максимальной длиной 40 метров. Самый большой известный флот в истории Испании насчитывал менее 250 кораблей.
… По всем параметрам Китай должен был стать мировым гегемоном, в течение одного-двух веков добившись положения еще более прочного, чем США в современном мире; Европу ждала в лучшем случае роль зависимой лояльной колонии, в худшем — та же участь, что постигла цивилизации американских индейцев — инков и ацтеков.
… Тем не менее пройдет совсем немного времени, и Португалия, а не Китай, будет контролировать морской путь и даже выдавит китайцев из Африки и Индии. Через 100 лет европейцы будут господствовать во всех океанах, через 200 — превзойдут Китай в области технологий, а через 300 лет в Европе в разгаре будет то, что потом назовут Great Divergence (Великое изменение), Китай же будет нищей провинцией, в которой две трети финансового оборота будут приходиться на торговлю опиумом… » (с)
Не понял, что вы хотели этим сказать? Что великие цивилизации рано или поздно приходят в упадок и уступают лидерство другим?
Н-да… О том и речь: с чего бы это — великие, и «… и где, интересно знать, мой воздушный шарик? И откуда, интересно, взялась эта тряпочка?…»(с)
По поводу возможности культурного взрыва, который отодвинет на второй план современные мировые проблемы, можно поспорить. На мной взгляд слишком много в мире деструктивных сил, целью которого является именно разрушение, а не созидание.
Не совсем понял мысль Alex. О книгах Л.С. Клейна он судит по знаменитой формуле: «Пастернака не читал, но осуждаю»!
Хотелось бы напомнить, что весь вклад советской (а ныне российской археологии) в мировую археологическую науку начинается и заканчивается именно работами Л.С. Клейна (по теории археологии). От себя Льву Самуиловичу (с учетом его возраста и здоровья) могу пожелать только как можно БОЛЬШЕ успеть сделать!
плюс 1
Наверное стоит разделить техническое развитие цивилизации и ее духовное развитие и культуру мышления. Они вовсе не обязательно взаимосвязаны, но только до определенной степени.
Пример — эллинизм, когда культура мышления и философия были развиты в очень высокой степени, а техническое развитие находилось на примитивном уровне. Если говорить о культуре мышления и развитии гуманитарных наук, то наверное именно конец девятнадцатого века — начало двадцатого века было пиком развития человечества в данной области.
Настораживает появление ряда исследований говорящих о деградации массового человека и понижении уровня IQ http://www.huffingtonpost.com/2013/05/22/people-getting-dumber-human-intelligence-victoria-era_n_3293846.html
Не согласен с тем, что прогресс задержался. Просто лидируют сейчас другие науки — биология, медицина, астрофизика. И каждая обеспечивает рывок в других.
Прогресс на лицо:
http://www.forbes.ru/tekhnologii/internet-i-svyaz/269257-obmanut-robota-kak-pytayutsya-manipulirovat-yandeksnovostyami
У меня смутное подозрение, что автор путает IBM(производитель) с PC(архbтектура) https://ru.wikipedia.org/wiki/IBM_PC-%D1%81%D0%BE%D0%B2%D0%BC%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%B8%D0%BC%D1%8B%D0%B9_%D0%BA%D0%BE%D0%BC%D0%BF%D1%8C%D1%8E%D1%82%D0%B5%D1%80
А отчего бы ему и не путать? Вы же поняли, о чём речь.
Персоналки IBM большинство так и называло.Так что все правильно. Один из первых компов IBM именовался IBM PC. Так что Иван Иванов прав — сути дела это не меняет.